Бриз усиливался. Кавано услышал, как заскрипела галька под ногами Прескотта. Периферийным зрением он увидел справа от себя массивную фигуру. Прескотт обошел валун, оставаясь на безопасном расстоянии. Через его руки была перекинута куртка. По всей вероятности, под ней пистолет.
— Похоже, вы один.
— У вас было достаточно времени, чтобы проследить за мной в гараже. Вы знаете, что за «Порше» наблюдал только я.
— Чем вы побрызгали на дверную ручку?
— Вы настолько хорошо за мной следили?
— Я установил скрытые видеокамеры на потолочных балках гаража. Маленькие. Работают на батарейках. Малозаметные. Интернет просто забит их рекламой. «Проследите за няней, сидящей с вашим ребенком. Поглядите, как загорает девочка-подросток, дочь вашего соседа». Я видел все на мониторе, сидя в минивэне, стоящем на первом этаже гаража.
— Значит, вы знаете, что мне никто не помогает.
— Чем вы брызгали на дверную ручку?
— Парализующее вещество кожного действия.
— Почему вы работаете в одиночку? Почему бы вам просто не сообщить правительственным службам, где я нахожусь?
— Правительство договорится с вами. Вы дадите показания насчет военных, которые вас наняли, чтобы разработать этот гормон.
— Вы узнали о нем?
— Я полагаю, что вы не использовали его сейчас только из-за того, что дует ветер и он не успеет оказать на меня никакого воздействия.
— Кто рассказал вам о нем?
— Некий человек, назвавшийся Клайном. Он возглавлял группу, которая должна была похитить вас.
— Я знаю, кто он такой, — жестко проговорил Прескотт.
— Можете больше не беспокоиться насчет него. Он мертв.
— Ваших рук дело?
— Нет. За это ответственна некая женщина, которую я условно называю Грейс.
— Грейс?
— Рост метр семьдесят пять. Короткие светлые волосы. Фигура спортсменки. Могла бы быть привлекательной, если бы не неприятный взгляд.
— Я знаю эту Грейс. На самом деле ее имя — Алисия.
— Для нее это слишком женственно.
— Если бы вы были женщиной, прошедшей экспериментальный курс спецназовской подготовки, вы бы потеряли изрядную долю женственности.
Солнце почти полностью зашло за горизонт. Тени сгущались. Кавано понял, почему Прескотт не заглушил мотор. Фары остались включенными и светили в их сторону. Он просто не хотел разрядить аккумулятор.
— Именно она дала мне этот аэрозоль.
— Спасибо, что сказали.
— А?
— Я сомневаюсь, что ваши умения простираются в область химических лабораторий и формул. Этот аэрозоль вы должны были получить от кого-то еще. Но это противоречит вашим словам насчет того, что вы работаете в одиночку.
— Поверьте, я не работаю с Грейс.
— Постарайтесь убедить меня в этом.
— У меня... У меня есть жена.
Кавано с трудом произнес эти слова. Впервые в жизни он открыл кому-либо подробности своей личной жизни.
— Вы мне говорили, что у вас нет семьи.
— Представьте себе ситуацию. Обычно я не впутывал ее в свою работу. После того, что случилось в бункере, она оказалась единственным человеком, которого я мог позвать на помощь. Она приехала в Кармель вместе со мной. Вчера Грейс похитила ее. Если я не притащу ей ваш труп, моя жена... умрет.
От последнего слова у Кавано перехватило горло.
— Это мощный стимул для того, чтобы убить меня.
Брызги летели в лицо Кавано, но его щеки настолько онемели от страха, что он этого не чувствовал.
— Напротив. Если я привезу ей ваш труп, зачем ей отпускать мою жену? У нее достаточно причин ненавидеть меня. Я уничтожил ее группу, покалечил ее саму.
— Покалечил?
— Прострелил ей ногу. Она ходит на костылях. Ее шефы уже практически отказались от нее.
— Да, это ей определенно не могло понравиться.
— Могу предположить, что, когда я привезу ей ваш труп, она решит отплатить мне за все это, пристрелив мою жену.
— Вполне вероятно.
— Я хочу, чтобы вы помогли мне.
Шумел прибой. Тихо рокотал мотор. Светились фары.
— Простите, что? — спросил Прескотт.
— Есть способ решить и мою, и вашу проблемы.
Грудь Кавано сдавило судорогой.
— Продолжайте.
— Моя жена значит для меня больше, чем все остальное в этом мире.
— Больше, чем пятеро погибших друзей?
— Больше, чем что-либо. Если с ней что-то случится, я не знаю, как смогу... Помогите мне вернуть ее, и вам больше никогда не придется опасаться меня. Я не причиню вам вреда и не позволю это сделать кому-то другому.
— Вы снова станете моим защитником? — усмехнулся Прескотт. — И как же я могу помочь вам?
— Решая вашу проблему, я в то же время решу и свою. Я позвоню Грейс и скажу, что поймал вас, но оставлю в живых до тех пор, пока не получу назад свою жену. Я устрою обмен таким образом, чтобы вы одновременно перешли из рук в руки. Единственное, чего Грейс знать не будет, — это то, что вы — не пленник, а союзник.
— И у нее не возникнет подозрений?
— Она знает о том, как я выслеживал вас. Она считает, что мы враги.
— А разве нет?
— Нет, если вы поможете мне.
— Что удержит ее от того, чтобы пристрелить меня сразу же, как только она меня увидит?
— Она захочет насладиться местью. Посмотреть на вас поближе, прежде чем причинить вам вред. На всякий случай вы наденете бронежилет из кевлара. Он лежит у меня в машине. Грейс помнит вас таким, каким вы были раньше, человеком с избыточным весом. Вы много сбросили, и спрятанный под одеждой жилет придаст вам привычный для нее облик. Это не вызовет у нее подозрений. Я сделаю вид, что избиваю вас, прежде чем толкнуть в ее сторону. Чтобы окончательно развеять подозрения, я свяжу вам руки. Но так, чтобы можно было мгновенно освободиться, когда вы окажетесь с ней рядом. Вы умеете пользоваться пистолетом, который спрятан под вашей курткой?
— Я каждое утро тренируюсь в закрытом тире в Монтеррее.
Кавано не стал тратить время попусту, объясняя разницу между стрельбой по мишени и убийством человека. Прескотт уже не раз демонстрировал, что убивает людей без малейших колебаний.
— Когда вы окажетесь достаточно близко к Грейс, вы освободите руки, выхватите пистолет и пристрелите ее.
— Легко сказать. А что, если у нее есть помощники?
— У нее есть помощник. Еще один оперативник.