— Который час? — спросил Кавано, машинально глянув на прикроватные часы. Увидев красные цифры 4:22, он нахмурился.
— Разве может быть так светло в такую рань?
— Сейчас не утро, а день.
— Что?
— Ты проспал всю ночь и полдня в придачу. Ты не помнишь, как я скормила тебе бутерброды с пастрами и салат?
— Нет.
— Это было утром.
— Не помню.
— Пару раз я помогла тебе сходить в туалет.
Кавано непонимающе уставился на нее.
— Когда горничная пришла, чтобы убраться в номере, я встретила ее снаружи. Я сказала, что ты отравился бутербродами, которые испортились, пока лежали в машине. Я сказала ей, что не хочу оставлять тебя одного, и дала деньги, чтобы заплатить за номер еще на одну ночь. Потом я позвонила администратору и сказала, что передала деньги. «Нет проблем», — ответил он.
— Да, ты в самом деле действуешь, как настоящий оперативник.
— Тебе надо поесть.
— Я не голоден.
— Неважно. Не будешь есть — не выздоровеешь.
— Идея насчет пастрами и салата звучит заманчиво.
— Скорее всего, они уже испортились. Скажи, чего ты хочешь. Можно заказать пиццу с доставкой.
Кавано задумался.
Джэми вновь порадовала его своей догадливостью.
— Беру свои слова назад. Заказ означает ослабление режима секретности, правильно?
— Да.
— Тогда я выйду и что-нибудь куплю. Иначе не получается. Жареного цыпленка? Или молочный коктейль? Скажи хоть что-нибудь.
Кавано понял, что придется сделать вид, будто у него появился аппетит. Иначе она начнет беспокоиться и захочет вызвать врача.
— Цыпленка. И проводи меня, пожалуйста, в туалет.
Джэми дала ему новую бритву и пену для бритья. Сбрив трехдневную щетину, он почувствовал себя лучше, но устал стоять и с трудом добрался до кровати.
— Ты потерпишь, пока меня не будет? — спросила Джэми.
— Если бы нападавшие знали, что мы здесь, они бы уже пришли за нами, — сказал Кавано, с трудом садясь в кровати и подкладывая подушку под спину. — Повесь на дверь табличку «Не беспокоить» и дай мне в руки пистолет.
— Ты считаешь, что он тебе нужен, несмотря на то, что в данный момент, опять же по твоему мнению, угрозы нет?
— Привычка.
— Хорошо, — с сомнением в голосе ответила Джэми.
— Жду не дождусь цыпленка.
— Хорошо, — с еще большим сомнением произнесла Джэми и вышла.
Кавано услышал, что она проверяет, закрылся ли замок, и посмотрел на часы. 4:58. Надо выяснить некоторые веши. Он неуклюже потянулся за пультом, лежавшим на прикроватном столике, включил телевизор и начал искать местный канал новостей.
На шестом канале начались новости «Лайв эт файв». Как и предполагал Кавано, пожар был среди первых. Глядя на усталые физиономии пожарников, державших в руках бензопилы и брандспойты, он внимательно слушал все, что говорил репортер. Огонь локализовали на подступах к городу, мимо которого он прошел вчера днем. Показали вертолет, сбрасывающий в огонь противопожарный реагент.
«К середине дня пожар был локализован на девяносто процентов», — завершила репортаж ведущая и принялась за следующую тему. Член сената штата арестован за вождение в нетрезвом состоянии и наезд на подростка-велосипедиста. У пострадавшего сломаны ноги.
Кавано разочарованно посмотрел на экран и начал переключать каналы. На десятом репортаж о пожаре уже заканчивался. Мужчина-репортер сообщил, что к концу дня пожар был локализован полностью. Кавано тупо смотрел на экран. Затем он начал переключать каналы обратно. В 5:30 на шестом канале вышел очередной выпуск местных новостей. И снова история о сенаторе, обвиняемом в управлении машиной в нетрезвом состоянии заняла основное место в программе. О пожаре было сказано лишь, что «он полностью локализован». На это хватило тридцати секунд, если не меньше. Кавано снова переключил телевизор на десятый. Репортаж о пожаре закончился, и пошел прогноз погоды.
Он нахмурился.
Когда в шесть начался очередной выпуск местных новостей, Кавано услышал стук в дверь. Один раз, потом три. Затем послышался звук вставляемого в замок ключа. Такой стук означал, что у Джэми нежелательный попутчик. Кавано спрятал пистолет под одеялом и навел его на дверь.
Вошла Джэми. У нее в руках были бумажные пакеты с надписью «Жареные цыплята из Кентукки».
Кавано слегка расслабил державшую пистолет руку.
— Все в порядке?
— Не считая того, что по телевизору.
Джэми закрыла дверь на замок и начала выкладывать из пакетов картонные коробки.
— Что такое ты увидел, чтобы это могло тебя обеспокоить?
— Меня беспокоит то, чего я не увидел.
Джэми пожала плечами в недоумении.
— Взгляни на это, — сказал Кавано.
Она села рядом и стала смотреть выпуск новостей вместе с ним.
В центре внимания снова был политический скандал. Потом пошел репортаж о серии ограблений на бензоколонках. Как и на десятом канале, про пожар сказали перед прогнозом погоды, ограничившись сообщением о полной локализации и показав несколько кадров с пожарниками.
— Понимаешь, о чем я?
— Не понимаю. Может, я что-то проморгала? — сказала Джэми и хмуро посмотрела на него.
— Погибли четыре человека, секретный бункер в лесу, вертолеты, стреляющие ракетами, а все, что мы видим в новостях, — это пожарные с топорами в руках и перемазанными сажей лицами.
— Более ранние репортажи были подольше, но мало чем отличались от этого.
— Может, пожарные просто не смогли добраться до очага возгорания и ничего не нашли, в том числе — тел погибших?
— Возможно. Но пожар в очаге возгорания должен был прекратиться раньше всего, поскольку кончилось то, что может гореть. С самолетов должны были увидеть остатки вертолета и двух джипов. Чэда и Трэйси разорвало на куски. — Голос Кавано вдруг стал хриплым от охватившего его гнева. — Но ведь тело Роберто осталось целым. Даже если оно обгорело, его нельзя ни с чем перепутать. Не говоря уже о том, что в городке поблизости наверняка кто-нибудь слышал шум трех вертолетов и взрывы.
— Я купила «Таймс юнион», местный выпуск, — сказала Джэми, повернувшись к комоду. — Это, конечно, утренняя газета, и в ней нет самых последних новостей, но, быть может, мы там что-нибудь найдем?
Она взяла в руки газету, лежавшую рядом с бумажными пакетами.
Статью про пожар поместили на первой полосе внизу. Ее сопроводили фотографией пожарника с измученным лицом, окутанного клубами дыма. Продолжение шло на восьмой странице, тоже внизу.