Ричард Длинные Руки - король-консорт - читать онлайн книгу. Автор: Гай Юлий Орловский cтр.№ 29

В коридоре полутемно, как и в нижних залах, я пробежал на цыпочках, на всякий случай перекинулся в незримника. Снизу тянет холодом, дверь в склеп кажется входом в мою собственную могилу.

Заколебавшись, я медленно протянул руку… Дверь отворилась тихо и торжественно, даже не ощутив прикосновения моих пальцев.

Мелькнула мысль, что лучше всего сейчас повернуться и уйти. В самом деле это неспроста, когда для других здесь стена, а для меня появляется дверь, а еще и сама распахивается.

Если это не ловушка, то тогда какие они?

Свечи на полу склепа горят достаточно ярко, до утра хватит. Пентаграмма начертана, хотя мне казалось, что с их помощью вызывают всяких там демонов, а не защищаются от них, но, возможно, я ошибаюсь, или же есть их разные виды, в общем, молчу и не критикую, и без этого уже трясет.

Я пошел к гробу, положил молитвенник на краешке пьедестала и уже начал раскрывать, и тут мертвая или спящая графиня сама поднялась в гробу и села, обратив в мою сторону прекрасное кукольное лицо, безукоризненная и с чувственно распущенными волосами.

Я застыл, понимая, что опоздал, леди Карентинна, как нарочно, задержала, молитвенник так и остался нераскрытым, читать надо было начинать раньше, намного раньше…

Ведьма медленно поднялась в гробу во весь рост, в длинной ночной сорочке, удивительно густые черные волосы, блестящие и здоровые, ниспадают не просто на плечи и спину, а достигают коленей, это страшно и пугающе прекрасно, нечеловеческая красота, лицо безмятежно, что пугает больше всего.

– Привет, – сказал я. – Прошу прошения, ваша светлость, я побеспокоил вас, сам знаю, как хорошо поспать после трудов… гм… но так уж получилось… Вы можете лечь прямо при мне, я не больно стеснительный…

Она ступила на край гроба, я невольно дернулся, надо подхватить, если будет падать, однако она сделала шажок вперед легко и просто, босая ступня опустилась на воздух, что с медленной торжественностью опустил ее, как упавший с дерева лист, на пол.

– Почему я не Хома Брут, – пробормотал я. – Тому было проще, а здесь контесса… Ваша светлость, вам чем-то помочь?

Она медленно пошла вдоль незримого силового барьера, все-таки пентаграмма как-то работает, ее выставленные перед собой руки с растопыренными ладонями ни разу не коснулись, как я вижу, но явно чувствуют преграду за пару дюймов.

Я сказал отчетливо, стараясь не позволить голосу вздрагивать:

– Этот щит защищает не меня… это чтоб вы не повредились, ваша светлость!

Ее лицо чуточку изменилось, я понял, что она силится улыбнуться, но не получается, только выражение глаз изменилось, словно готова сказать нечто очень важное, однако пока не может.

– Признайте, – сказал я, – себя моим вассалом. Вы графиня, я – король. Это будет только правильно… ну, в пределах особо расширенной нормы. Для избранных. Чернь не поймет, ну и не надо, переживем. А я в ответ на ваше признание помогу заговорить, а то и запеть. Мне кажется, у вас, милая графиня, голос должен быть достаточно музыкальным… Тихо-тихо, не так пылко!

Она продолжала медленно приближаться ко мне, все время улыбаясь, счастливая улыбка на кукольном личике, ни единой мысли в черных глазах. Я с содроганием сообразил, что это все-таки не живой человек, а если живой, то уже не человек, хотя от женщины многое и не требуется, но это вроде бы уж чересчур, Федда была хоть и холодная, как лягушка, но живая, да и в ту дикую жару как-то извинительно…

Не прекращая улыбаться чисто и бездумно, она протянула ко мне руки с острыми загнутыми когтями.

Я поспешно отступил и сказал с предостережением:

– Эй-эй, ваша светлость, вы хоть и красивая женщина, но я целомудреннее Иосифа, могу и поддаться, но не сразу, должен как-то и поломаться для приличия…

О том, что я женат, благоразумно промолчал, обе мои женитьбы какие-то странные, одна половинная, вторая вообще почему-то вызывает усмешки даже у женщин, про мужчин вообще говорить не хочется.

Барьер снова удержал ее, лицо зло искривилось, она вскинула руки и сжала кулаки.

Я вздрогнул, за пределами освещенной свечами пентаграммы быстро и резко начало темнеть. Из узлов выползла даже не тьма, а клубящаяся чернота, двинулась со всех сторон в сторону центра.

Ведьма повернула ко мне торжествующее лицо. Тьма, как черный туман, ползет ко мне торжествующе и неспешно, я слышал странный шорох, как будто чернота вся из песка… а еще это похоже на тысячи змей, что ползут и трутся друг о друга чешуйчатыми телами.

Напирающая тьма ударилась о линию, отпрянула, снова приблизилась. Я со страхом увидел, что уже не страшится, пытается сдвинуть, сломать, продавить брешь, сзади наползают новые волны, поднимаются выше, и я оказываюсь окруженный тьмой, словно в глубоком колодце.

– Ну зачем? – сказал я почти не дрожащим голосом. – Мы же разумные люди. Мне тоже, если подумать, лет тысяча… в смысле, мы оба из других эпох, что на тысячи лет отстоят…

Быстро и страшно вспыхнул багровый огонь вокруг очерченного на полу круга, в который заключена пентаграмма, лохматое пламя с ревом накинулось на незримую стену, и я с ужасом увидел, что стена начала медленно подаваться, и затем раздался хрустальный звон, и на пол посыпались осколки этой стены, что при исчезновении обрела материальную форму.

– Графиня, – крикнул я в страхе, но держа голос укоризненным, – совсем говорить не желаете?.. Это же дикость, люди должны уметь договариваться!.. Тем более самец и самка…

Огонь вокруг меня полыхает зловеще-багровый, все помещение как в аду, свечи исчезли, стены тоже красные, а наши угольно-черные тени прыгают и словно дерутся сами по себе.

Она протянула мне руку тем призывным жестом, от которого не посмеет отказаться ни один мужчина, даже если напуган, подобно мне, и я понял обреченно, что между нами уже нет никакой защитной стены…

Медленно, словно борясь с собой, я поднял руку, ноги как деревянные, она улыбнулась победно.

Наши ладони встретились, я успел увидеть на ее лице выражение, какое видел только у своего ручного богомола, когда тот поймал кузнечика и собирался сожрать.

Ее лицо тут же дико исказилось, она вскрикнула, в агонии закидывая голову, попыталась выдернуть руку. Я держал крепко, сжимая в настоящем мужском рукопожатии, пусть она и леди, даже графиня голубых кровей, сейчас даже поцеловать могу, я такой, наглею быстро, а она кричала все страшнее, ее тело забилось в судорогах, начала опускаться на пол, затем взвилась в воздух, но я не отпускал, и она, дернувшись пару раз, не смогла освободиться и рухнула вниз.

От кисти по моему телу побежал багровый огонь, я сцепил зубы и приготовился терпеть, потом подлечусь, однако пламя почти не жгло, зато белоснежная рубашка графини вспыхнула и сгорела, как бумага, тут же загорелась ее кожа.

Я сцепил челюсти и смотрел, как очень быстро плавится ее плоть, и капает на пол, как воск красного цвета. Только кости еще держатся, хотя истончаются на глазах.