Мастер карнавала - читать онлайн книгу. Автор: Крейг Расселл cтр.№ 58

— Молоков был полицейским? — удивилась Мария.

— Не в том смысле, как вы думаете. Молоков служил в Отряде милиции особого назначения, но его оттуда выгнали — судя по всему, за коррупцию. Учитывая то, что в московских правоохранительных органах ее воспринимают как данность, это надо было заслужить. Молоков отсидел три года в «Матросской Тишине» за нелегальную переправку людей. В этом еще одно его отличие от Витренко, ни разу не входившего в конфликт с законом. Молоков прославился тем, что работал наемным убийцей, и теперь разыскивается за преступления, подпадающие под целый ряд статей. Молоков ненавидит Витренко, но изменить ничего не может. Их пути пересеклись, и Молоков понял, что шансов отстоять свои позиции у него нет. Витренко удалось убедить его пойти на сотрудничество, и Молоков при этом вынужден довольствоваться второстепенной ролью.

— А почему Молокова не выслали из Германии? — поинтересовалась Анна.

— И Молоков, и Витренко живут здесь под вымышленными именами, причем Витренко умеет скрываться под чужой личиной особенно искусно. А полиция Германии до сих пор не знает ни нового имени Молокова, ни как его найти. И в этом заключается наша фора.

— Что вы имеете в виду?

— Мы знаем, где он. Скорее случайно, чем в результате операции. Молоков нас интересует главным образом потому, что он самый высокопоставленный руководитель в синдикате Витренко, находящийся под нашим наблюдением. В отличие от мелкой рыбешки типа Кушнира Молоков действительно может вывести нас на Витренко.

— Похоже, они не питают особой любви друг к другу.

— Верно, особенно это характерно для Молокова. Витренко может держать его в руках, но Молоков — очень опасный тип. Однако в этом мезальянсе есть и другое слабое звено. Ваше Федеральное ведомство по уголовным делам имеет информатора в синдикате. Украинская разведка полагает, что Витренко подозревает людей Молокова в том, что именно они виноваты в утечке информации. Я принимал участие в провалившейся операции по поимке Витренко на Украине. Одного негодяя по фамилии Коткин, бывшего одним из главарей Молокова, нашли мертвым, как и члена нашей команды, продавшегося, как полагают, Витренко.

— Нам надо знать, можем ли мы на вас рассчитывать, — вмешалась Ольга Сарапенко. — Вы согласны участвовать в ликвидации Витренко?

Мария отпила воды и заметила, как у нее дрожат руки. После веревок запястья болели.

— А если действовать по закону? Найти его и передать в руки БКА?

— Вы сами знаете, что это не вариант, Мария, — вздохнул Бусленко. — Это даст ему возможность снова ускользнуть. И наша цель вовсе не в этом. Мы приехали, чтобы покончить с Витренко. Раз и навсегда.

Мария посмотрела на украинца, спокойно выдержавшего ее взгляд. Этот человек называл себя полицейским и знал, что она была офицером полиции, и тем не менее предлагал ей принять участие в совершении убийства. Но ведь она сама приехала в Кёльн с этой же целью. Однако стоит ли ему доверять? Он мог оказаться кем угодно — даже одним из убийц, входящих в банду Витренко. Хотя в таком случае разве она не была бы уже мертва?

— Я уже говорила, — повторила она, — что хочу видеть, как Витренко умрет. Я — с вами.

Ансгар, никогда ни за кем не ухаживавший, запинался и с трудом подбирал слова. Екатерине пришлось прийти ему на выручку и помочь сформулировать приглашение, с которым он к ней подкатил, имея в виду совместное посещение карнавальных мероприятий. Действуя совсем как экскурсовод, показывающий заблудившемуся туристу дорогу, она облегчила задачу тем, что предложила сначала сходить вместе поужинать в украинский ресторан.

Ансгар, старше Екатерины как минимум на пятнадцать лет, был далеко не глуп и не являлся легкой добычей. Он понимал, что брак с ним ей сразу даст немецкое гражданство. Однако он искренне верил, что действительно нравился ей. Но знала ли она его истинную натуру и тайные желания?

Рейн разделяет Кёльн не только географически. Уже с первых поселений, появившихся здесь, река служила сначала этнической, а потом социальной и культурной границей. Жители левобережья, представляемые в данном случае Ансгаром, всегда считали, что настоящий Кёльн находится на их берегу реки, а украинский ресторан, куда предложила сходить Екатерина, располагался в районе Вингст, то есть по другую сторону этого символического водораздела, и славился настоящей украинской кухней. Ансгар обратил внимание на то, что основная клиентура, как, впрочем, и администрация, сильно смахивала на украинскую мафию. Многие носили черные костюмы от Армани — повседневную одежду бандитов из Восточной Европы.

Меню было напечатано на кириллице и немецком, но Ансгар решил положиться на вкус Екатерины. Насколько он мог понять, у украинцев было столько же разновидностей борща, как у эскимосов слов, обозначавших снег. Кроме того, там были печева, пампушки, галушки, вареники, битки и огромный выбор десертных блюд. Екатерина предложила начать с закуски из гусиной грудки, потом отведать гетманский борщ, а на горячее — свиные ребрышки, замаринованные в свекольном квасе и подаваемые с галушками.

— Это самая что ни на есть украинская еда, — восторгалась она, гордая возможностью познакомить его с кухней и культурой своего народа.

Подошел официант, чтобы принять заказ на аперитив, и Екатерина вступила с ним в оживленную беседу на украинском. Официант улыбнулся и кивнул.

— Надеюсь, вы не станете возражать, — пояснила она, — но это действительно стоит попробовать…

Официант вернулся с покрытой конденсатом бутылкой, похожей на шампанское. Он открыл ее, и Екатерина, снова взяв инициативу в свои руки, попробовала и довольно кивнула. Официант наполнил бокал Ансгара, и тот сделал глоток. Он почувствовал, как полость рта обволокла ароматная свежесть пенящейся жидкости.

— Потрясающе! — искренне восхитился он. — По-другому и не скажешь!

— Это «Кримарт», — пояснила она со счастливой улыбкой. — Его производит Артемовский завод шампанских вин в Донецкой области. Кстати, он был основан немцем. Из Пруссии. Это вино очень любили Сталин и его окружение.

Ансгар наблюдал, как Екатерина ела и болтала, поддерживая разговор, очаровывая его своим акцентом. Но главное было то, как она ела. Екатерина изо всех сил старалась разговорить его и расспрашивала о детстве, семье, как он решил стать шеф-поваром. Ансгару даже самому захотелось быть более открытым и интересным собеседником. Но больше всего ему хотелось сидеть в этом украинском ресторане в обществе молодой красивой женщины и быть как все остальные люди: с нормальной жизнью и нормальными желаниями.

Екатерину не удручала молчаливость Ансгара. Она много рассказывала о своем детстве на Украине, о потрясающей красоте этого края и радушии людей.

Ансгар слушал и улыбался. Он обратил внимание на то, что Екатерина нарядилась во все самое лучшее. Ее одежда не была дорогой, но ее подбор свидетельствовал о наличии вкуса. Две верхние пуговицы на белой блузке расстегнулись, и, когда она наклонялась, он видел, какой белой и гладкой была кожа на высокой крупной груди. Он оценил ее стремление понравиться. Но весь ужин он старался отогнать темные фантазии, то и дело овладевавшие им при взгляде на нее.