Смертельное наследство - читать онлайн книгу. Автор: Билл Видал cтр.№ 8

— Вероятно, — сказал Том с виноватыми нотками в голосе.

— Так это же прекрасно! — вскричала Кэролайн. — В каждой уважаемой семье один из предков обязательно должен быть нечист на руку.

— В вашей семье что, такой был? — Том удивленно посмотрел на жену, озадаченный ее энтузиазмом.

— Ну конечно! — рассмеялась она. — Ты только подумай о моих пращурах-солдатах. Они мотались по всей империи и грабили все, что попадалось им на пути. Как иначе, по-твоему, создаются семейные состояния? Иногда, — промурлыкала она, придвигаясь к нему и целуя в губы, — меня просто поражает наивность американцев в этом вопросе.

Энрике Шпеер доехал в наемном автомобиле из Медельина до Боготы, где сел на самолет, доставивший его в Коста-Рику. Приземлившись в Сан-Хосе, он вышел из здания аэропорта, пересек подъездную дорожку и забрал с парковки свой «лендровер».

Шпеер любил Коста-Рику — страну вечной весны, где он родился. Его отец, младший офицер гестапо, бежал в Центральную Америку в 1945 году. Приехав сюда в одном костюме и с десятью золотыми слитками в единственном чемодане, он, что называется, начал жизнь сначала. Женился на местной девушке, построил лесопилку и преуспел до такой степени, что смог отправить своего сына на учебу в юридический институт в Мехико, а позже купить ему юридическую практику в Сан-Хосе. После смерти Гюнтер Шпеер оставил сыну дом, процветающий бизнес и ящик с документами: выцветшими до коричневого оттенка фотографиями, запечатлевшими баварских крестьян на лоне природы, и пространные записи, в которых простым языком описывалась жизнь в Германии в тридцатых-сороковых годах, содержались оправдания, касавшиеся его службы фюреру, и гневные тирады, обличавшие американцев. Отец Энрике обвинял их в подлом предательстве, заключавшемся в том, что они, объединившись с коммунистическими сталинскими ордами, похоронили надежды немцев на возрождение арийской расы. В ящике также хранилось его подлинное свидетельство о рождении, удостоверявшее, что Гюнтер Иоханнес Шпеер появился на свет в деревушке Вильсхофен, Нижняя Бавария, 23 декабря 1913 года.

Много лет спустя, когда окончательно осели пыль и прах Второй мировой войны и умершие нацисты не представляли большого интереса для широкой публики, это свидетельство о рождении сослужило адвокату Энрике бесценную службу, позволив получить германское гражданство, а вместе с ним и второй паспорт, на имя Генриха Шпеера. Во время визита в Германию Генрих приобрел в Мюнхене небольшие апартаменты и, воспользовавшись этим адресом, подал документы на американскую визу, каковую ему в скором времени и выдали. Надо сказать, что виза была бессрочная, ибо в наши дни во взаимоотношениях между США и Германией превалирует именно такая практика.

Через неделю после путешествия в Медельин Энрике, набив дорожную сумку зимними вещами, вылетел на Нидерландские Антильские острова уже в качестве гражданина Германии Генриха Шпеера. Чиновник на таможне бросил в его германский паспорт короткий взгляд и пропустил к выходу, не задав ни единого вопроса: в Арубе привыкли к визитам европейских адвокатов, частенько посещавших этот налоговый рай в Вест-Индии.

Прописавшись в отеле «Хаятт ридженси», где доктор Шпеер считался регулярным и весьма желанным постояльцем, он позвонил Джо Салазару в Нью-Йорк. После этого Шпеер отправился в «Нидер Гауда» — бар с проститутками, в нарядной, как с открытки, туристической части города. Там он выпил дюжину пива в компании с Маркусом — владельцем этого заведения, доходы с которого, множившиеся по мере увеличения общей распущенности и безнравственности, тот вкладывал при посредстве Шпеера в Голландии. В десять вечера Энрике объявил, что возвращается в отель, чтобы отужинать, и попросил Маркуса прислать ему на ночь двух своих лучших девочек.

Чуть позже, сидя в одиночестве за едой, он размышлял о хлопотности и утомительности подобного способа путешествовать из Сан-Хосе в Нью-Йорк. С другой стороны, подстраховаться никогда не помешает. Кроме того, Моралес неплохо ему платил: триста долларов за час, причем за каждый час в буквальном смысле. Таким образом, одно только путешествие из Сан-Хосе до Боготы, а потом из Боготы до дома, составлявшее во временном измерении примерно девяносто восемь часов, приносило Энрике кругленькую сумму в двадцать девять тысяч четыреста долларов. И это не считая возможных задержек в пути и дорожных расходов, которые оплачивались особо. Иными словами, Шпеер не сомневался, что и в данном случае все его временные затраты будут компенсированы вплоть до цента на основании вышеупомянутого договора, и деньги он получит наличными, сразу и без малейшей волокиты.

Офис фирмы «Салазар и К°» располагался на третьем этаже типового пятиэтажного дома на Саут-стрит. Он был достаточно комфортен и хорошо обставлен, чтобы ни у кого не возникало сомнений в платежеспособности фирмы, но при этом не привлекал излишнего внимания, обеспечивая необходимую конфиденциальность, которую клиенты ценили более всего на свете. Впрочем, несмотря на относительную скромность окружающей обстановки, посетители могли полюбоваться на открывавшийся из окон великолепный вид на Ист-Ривер, а местоположение офиса обеспечивало клиентам и сотрудникам фирмы прямой проезд до любого нью-йоркского аэропорта, а также позволяло посредством неутомительной пешей прогулки добраться до Уолл-стрит.

Эктор Перес вышел из кабинета банкира и приветствовал Шпеера коротким кивком, который можно было бы принять за поклон, если бы на лице охранника хотя бы на мгновение проступило выражение доброжелательности или радушия. Затем Перес провел гостя в кабинет, после чего, как обычно, запер дверь и занял привычное место в дальнем углу комнаты.

— Энрике, амиго! — расплылся в улыбке Салазар, выходя из-за стола, чтобы обменяться с посетителем традиционными латиноамериканскими объятиями. — Видеть вас — истинное удовольствие.

— Всегда рад встрече с вами, мой друг, — произнес ответную любезность Шпеер. — Мой босс также просил меня засвидетельствовать вам свое самое искреннее почтение.

— Передайте мои наилучшие пожелания вашему боссу. Итак, что я могу сделать для вас?

— Боюсь, нам придется снять со счета и переместить значительные суммы.

— Энрике! Почему «боюсь»? — ухмыльнулся Салазар. — Это же ваши деньги, не так ли?

Они оба рассмеялись, но Салазар, изображая доброжелательность, одновременно производил необходимую калькуляцию. Счет Моралеса считался крупным, так как на нем лежало более ста миллионов долларов. Хотя Салазару не улыбалось с ними расставаться, тем не менее его работа заключалась именно в этом. Фирма «Салазар и К°» принимала грязные деньги, отмывала и возвращала чистенькими законным владельцам. За подобные операции взималось десять процентов с вложенных сумм. По убеждению большинства клиентов, вполне приемлемый процент. Салазар старался иметь дело только с такими вкладчиками — которые не мелочились.

Деньги в процессе отмывания проделывали довольно долгий путь, часто весьма извилистый, с остановками в определенных пунктах: когда на день, а когда и на несколько месяцев. Вся полученная за это время накрутка также считалась доходом фирмы «Салазар и К°».