Зигзаг - читать онлайн книгу. Автор: Хосе Карлос Сомоса cтр.№ 34

— Не понимаю только, как вы могли подружиться. Вы такие разные… — проговорила она.

— В то время мы были маленькими. В детстве делаешь много такого, на что потом смотришь другими глазами.

— Наверное, ты прав.

И тут вдруг Виктор заговорил. Его монолог напоминал бурю: фразы были как раскаты грома, неспешно срывающиеся с языка, но подталкивающие их мысли походили на сильнейшие разряды молнии внутри него. Элиса слушала внимательно — впервые за время их знакомства Виктор говорил не о теологах и не о физике. Он отвлеченно смотрел в одну точку, а его голос рассказывал историю.

Он, как всегда, говорил о прошлом. О том, что уже случилось и еще случается, как когда-то объяснил Элисе дедушка. О том, что было и поэтому продолжает быть. Он говорил о том единственном, что занимает наши разговоры, когда мы говорим по-настоящему, потому что невозможно во всех подробностях и с внутренним интересом говорить о чем-то, кроме воспоминаний. Слушая его, Элиса забыла о столовой, конгрессе и профессиональных амбициях — существовал только голос Виктора и его история.

По прошествии нескольких лет она поняла, что дедушка был прав, когда сказал как-то: «Прошлое других может быть нашим настоящим».

Время — действительно странная штука. Оно уносит все случившееся в такую даль, куда нам нет пути, но и оттуда все прошедшее продолжает оказывать на нас свое магическое воздействие. Виктор снова стал мальчиком, и она могла довольно живо представить себе их обоих: два одиноких паренька с одинаково развитым умом и, возможно, схожими вкусами, обуреваемые любопытством и жаждой знаний и в то же время такими увлечениями, которыми не решались заняться другие ребята их возраста. Но они это делали, и это отличало их от других. Рик был командиром, тем, кто всегда знает, что надо делать, а Виктор — Вики — молча соглашался, возможно, опасаясь того, что может случиться, откажись он, или, возможно, не желая отставать от Рика.

Виктор объяснил, что главная привлекательная черта Рика была в то же время его самым большим недостатком — его ужасное одиночество. Брошенный родителями, воспитанный дядей, который все больше проявлял по отношению к нему равнодушие и увеличивал дистанцию, Рик не знал никаких правил, норм поведения, и просто не мог думать ни о чем, кроме себя. Все окружающие были для него подобием театра, служившим исключительно для его развлечения. Виктор превратился в постоянного зрителя, но, повзрослев, перестал ходить на фантастические спектакли.

— Рик не походил ни на одного нормального человека: у него было богатое воображение, но при этом он был абсолютным прагматиком. Никаких иллюзий он не строил. Если ему что-то было нужно, он всеми силами стремился к этому, невзирая ни на кого и ни на что… Вначале мне нравилось, какой он. Наверное, это происходит со всеми мальчишками, когда им встречается такой человек. В то время мир Рика заполнял секс. Но всегда с точки зрения циника. Девочки, все девочки, были для него более низкими существами. Когда он был школьником, он играл с порножурналами, которые собирал кипами, заменяя лица моделей на фотографии одноклассниц… Сначала это было смешно, но потом надоедало. Больше всего меня раздражало его обращение с девочками… Для него они были предметами, вещами для получения удовольствия. Я никогда не видел, чтобы он кого-то любил, только пользовался… Ему нравилось их фотографировать, снимать их на камеру без одежды, в ванной… Иногда он давал им деньги, а иногда делал это без их ведома, скрытыми камерами.

Виктор замолчал и посмотрел на Элису, словно надеясь обнаружить в ее лице какой-то знак, чтобы прервать свой рассказ. Но она жестом попросила его продолжать.

— Плюс ко всему у него были и деньги, и место для организации всяких мероприятий. Летние каникулы мы проводили в загородном доме семьи Рика в окрестностях андалузской деревни под названием Ольеро… Иногда мы ездили туда с подружками. Мы были одни, нам казалось, что нам подвластна вся вселенная. Рик там обычно делал все пикантные снимки своих подружек. И вот в один прекрасный день произошло нечто особенное. — Он улыбнулся и поправил очки на переносице. — Мне нравилась одна девочка, и я думал, что и я ей нравлюсь… Ее звали Келли. Она была англичанкой и училась в нашей школе… Келли Грэм… — Он помолчал, словно наслаждаясь звучанием этого имени. — Рик пригласил ее в свой загородный дом, но это меня не разозлило. Я был совершенно уверен, что он знал: с Келли играть нельзя. Но однажды утром… я застал их… Рика и ее… — Он в упор посмотрел на Элису, часто кивая. — Ну, я из тех людей, которые выходят из себя раз в десять лет, но… но…

— Но если уж выходят, так выходят, — подсказала Элиса.

— Да… Я им устроил. Ладно, все это детские штучки, теперь мне это понятно: нам было лет десять-одиннадцать, но, по правде говоря, когда я увидел… увидел, как они целуются и трогают друг друга, для меня это был просто… просто шок. Ну вот, мы поссорились, и Рик меня толкнул. Мы были не дома, на каких-то камнях, у реки. Я упал и ударился головой… Хорошо, что рядом был какой-то мужчина, который пришел порыбачить. Он поднял меня и отнес в больницу. В общем, ничего серьезного: всего несколько швов, по-моему, шрам у меня остался до сих пор… Но рассказываю я тебе все это не поэтому: я несколько часов был без сознания, а когда вечером пришел в себя… Рик был рядом и просил у меня прощения. Родители сказали мне, что все это время он от меня не отходил. Все это время… — повторил Виктор, и глаза его увлажнились. — Когда я очнулся, он расплакался и попросил у меня прощения. Мне кажется, нужно иметь друзей в детстве, чтобы узнать, что такое дружба на самом деле… В этот день я был его другом, как никогда. Понимаешь? Ты спрашивала, что нас объединяет… Теперь я думаю, что вот именно такие вещи.

Последовала пауза. Виктор глубоко вздохнул.

— Конечно, я его простил. Даже больше того, я подумал, что наша дружба — навсегда. А потом все прошло. Мы повзрослели, и наши пути разошлись. Мы не перестали общаться, получилось еще хуже: мы отгородились друг от друга. Все равно он и дальше пытался затащить меня в свой мир. Рассказывал, что по-прежнему приглашает в Ольеро девушек. Он тайно снимал их, иногда во время занятий любовью. А потом показывал им фильмы и… и шантажировал их. «Хочешь, чтобы это увидели твои родители или друзья?» — говорил он. И заставлял их снова позировать… — Немного помолчав, он добавил: — Ясное дело, что он никогда не нарывался на неприятности с полицией. Он всегда был очень осторожен, а девушки в конце концов предпочитали молчать…

— Ты когда-нибудь это видел? — спросила Элиса. — Ну, как он шантажирует кого-нибудь.

— Нет, но он мне рассказывал.

— Наверняка гордясь собой.

Виктор посмотрел на нее так, словно радом с ним был кто-то, кто вызывал у него огромное восхищение, но кто только что разочаровал его в чем-то конкретном и крайне важном.

— Ты не понимаешь… Ты не в состоянии понять, каким образом обращался с ними Рик…

— Виктор, возможно, Рик Валенте — извращенец, но в сущности он просто самый обыкновенный придурок. Я в этом уверена.

— Думаешь, ты смогла бы его ослушаться? — вдруг жестко спросил Виктор. Вся медлительность его речи куда-то испарилась. — Думаешь, если ты согласишься играть в его игру, ты сумеешь воспротивиться и не выполнить все, что он тебе прикажет?