Падение сквозь облака - читать онлайн книгу. Автор: Анна Чилверс cтр.№ 12

За стойкой в середине зала одинокая библиотекарша занята тем, что обновляет обложки потрепанных книг. По обеим сторонам зала ряды полок с книгами, а также два стола. На одном разбросаны газеты, на другом — установлены компьютеры для пользования посетителями. Я не пошла сразу к стойке, поскольку не знала, что спрашивать. Даже если бы Гевин побывал здесь, а библиотекарша поняла, кого я имею в виду, что она могла мне сказать? Она ведь не стояла за его спиной, наблюдая, как он пользуется Интернетом.

Я взглянула на полки с беллетристикой. Большинство книг имело твердые переплеты. Любовные романы и приключения. Среди них прятались знакомые мне книги, прочитанные раньше, тоненькие, в мягкой обложке. Я выбрала сборник коротких рассказов и устроилась за столом. Можно убить немного времени за чтением.

Через двадцать минут в зал вошла Эгги. Тогда я, конечно, не знала, кто такая Эгги. Это была высокая тощая женщина в модных джинсах и коричневых туфлях, в розовом кашемировом свитере и с шелковым шарфом вокруг шеи. Ее темные волосы были зачесаны назад и стянуты в строгий конский хвост, голос звучал громко и резко. Услышав ее, я бросила чтение.

— Я ищу одного человека, который был здесь вчера.

Библиотекарша несколько сконфузилась.

— Наш постоянный читатель?

— Нет, просто посетитель. Он пользовался Интернетом. Прислал мне письмо по электронной почте. Сообщил, что был здесь, в библиотеке Солкомба.

Библиотекарша покачала головой:

— Не знаю…

— Вы ведете какие-нибудь записи? Можете мне сказать, был он здесь или нет? Может, снова заходил сегодня?

— Сожалею, мы не регистрируем гостей. Если же он постоянный читатель, данные о нем носят конфиденциальный характер.

— Я приехала сюда из Лондона. Первым утренним поездом. Его зовут Гевин. Гевин Редимен.

Голос Эгги сорвался на фальцет, когда она произносила его имя. Библиотекарша выглядела обескураженной.

— Сожалею. Не знаю, как вам помочь. Полагаю, вы можете оставить записку на случай, если он зайдет снова. Но…

— Он сказал, что поедет дальше. У него длинные волосы и кожанка. Помните?

— Сожалею, я не работала вчера.

Я закрыла книгу, оставила ее на столе и подошла к стойке. Встала рядом с Эгги.

— Вы Гевина… — начала я, но не знала, как продолжить.

Она быстро обернулась и уставилась в мое лицо, словно не видела меня тысячу лет. Я выдержала ее взгляд. Под жестким взглядом ее серых глаз у меня началось усиленное слюноотделение.

— Я сестра Гевина, — сказала она наконец. — Вы кто?

Я сделала глотательное движение, чтобы снять напряжение. Его сестра. Полагаю, что с таким выговором и дорогой одеждой она представляла ту респектабельную жизнь, от которой он сбежал. Возможно, так и было.

— Кэт. Меня зовут Кэт. Мы с Гевином встречались на прошлой неделе. Проводили вместе время. Но сейчас он исчез. Я ищу его.

Библиотекарша переводила взгляд с Эгги на меня и наоборот. Она улыбнулась:

— Послушайте, если придет кто-нибудь, соответствующий этому описанию, я могу спросить. Оставьте сведения о себе. Но я не могу обещать.

— Он не придет…

Эгги написала на клочке бумаги свое имя, телефонный номер и передала записку библиотекарше. Затем повернулась ко мне:

— Может, поговорим за чашкой кофе?

Я пила свой обычный черный кофе, Эгги — капучино. Рассказала ей о встрече с Гевином в поезде и о том, как мы прожили ту неделю вместе. Не преминула подчеркнуть, что он не спал со мной в палатке, и опустила некоторые эпизоды на вечеринке и после нее. Показала ей его записку.

Эгги взяла ее и молча рассматривала. Ее глаза увлажнились. Затем она сказала:

— Это почерк Гевина.

— Да, это он писал.

— Он ничего не писал. Даже ручку не брал в руку.

Она взглянула на меня. В ее глазах блестели слезы.

Одна слезинка покатилась по щеке, и она смахнула ее рукой.

— С тех пор как вернулся, все, что он делал, так это пялился в тот проклятый компьютер. Он даже не печатал.

— Вернулся откуда?

Эгги посмотрела на меня с недоверием:

— Вы имеете в виду, что не знаете, кто он? Он не сказал вам?

— Назвал только имя.

Тогда она рассказала. Рассказала мне о том, что Гевин был внештатным журналистом, который отправился в Ирак с фотографом по имени Бертран Найт, и что их захватили в плен. Они отсутствовали девять месяцев, с марта до Нового года, когда Гевин появился, наконец, в аэропорту Хитроу и позвонил, чтобы она пришла и взяла его с собой. Он не рассказал о том, что случилось, ни ей, ни кому-либо еще. Оставался в своей квартире и отказывался выходить из нее.

— Об этом писали в газете, но уже не вспомню в какой. Не попало даже на первые полосы. Если бы Гевин хотел рассказать что-нибудь, им бы заинтересовались газеты, но он не захотел.

— Что с другим парнем?

Она пожала плечами.

— Гевин не рассказывал?

— Он не распространялся об этом. Ничего не говорил вовсе. Если я спрашивала, он, как ребенок, зажимал уши руками и мычал с закрытыми глазами.

— О боже!

Некоторое время мы сидели молча. Я пила свой кофе, но он утратил вкус. Вспомнила, как Гевин внезапно просыпался ночью с криком, который меня будил. В первый раз я выползла из палатки узнать, в чем дело. Он сидел на коврике. Во тьме я не могла разглядеть его лицо. Спросила, что с ним. Он сказал, чтобы я шла спать. После этого я не покидала палатку, но всегда лежала, прислушиваясь, сознавая его присутствие, всегда готовая оказать помощь.

— Несомненно, он страдает ПТС, — сказала Эгги.

— Что это?

— Посттравматический стресс. Он нуждается в помощи специалиста, или то, что случилось, будет убивать его сознание. Сам он не сможет справиться с этим. Нам нужно его найти.

— Он встречался с кем-нибудь по этому делу?

— Нет. Он всех игнорировал. Ни с кем не хотел говорить, просто сидел в комнате со своим компьютером. И вот теперь это.

Она смотрела на меня осуждающим взглядом, словно в этом была моя вина. Затем, видимо, спохватилась и снова опустила глаза. По ее верхней губе протянулась едва заметная пенистая линия от капучино.

— Может, это к лучшему, — предположила я. — То, что ему нужно, — уйти на время, побыть одному и справиться с этим самостоятельно.

— Он нуждается в лечении.

— Может, это и есть его лечение. Иногда инстинктивно чувствуешь, что лучше для тебя.

— Вы можете с равным основанием утверждать, что человек со сломанной ногой должен ходить на ней, чтобы излечиться. Вы не знаете его, не знаете, каким он был раньше. Он сломлен, теперь это другой человек.