Старая ратуша - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Ротенберг cтр.№ 50

Торн не захотел оставаться в затхлой атмосфере офиса службы помощи жертвам преступлений, и Грин пригласил всех сюда. Этот ресторанчик был его находкой и маленьким островком в безбрежном море расположенных в центре города шумных закусочных и дешевых «фаст фудов». Фернандес тоже пил эспрессо, а Грин потягивал белый чай.

— Должен извиниться за детектива Грина, — сказал Фернандес, доставая авторучку. — Он единственный известный мне детектив из отдела по расследованию убийств, который не пьет кофе.

Торн потряс головой, выражая шутливое неодобрение.

— Неужели, детектив?

— Только раз попробовал, — ответил Грин.

— Должно быть, ради женщины. — Торн рассмеялся — впервые за все время их знакомства.

Грин ответил легкой улыбкой.

— Я тогда жил во Франции, так что тот кофе был хороший.

Почти двадцать лет назад его шеф Хэп Чарлтон поручил ему особое задание, и, после того как работа была выполнена, Грин ушел в годичный отпуск — обычное дело после подобных, связанных с риском для жизни, мероприятий.

Грин отправился в Европу. Посетил все места, где уже успели побывать его школьные приятели в девятнадцать, а не в тридцать два. В конце октября он оказался на юге Франции, в маленьком городишке чуть к западу от Ниццы. Как-то прохладным вечером он пошел в кино и познакомился с ouvreuse — женщиной, надрывающей билетики при входе в кинотеатр.

Франсуаза, стопроцентная француженка, никогда не покидала страну, если не считать дневных поездок за границу в расположенные на побережье итальянские деревушки. Ницца, как она любила напоминать Грину, — поистине итальянский город. Во второй после их знакомства вечер они зашли в какое-то кафе, и когда он вместо кофе заказал чай, она над ним посмеялась. Следующим же утром сама сварила ему эспрессо и настояла, чтобы он попробовал. Грин чуть не подавился темной жижей — своей первой и последней чашкой кофе.

Днем она работала художником-оформителем, но ее настоящей страстью было копаться в машинах. По выходным они вдвоем часами разбирали двигатели и чинили старые модели «пежо», а потом гоняли на них по холмистым просторам подальше от претенциозного Лазурного Берега.

— А я впервые попробовал кофе в Италии во время войны, — признался Торн. — И сразу полюбил его.

— Как ваши лошади? — поинтересовался Грин.

— Резвы, как никогда. Они любят холод.

— Насколько я знаю, Кэтрин обожала ездить верхом, — вступил в разговор Фернандес.

Торн одарил его многозначительным взглядом, словно давая понять: «Не стоит прибегать к нелепому жеманству при необходимости говорить о моей дочери».

— Кейт была прирожденной наездницей. — Он глотнул кофе. — Чтобы хорошо держаться в седле, необходимо чувство равновесия и хорошая координация рук. Господь наделил ее и тем и другим. Как и ее мать.

— Я знаю, как вам тяжело, — пробормотал Фернандес.

— Правда? — воскликнул Торн. — И откуда вам это известно?

— Естественно, что для вас и вашей жены смерть единственной…

Хромированный столик громко задребезжал, когда на него тяжело опустилась рука Торна. Молоденькие официантки повернулись в их сторону.

— Не надо мне говорить, что там, на ваш взгляд, «естественно», Фернандес. И хватит рассказывать мне, как нам сейчас тяжело. — Голубые глаза Торна сверкнули негодованием. — Я не хочу, чтобы мне кто-то объяснял, как мы «естественно» должны сейчас переживать смерть Кейт.

Фернандес кивнул и смущенно посмотрел на Грина.

Торн полез в карман.

— Вот взгляните — это мой чек за парковку. Вы можете за меня с этим разобраться? — Он намеревался уходить.

Грин тут же встал. Фернандес, торопливо поднимаясь, протянул руку за чеком.

— Доктор Торн, я сам за него расплачусь. — Он взял чек и полез в карман пальто за бумажником.

Торн стоял в нерешительности, скрестив руки на груди. Фернандес протянул ему тридцать долларов. Покачав головой, Торн сел, засовывая деньги в карман.

— Сегодня днем совещание суда, — сообщил Фернандес. — Я встречаюсь с адвокатом в кабинете судьи. Он будет давить на нас, добиваясь соглашения о предъявлении менее тяжкого обвинения, чем убийство первой степени: например, убийство второй степени или даже убийство по неосторожности, — но мы будем стоять на своем.

Довольный собой, Фернандес взглянул на Грина. Обычно семьи погибших болезненно реагируют на подобные договоренности, когда прокуроров вынуждают идти на соглашение с более мягкими обвинениями.

— Вы приняли решение, даже не спросив нас? — резко выдал Торн. Он пристально посмотрел на Фернандеса, затем — на Грина. — Хотите громкой победы, да?

— Дело не в победе или поражении, — возразил Фернандес. — У нас веские факты.

— А смысл? Человеку шестьдесят с чем-то лет…

— Шестьдесят три, — подсказал Грин, вновь подключаясь к разговору. Он понял, что беседа пошла не в том направлении. — Вы наверняка хотите оградить жену от участия в процессе.

— В случае обвинения в убийстве второй степени он получит что-то в районе десяти, так?

— Десять — минимум. Учитывая возраст, ему могут присудить одиннадцать-двенадцать, — пояснил Фернандес.

— Вот что я хочу сказать. — Торн вновь повысил тон, и его голос эхом раздался в пустом ресторане. — Нам уже доводилось переживать подобное с Кейт. Шумиха в прессе и прочее. Это ужасно.

Фернандес нахмурил брови.

— Когда Брэйс и Кэтрин сошлись, это стало большой сенсацией, — пояснил Грин Фернандесу.

— Кевин считался самым популярным радиоведущим в стране. Фотографии его счастливого семейства были на обложках всех журналов, — вздохнул Торн. — И вдруг он сбегает от жены к секретарше своего издателя. Кейт — высокая, красивая. Пресса сделала из нее злую разлучницу, разрушившую семейное счастье.

Торн встал. Стало ясно, что садиться вновь он уже не собирается.

— Поначалу я не разговаривал с Кевином, — продолжил он. — Но потом узнал, что, когда у них забрали сына, он взял девочек к себе и дал им хорошее воспитание. А для меня это кое-что значит. Он хорошо относился к Кейт. Эта старая коза Гвен Харден — ее инструкторша по верховой езде — говорила, что Брэйс был фактически единственным мужем, который действительно приезжал посмотреть, как она выступает на соревнованиях. В отличие от всех этих красавцев, которые в основном только и делали, что висели на своих сотовых.

— Доктор, мы вам весьма признательны за уделенное нам время… — пробормотал Фернандес и тоже поднялся из-за стола.

— Когда она ехала верхом, было на что посмотреть. Я сам видел. Он глаз не мог от нее отвести. Не знаю, что случилось и как она умерла. Но вам не терпится упрятать Брэйса в тюрьму на двадцать пять лет. Я много раз повидал смерть за свою жизнь. Этот ваш шеф полиции хочет устроить над Кевином показательный процесс. Вытрясти из налогоплательщиков побольше денег. Договаривайтесь сегодня, или мы с женой забираем лошадей и уезжаем в Западную Виргинию. Я не собираюсь вновь подвергать ее такому испытанию. — Резко развернувшись, Торн стремительно вышел из ресторана.