Черный Ангел - читать онлайн книгу. Автор: Джон Коннолли cтр.№ 55

— Есть успехи? — спросил Мартин.

— Слухи, ничего больше, но аукцион состоится уже на днях.

— Мы вроде как приманку поставим, чтобы посмотреть, кто на нее клюнет, но фрагменты не имеют для них никакого смысла. Они нуждаются в целом. Если они так близко, как мы думаем, они непременно клюнут.

— Вы вовлекли нас в рискованное дело.

— Мы в него уже вовлечены, так или иначе, хотим мы того или нет. Смерть Морданта подтвердила это. Если он сумел отыскать путь к Седлецу, то и другим это по плечу. Лучше сохранять хоть какой-то контроль над происходящим, чем ничего не знать.

— Но ведь это была всего лишь догадка. Морданту просто повезло.

— Не так чтобы очень, — сказал Мартин. — Он ведь сломал себе шею. И внешне все выглядит как несчастный случай. Ладно, вы сказали, ходят какие-то слухи.

— Две женщины пропали в Поинте. Вроде как они оказались у коллекционера Уинстона, когда того убили. Наши друзья сообщают нам, что обе потом были найдены мертвыми: одна — в Бруклине, другая — в Аризоне. Разумно предположить: что бы ни взяли из коллекции Уинстона, теперь это надежно спрятано.

Бородатый священник на миг закрыл глаза, его губы двигались в бесшумной молитве.

— Еще убийства, — сказал он, закончив молиться. — Плохо, слишком плохо.

— Это не самое худшее.

— Говорите.

— Кое-кто обнаружил себя: толстый человек. Он называет себя Брайтуэллом.

— Если он вышел из тени, это означает, что они верят в близость цели. Иисусе, Пауль, разве у вас совсем нет хороших новостей для меня?

Пауль Мазел улыбнулся. Мрачноватая у него получилась улыбка, но он так до конца и не понял, доставляло ли ему самому хоть какую-то степень удовольствия очередное сообщение. Наверное, да. Пожалуй, стоило поделиться информацией с коллегой.

— Один из их людей убит. Мексиканец. Полиция полагает, это он убил одну из проституток, чьи останки они нашли среди прочих в его квартире.

— Убит?

— Застрелен.

— Кто-то принес миру пользу, но ему придется заплатить за это. Им это не понравится. Кто этот человек?

— Некто Паркер. Частный детектив, и, похоже, для него это дело привычное.

* * *

Брайтуэлл сидел перед экраном компьютера и ждал, пока принтер закончит изрыгать последние страницы работы. Когда принтер остановился, он взял стопку газет и рассортировал их по датам, начиная с самой старой из вырезок. Он проглядел детали тех первых убийств еще раз. Вот фотографии женщины и ребенка, какими они были в жизни, но Брайтуэлл только мельком взглянул на них. Он не задерживался на описании преступления, хотя знал, что многое осталось недосказанным. Брайтуэлл предположил, что они не решились печатать ужасающие подробности кровавой расправы над женщиной и ее дочерью. А может, полиции удалось скрыть некоторые детали, чтобы не поощрять подражателей. Впрочем, Брайтуэлла интересовала только информация о муже этой женщины, и он отмечал желтым маркером особенно примечательное. Он выполнял подобное упражнение на каждой странице, идя по следу мужчины, освежая историю предшествующих пяти лет, отмечая с интересом, как прошлое и настоящее перекликалось в жизни Паркера, как одни призраки прошлого всплывали из небытия, другие откладывались в сторону для передышки.

Мистер Паркер. Такая печаль, такая боль — и все это лишь возмездие за оскорбление Его, о котором ты теперь даже и вспомнить не можешь. Твоя вера была смещена с правильного места. И тебе невозможно откупиться. Ты был проклят, и нет тебе никакого спасения.

Ты был потерян для нас так долго, но теперь наконец нашелся.

Контора Дэвида Секулы размещалась в не слишком шикарных апартаментах, но в добротном старинном коричневого кирпича доме на Риверсайд. Медная табличка на стене гласила об адвокатском статусе господина Секулы. Я нажал кнопку домофона. Раздался одобряющий перезвон, как будто специально для того, чтобы убедить тех, кто в последнюю минуту, не дожидаясь ответа, готов был сорваться и убежать, что все в конце концов завершится благополучно. Секундой позже динамик ожил, и женский голос поинтересовался, чем мне можно помочь. Я назвал свое имя. Женщина спросила, записывался ли я на прием. Я признался, что не делал этого. Тогда она объяснила мне, что мистер Секула не сможет меня принять. Я сказал ей, что, конечно, могу остаться сидеть на ступеньках и найду, как скоротать время, даже перекусить смогу, но я не надел дома памперсы, и, если дам течь, одной неприятностью для нее станет больше.

Меня впустили. Немного обаяния срабатывает безотказно.

Секретарша Секулы представляла собой весьма впечатляющее зрелище, хотя эффект был сродни детским ужастикам. Длинные черные волосы были собраны назад и стянуты на затылке красной лентой. Синие глаза, светлая кожа, бледное лицо с легким намеком на румянец на щеках, ну а губы... Ее губам последователи Фрейда могли посвятить целый симпозиум, который продлился бы не меньше месяца. На ней была надета темная блузка, не слишком (но достаточно) прозрачная: сквозь нее удавалось установить цену дорогого кружевного бюстгальтера. Почему-то мелькнула мысль о рубцах и шрамах, покрывающих ее тело: там, где блузка прижималась к коже, проступали какие-то неровные следы. Ее серая юбка кончалась чуть выше колена, дальше ноги обтягивали толстенные черные чулки. Она напоминала женщину, которая могла бы пообещать мужчине ночь блаженства, такого, какого он никогда дотоле не испытывал, но лишь в том случае, если потом она сама сможет насладиться медленным его умерщвлением. Судя по выражению лица этой дамы, я не мог предположить, что она готова сделать подобное предложение лично мне, разве только могла бы пренебречь первой частью программы, связанной с блаженством, и прямиком перейти к медленной пытке. «Интересно, — подумал я, — женат ли Секула». Если бы я сказал Рейчел, что нуждаюсь в секретарше, похожей на эту женщину, она предложила бы мне заранее подписать согласие на временное химическое вмешательство с непременным обязательством бесповоротного решения вопроса о полной кастрации, если я начну поддаваться искушению.

Зона приемной, покрытая серыми коврами, плавно переходила в большую переднюю комнату с черным кожаным диваном под окном, выходящим на залив, и суперсовременным кофейным столиком, целиком отлитым из черного стекла. Небольшие кресла по обе стороны столика соответствовали по форме дивану, стены были украшены картинами, если это правильное название для того вида искусства, которое предлагалось для обозрения посетителям. Лично мне представилось, как некто, страдающий от жесточайшей депрессии, простояв невероятно долго перед незаполненными холстами, вдруг озаренный мыслью оплатить себе пожизненное лечение в отличной неврологической клинике, нанес по ним серию беспорядочных ударов кистью, обмакнутой в черную краску, а потом с чистой совестью назначил порядочную сумму за полученный результат. Вся обстановка вокруг меня свидетельствовала о минимализме, воплощенном в жизнь. Даже стол секретарши отвечал требованиям этого художественного течения: ни намека на файл или хотя бы случайный лист бумаги. Либо Секула был не слишком загружен делами, либо, я не мог исключить такую возможность, он днями напролет мечтательно разглядывал свою секретаршу.