Темная лощина - читать онлайн книгу. Автор: Джон Коннолли cтр.№ 25

Джим все еще продолжал смотреть на свои руки. Кисти рук были большими, и на них осталось много шрамов. Может быть, он задавался вопросом: могла ли Рита Фэррис остаться в живых, если бы он, Джим, тогда как следует приложил бы тому парню?

— Я попросил ее подождать меня в холле, рядом со столом регистратора, — вновь вступил в разговор Джим. — А сам в это время поднялся в комнату, но та оказалась открытой и пустой. Как Рита и говорила, в комнате не было ни вещей, ни одежды. Ничего! Я спустился вниз и спросил у работников отеля, не видели ли они моего друга из номера девятьсот двадцать семь. Они ответили, что в этом номере никто не проживает, он свободен. По-видимому, старик попал туда, прикинувшись носильщиком. Я привел Риту в бар, заказал для нее бренди и подождал, пока она немного успокоится. После чего я отвез ее домой. Вот и все.

— Вы сообщили о случившемся в полицию?

Биггс покачал головой:

— Как я мог?

— У вас же есть телефон.

— У меня есть свой бизнес, — отвечал он.

— Он ведь мог попытаться снова. Может, и попытался. Возможно, именно поэтому Рита Фэррис и была найдена мертвой.

Биггс снова отрицательно покачал головой:

— Нет, такие вещи случаются. Этот урод, наверное, просто отправился домой, и конец истории.

Джим так и не поднимал глаз. Скорее всего, чувствовал себя виноватым.

— Она описала вам клиента?

— Все так, как мы вам рассказали: старый, высокий, седой, отвратительно пахнущий — и только.

Я поднялся со стула:

— Спасибо, вы мне очень помогли.

— Всегда рады! — приветливо откликнулся Биггс. — Захотите повеселиться — обязательно позвоните нам.

— Непременно!

Едва я вышел на улицу, ко мне тут же подъехала машина Эллиса Ховарда. Он явно пребывал не в лучшем настроении.

— Что ты здесь делаешь?

— Полагаю то же, что и ты.

— Ты что, работаешь анонимно? Ответь на мой вопрос, наконец: откуда ты узнал, что она подрабатывала проституткой?

— Вероятно, теми же методами, какими добываешь информацию ты. И вообще — это не имеет значения.

— Но ты ведь не собирался рассказывать нам об этом?

— Почему же? Рассказал бы. Просто не хотел зря очернять ее в присутствии прессы. И потом, мне нужно было самому во всем разобраться.

— Не знал, что ты такой сентиментальный, — произнес Эллис без малейших признаков улыбки.

— У меня еще много скрытых черт в характере, — я повернулся, чтобы отправиться к своей машине. — До скорой встречи, Эллис.

После посещения офиса Лестера Биггса я зашел пообедать в «Бегл Воркс», что на Темпл-стрит. Заказал отбивную, немного французского вина и принялся наблюдать за машинами и прохожими. Кучка людей стояла в очереди за дешевыми билетами в кинотеатр «Никлодеон». Кто-то просто вышел подышать свежим воздухом на площадь. Рядом кипела жизнью улица Конгресса. Она сильно изменилась с тех пор, как мелкие торговцы из пригорода свернули здесь свой бизнес, но уже появилось множество новых ресторанчиков и лавок. Если еще учесть, что неподалеку находился Кистоунский кинотеатр и тут вполне прилично кормили, район выглядел вполне обжитым.

Это был город людей, вечно борющихся за существование: его дважды сжигали индейцы — в 1676 и 1690 годах, он попадал под обстрел англичан под предводительством Генри Моватта в 1775, еще раз претерпел пожар в 1866, когда кто-то угодил фейерверком в домик лодочника на Коммерческой улице, и этот пожар превратил в пепел всю восточную часть города. И все же город возрождался и рос.

Я испытываю те же чувства к этому городу, что и к своему дому в Скарборо: Портленд для меня стал тем местом, где прошлое жило в настоящем; здесь каждый мог найти себя, пока осознавал, что он связующее звено единой цепи. Ведь человек без прошлого отрезан и от будущего. Может, в этом и состояла проблема Билли Перде. В его жизни отсутствовала преемственность. Прошлое представало серией бессвязных эпизодов, которые объединялись только неудачами.

Но разве дела Билли Перде напрямую меня касались? Что бы он ни сделал Тони Сэлли, каковы бы ни были мотивы Билли, все это являлось делом только их двоих. Билли уже взрослый, и действия его на Ферри-Бич значили лишь то, что он играл по правилам взрослых. Однако, если дела Билли меня не касались, почему же я испытывал такое острое желание его спасти?

Ведь если так смотреть на происходящее, то судьбы Риты и Дональда тоже меня не касались, но я же не смог бы себе этого внушить. В их квартире, видя два тела, лежавшие на полу и освещаемые холодными вспышками камер, я чувствовал, как что-то пронизывает меня насквозь — что-то из прошлого. Мне доводилось испытывать подобное и раньше, но теперь это было нечто невообразимое... В переполненной кофейне, куда люди входили с холода погреться, говорили о своих детях, сплетничали о соседях, обнимали подружек, я потирал пальцами левой руки свою правую ладонь и вспоминал пережитое мной в свое время приключение, которое невозможно сравнить ни с чем. Я будто снова вдыхал запах болот Луизианы.

Почти за восемь месяцев до этого дня я сидел в спальне слепой старухи, которую все называли тетушка Мария Агуиллард. Ее огромные незрячие глаза выражали все муки собственной прожитой жизни и все тяготы окружавших ее людей. Я не представлял себе, что именно хочу от нее. Старуха утверждала, что слышит зов своей погибшей девушки, доносящийся со стороны болот. Я же верил, что человек, который убил эту девушку, вероятнее всего, убил и мою жену, и моего ребенка. И при этом осознавал, что старуха не была сумасшедшей, невменяемой или просто одинокой, ищущей внимания людей.

Но когда тетушка Мария прикоснулась к моей руке в той сумеречной комнате, что-то прострелило меня насквозь, как удар электрическим током. Я понял: старая креолка не лжет — она и вправду слышала плач и крики девушки, пыталась успокоить ее душу после смерти.

И благодаря тетушке Марии я услышал голоса Сьюзен и Дженнифер, слабые, но отчетливые. Я привез эти голоса с собой оттуда, из Луизианы. По дороге домой, в поезде, я впервые вновь услышал родные голоса. Такой подарок сделала мне тетушка Мария: я видел и слышал своих умерших жену и ребенка. Я видел и слышал также других умерших людей. И среди них потом вдруг оказалась сама тетушка Мария. Таков был ее подарок, переданный мне простым прикосновением, и для меня это до сих пор необъяснимо.

Может, это дар эмпатии — способности сопереживать тому, кто ушел из жизни с болью, насильно, неожиданно, без отпущения грехов? Или же я испытывал некую форму безумия как результат горя и вины, попросту сходил с ума? И в этом состоянии соприкасался с параллельными мирами, где умершие просили помощи у живых. У меня не сложилось точного объяснения тому, что творилось. Понятно было только, что безвременно ушедшие возвращались ко мне вновь.