Все мертвые обретут покой - читать онлайн книгу. Автор: Джон Коннолли cтр.№ 76

— Это сказал вам по телефону тот человек, Странник.

Я заметил, как придвинулись ближе Эйнджел и Луис.

— Чтобы установить источник, богослову пришлось воспользоваться библиотекой архиепископа, — она помолчала, затем спросила:

— За что был низвергнул с небес дьявол?

— За гордыню, не задумываясь, ответил Эйнджел. — Я помню, как нам рассказывала об этом сестра Агнесса.

— За гордыню, — в свою очередь подтвердил Луис. — А я помню, что так сказано у Мильтона, — он со значением посмотрел на Эйнджела.

— Как бы то ни было, вы правы лишь частично, — подытожила Рейчел. — Гордыня считается грехом дьявола, начиная с Августина. Но раньше существовала иная точки зрения. До четвертого века Книга Еноха считалась частью Библейского канона, Священного Писания. Ее происхождение является предметом дискуссий. Она могла быть написана на иврите или арамейском, но суть в том, что она послужила основой для ряда понятий, присутствующих в Библии и сейчас. Судный день, возможно, берет основу в «Притчах Еноха». Там же впервые встречается описание огненного ада, где правит сатана. Для нас представляет интерес иной взгляд Еноха на грех дьявола, — она перевернула страницу в блокноте и продолжала читать: «И когда начали люди плодиться, и родились у них дочери, то случилось так, что увидели сыновья Бога тех женщин, и что красивы они, и стали брать себе в жены тех, кого выбирали...»

— Это из Книги Бытия, — Рейчел подняла глаза от блокнота, — и заимствовано из того же источника — Книги Еноха. «Сыновья Бога» здесь — это ангелы, поддавшиеся вожделению, физическому влечению вопреки воле Господа. Дьявол, предводитель падших ангелов, был низвергнут в темный провал среди пустыни. А его сподвижников в наказание бросили в огонь. С ними отправилось и их потомство — «злые духи на земле». Мученик Юстин верил в то, что дети, рожденные от союза ангелов и земных женщин, ответственны за все зло на земле, и за убийство в том числе. Другими словами, грехом дьявола было вожделение. Жажда человеческого, земного, «слабость рода нашего», — Рейчел закрыла блокнот и улыбнулась скромно, но не без торжества.

— Значит, этот тип считает себя дьяволом, — сделал свой вывод Эйнджел.

— Либо потомком ангела, — прибавил Луис. — Все зависит от того, как на это посмотреть.

— Неважно, кем он себя мнит, важно то, что Книгу Еноха не так-то просто достать. Ее просто так не пойдешь и не купишь, — подал голос и я. — Где он мог ее взять? Какие мысли на этот счет?

Рейчел приоткрыла свой блокнот.

— Самая последняя публикация на этот счет, которую мне удалось разыскать, датируется 1983 годом, издание нью-йоркское. Это «Псевдоапокрифы Ветхого Завета: Енох». Подготовлена к печати работа была неким Исааком. Здесь информации вполне достаточно. Имеется и более ранний перевод, из Оксфорда, опубликован он был в 1913 году Р.Х. Чарльзом.

Я отметил для себя названия и имена.

— Думаю, Морфи или Вулрич смогут навести справки в Новоорлеанском университете, не интересовался ли кто-либо из местных жителей неясными моментами богословских сочинений. Вулрич мог бы проделать то же и в других университетах. Это уже неплохо для начала.

Мы расплатились и вышли из ресторана. Эйнджел с Луисом решили приобщиться к ночной жизни, а мы с Рейчел отправились в гостиницу. Некоторое время никто из нас не нарушал молчания, но мы оба сознавали, что постепенно стали друг другу ближе, чем коллеги, чем приятели.

— У меня такое ощущение, что мне лучше не спрашивать, чем эта пара зарабатывает на жизнь, — сказала Рейчел, когда мы остановились на перекрестке.

— Пожалуй, что так. Лучше всего считать их вольными стрелками и этим ограничиться.

— Я вижу, их преданность вам, — улыбнулась Рейчел. — Это не вполне обычно, и мне непонятно, в чем здесь соль.

— В прошлом я кое-что сделал для них, но долг, если он и был, давным-давно оплачен, и я теперь обязан им гораздо большим.

— Но они здесь и помогают, когда их просят об этом.

— Думаю, что дело здесь не во мне. Они просто занимаются тем, что им нравится. Их влечет ощущение приключения, опасности. Эти двое по-своему опасны. Мне кажется, именно поэтому они сюда и приехали: они чуют опасность и хотят стать ее частью.

— Возможно, и они видят в вас нечто подобное.

— Не знаю. Но может быть, так и есть.

Мы пересекли двор, задержавшись только, чтобы погладить собак. Ее номер находился через три двери от моего. Между нашими номерами помещались комнаты Луиса, Эйнджела и еще один пустой номер. Она открыла дверь и остановилась на пороге. Я чувствовал прохладу и слышал шум включенного на полную мощность кондиционера.

— Я не совсем уверен, почему здесь вы, — у меня вдруг в горле пересохло, и я сомневался в душе, хочется ли мне услышать ответ.

— Не сказала бы, что и я в этом уверена полностью, — с этими словами она приподнялась на цыпочки и поцеловала меня в губы ласково и нежно. А потом дверь за ней закрылась.

* * *

У себя в комнате я достал из сумки книгу сочинений сэра Уолтера Рэли и прошелся до бара «Наполеон Хаус», где и уселся под портретом Маленького капрала. Мне никак не хотелось ложиться спать, сознавая, как близко от меня Рейчел Вулф. Меня волновал ее поцелуй, а также мысль о том, что может за этим последовать.

Почти до самого конца наша близость с Сьюзен была необыкновенно полной. Лишь когда склонность к пьянству стала брать верх надо мной, наша интимная жизнь постепенно лишилась глубины. Мы уже не предавались любви целиком. Все происходило как-то поверхностно, мы ласкали друг друга с оглядкой, будто ожидая, что раздоры проявятся и здесь, что они заставят каждого из нас искать убежище в скорлупе своего "я".

Но я любил ее. Любил до самого конца, и теперь еще продолжал любить. Когда Странник отобрал ее у меня, он оборвал физические и эмоциональные связи между нами. Но я продолжал ощущать, как пульсируют их остатки у самых границ моих чувств.

Может быть, это характерно для всех потерявших тех, кого они любили сильно и глубоко. Новая встреча, любовная близость превращаются для них в восстановление, строительство не только новых отношений, но и самого себя. Но я чувствовал, что меня преследуют жена и дочь. Я ощущал их не только как опустошенность или утрату, нет, они присутствовали в моей жизни.

И погружаясь в сон, и на грани пробуждения я ловил их у пределов сознания. Иногда я пытался себя убедить, что их порождает мое чувство вины, что они результат потери психического равновесия.

И все же Сьюзен говорила со мной через тетушку Марию. Однажды я проснулся в темноте и почувствовал на лице ее руку, уловил в пустой постели рядом ее запах. Это было как воспоминание из бреда. Более того, я видел их след в каждой матери с ребенком. В смехе каждой молодой женщины мне слышался смех жены. А в шагах каждой маленькой девочки мне чудился отзвук шагов моей дочери.