Пасынки Бога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Юдин cтр.№ 53

— Мы сразимся с тобой холодным оружием, — игнорируя оскорбления, продолжал Озирхотеп. — И пускай победит тот, за кем Сила. А значит, и Правда. Выбирай любое, какое на тебя смотрит. — Он повел рукой в сторону своей богатой коллекции. — Не растерял еще навыков фехтования? В свое время у тебя выходило очень даже неплохо.

— А как же ритуальное обещание: если, дескать, он меня порешит, отпустите его с миром? — спросил аль-Рашид, подходя к стене и придирчиво рассматривая развешанные на ней в изобилии колюще-режущие орудия.

— Тебе отсюда не выйти, извини, — с грустной улыбкой ответил Икел.

Себе он без колебаний выбрал огромный двуручный меч с загнутой на концах перекладиной, без ручной скобы, но с серповидным крюком для принятия ударов.

— Да пошел ты! — огрызнулся Георгий. — В задницу себе засунь свои извинения!

Выбор свой он остановил на изогнутом мече-дюзаже; клинок его был значительно короче икеловского двуручного бракемара и к тому же с односторонней заточкой. Зато дюзаж был легче и, на взгляд аль-Рашида, больше подходил для схватки в относительно тесном бункере.

— Разойдитесь, братья, — приказал Озирхотеп и для пробы взмахнул мечом крест-накрест. — Я быстро.

Двое кромешников расступились в стороны, отойдя как можно дальше, к самым стенам. Предводитель кромешников скинул с себя нечто вроде длинной полосатой туники, в которую был облачен, и аль-Рашид с неприятным удивлением обнаружил, что под ней у того глухая стальная кираса. Вот дьявольское отродье, сучий потрох! Значит, Икел спланировал весь этот спектакль загодя. Чтобы как-то уравнять шансы, Георгий снял со стены и быстро накинул через голову кольчужную рубаху. Не панцирь, конечно, но хоть что-то. А потом, чуть подумав, нацепил на голову еще и круглый шлем с широким наносником. Кромешники недовольно заворчали, но их командир промолчал. Не хочет терять лицо, догадался аль-Рашид. Вот и ладненько. Или, как не преминул бы в таком случае заметить покойный Хватко: взялся за гуж, не забудь сходить в душ… в общем, что-то в этом роде.

Выставив меч далеко перед собой, аль-Рашид, приплясывая на цыпочках, закружил вокруг Икела. Тот остался недвижим, только переложил клинок своего оружия на левое плечо, обхватив длинную рукоять обеими руками.

— Что ж, командир, вспомним старые добрые времена, верно? — приговаривал Георгий, выискивая слабые места в доспехе командира. Кольца его рубахи тихо позвякивали в такт движениям. — Заодно и проверим, за кем она, Правда, так? — С этими словами он рванулся вперед, стремясь вонзить острие под кирасу кромешника — ни набедренников, ни кольчужной юбки у того не было.

Икел парировал сильным отмахом и, шагнув вперед, нанес рубящий удар в шею. Георгий отступил и, пригнувшись, принял удар на середину клинка. Брызнули искры. Отразив еще один рубящий удар, аль-Рашид вновь пошел на атаку уколом — не вышло; тогда он прыгнул, упал на одно колено и попытался подрубить противнику ноги. Икел парировал тем же дуговым отмахом и, воспользовавшись близостью аль-Рашида, пнул его сапогом в лицо. Георгий хлопнулся на спину, но тут же, кувырком через голову, вскочил и, яростно завертев мечом, обрушил на вожака кромешников каскад молниеносных ударов.

— Понял уже, за кем Сила? — усмехнулся Икел, легко отбив натиск. — И Правда! Или более весомые аргументы потребны?

Георгий промолчал, понимая, что Икел хочет вывести его из равновесия и разозлить. Что за чертовщина? Аль-Рашид ведь всегда был лучшим в «СМЕРХе» фехтовальщиком! Но сейчас он вдруг засомневался в своей победе: Икел отбивал и наносил удары с такой силой, что руки Георгия занемели — он боялся, что очередной двуручный удар противника просто вышибет меч из его вспотевших ладоней. Хрень какая! Может, тот все эти годы тренировался и готовился? Иначе объяснить неожиданную сноровку своего бывшего начальника он не мог.

Георгий снова ринулся в атаку, надеясь измотать Икела серией сложных финтов и стремительных наскоков. Безрезультатно. Кромешник с легкостью разбивал его хитроумные выверты, почти не сходя с места. А затем сам перешел в наступление. Несколько слепых рубящих ударов, каждый из которых мог снести средней толщины дерево, заставили уйти аль-Рашида в глухую оборону — все силы уходили на их отражение. Тогда он постарался, используя обманные вольты и отскоки, избегать сокрушительных ударов Икела, а не принимать всю их тяжесть на меч и мышцы; это дало ему возможность собраться с силами для новой контратаки.

Георгий рассвирепел уже не на шутку, всякие товарищеские чувства покинули его: розовая дымка ярости застила ему глаза. И под началом этого ублюдка, этого самодовольного идиота он отслужил без малого шесть лет! Неужели тот уже и в то время вынашивал свои безумные планы? И если поначалу, памятуя о прошлом, Георгий вовсе не намеревался лишать Икела жизни — он хотел лишь вывести того из строя, обезоружить, возможно, оглушить, но не более, — то теперь неприкосновенность бывшего командира его больше не волновала. Сам, сучий сын, напросился, вот и получай! Но контроля над собой аль-Рашид все же не терял. Точнее сказать, сознание его не переключилось в «режим берсерка». Пока — нет. Поэтому следующий его прием был тщательно рассчитан и блестяще исполнен: проведя несколько мелких выпадов, он ввинтился к противнику с левого бока, а затем замахнулся в ложном ударе, угрожая плечу и шее кромешника. А когда Икел поднял свой меч в парирующем отмахе, он сам увел клинок от столкновения и, упав на оба колена, нанес колющий удар, метя в тому в пах.

Он вложил в этот удар всю быстроту и силу, поэтому, когда его меч встретил пустоту — Икел просто завел правую ногу полукругом назад, очутившись к противнику боком, — аль-Рашид устремился вслед за своим оружием и непременно растянулся бы на земле, если бы не получил встречный удар в лицо. Удар пришелся по наноснику, и, хотя клинок был повернут плашмя, железная полоса весьма болезненно вмялась Георгию в лицо.

В глазах у него потемнело, рукоять меча выпала из вмиг ослабевших рук, а сам он медленно осел на колени. Предводитель кромешников еще раз занес свое оружие. Потом опустил. Поднял снова — и опять замедлил клинок, никак не решаясь нанести последний удар.

Это непонятное замешательство едва не стоило Икелу жизни, поскольку дало время Георгию прийти в себя; он успел выхватить лазерный нож и коротко рубанул по бракемару бывшего смерховца. Отрубленная половина клинка со звоном ударилась о камни пола. А уже в следующее мгновение аль-Рашид оказался на ногах, одновременно максимально удлиняя лазер ножа.

— Ну, все! — заявил он, потрогав разбитый нос и сплевывая кровью. — Достал ты меня, пр-риятель! Пошутили — и будет. Хватит, наигрались…

Икел отшвырнул обрубок бракемара и принял из рук подоспевшего кошачьеголового кромешника «кропило» — шипастый металлический шар, скрепленный с рукоятью цепью.

— Пожалуй, здесь я с тобой соглашусь, — отозвался он и, крякнув, принялся со свистом раскручивать над головой тяжелый шар.

То, что случилось потом, явилось неожиданностью для всех. Как и в основном помещении усыпальницы, по всему периметру резиденции Озирхотепа у самого потолка шел ряд вентиляционных оконец, забранных заржавленными решетками. И вот одна из этих решеток вдруг с треском вылетела, а из образовавшегося отверстия на пол спланировало некое существо, которое Георгий принял вначале за гигантскую летучую мышь. Приземлившись, пришелец медленно, едва ли не картинно, распрямился в рост и развел в стороны передние конечности. Опешившим зрителям стало видно, что это нечто вроде лемура-переростка, с круглой головой, круглыми же глазами и не то кожистыми крыльями, не то перепонками, растянутыми от больших пальцев рук до самых ступней; существо было совершенно голым, с пепельно-серой безволосой кожей, сухой и морщинистой, покрытой редкими волосками. Черты его лица невозможно было определить сколь-нибудь точно — они постоянно меняли свои очертания, то застывая на какое-то мгновение, то вновь растекаясь, как жидкое тесто. Пришелец скрестил тонкие руки на груди, обернувшись перепончатыми крыльями, словно серым кожаным плащом, и рассерженно зашипел, обнажая клыки, тонкие, но весьма длинные и загнутые. При этом сзади над его головой угрожающе вздыбился скорпионий хвост, а спереди бесстыдно встал торчком пенис, немногим уступающий хвосту.