Пасынки Бога - читать онлайн книгу. Автор: Александр Юдин cтр.№ 5

— Щас! — усмехнулся Георгий. — Если рабочее место является одновременно и местом жительства, твоя статья не катит. Забыл? Эх ты, правовед!

— Не учи рыбу плавать, мальчишка. — Дядя добродушно погрозил пальцем.

— Слушай, дядя Влад, у меня к тебе просьба: можешь сделать мне допуск на частное расследование в Центральном офисе корпорации «Ум Муна»? Только с полным объемом прав, в том числе — на осмотр помещений, личный досмотр сотрудников, изъятие документации…

— С ума ты, племяш, сошел! Меня скорее с работы выгонят.

— Не выгонят. Мой клиент — Сэм Гоголадзе.

— Сэм Гоголадзе? Постой, постой… сенатор от штата Нью-Джорджия, что ли? Ядрен-матрен! Это меняет дело. Надеюсь, соглашение оформлено официально?

— Все по белому, дядюшка, обижаешь. Иначе не работаем.

— Ну да, ну да… Тогда ладно. Думаю, смогу устроить… Только хочу сразу сказать: зря это все, пустая трата времени.

— Ты о чем?

— Так ведь весь сыр-бор из-за того мальчишки, как его… Омаров, кажется, да? Ну, «сына Муна», оказавшегося сыном твоего Гоголадзе, верно? Чего ты мотаешь головой-то? Тоже мне секрет Полишинеля, понимаешь! Дело-то громкое было. Из-за папаши, конечно, — он сразу заявил, что мальчишка погиб, дескать, не просто так. И потом, такая душещипательная история: едва обрести сына — и сразу его потерять! Масс-медиа это любят. Вот я и говорю, ничего ты по этому делу не накопаешь, все, что можно, уже раскопали до тебя, в ходе следствия. Кроме того, было еще и парламентское расследование. А как же! Иностранец все-таки. Я Гоголадзе имею в виду. К тому же мирянин Американского Содружества Наций.

— Понятно. С меня ужин в «Звезде Вифлеема».

— Да ладно! Я ведь уже и без того обещал. А! Догадываюсь: вся изюминка в сумме гонорара, не так ли? Ну конечно: влиятельный, пускай и периферийный, политик, один из богатейших людей Нью-Джорджии… Впрочем, не нам попов судить, на то черти есть.

Подобные присловья и поговорки имелись у дядюшки Влада на все случаи жизни. И Георгий не помнил ни единого раза, чтобы тот повторился.

— Так я жду допуск?

— Добро, — кивнул Влад Сулейманович и, веско погрозив похожим на сардельку пальцем, прибавил: — Но! С нашим обычным уговором.

— Если накопаю криминал — ты узнаешь об этом первым, — согласился Георгий. — И вот еще что. Я хочу, чтобы мой офис повторно проверили на предмет «жучков». Сделаешь?

— Как? — поднял брови Хватко. — Опять двадцать пять?

— Наверняка не знаю, но есть такое чувство.

— Сегодня же пришлю специалиста, — пообещал дядя и дал отбой.

Мы правим неотступно, деспотично

Великими, могучими умами,

Мы не бессильны — мы не просто камни:

Не иссякает наша мощь и чары,

Не иссякает магия обломков,

Не иссякает чудо наших линий,

Не иссякает тайна наших недр,

Не иссякает память, что по-царски

Нас облекла — не в пурпур, не в порфиру,

А в нечто большее, чем просто Слава!

Эдгар Аллан По. Колизей [3]

Честно говоря, Георгия удивила легкость, с которой дядя Влад согласился оформить ему допуск. Все же «Ум Муна» — могущественная транснациональная корпорация с более чем вековой историей. Пускай и с несколько сомнительной репутацией…

Как бы то ни было, секьюрити Центрального офиса Корпорации встретили его с ледяным спокойствием. Можно сказать, с полным равнодушием. И никто не чинил ему никаких бюрократических препон. Даже бланк допуска, заверенный штрих-кодом прокуратуры города, Георгию пришлось предъявить за весь день только дважды. На входе — при оформлении пропуска, и потом — заместителю начальника Службы безопасности Корпорации, в его напоминающем огромный мультивизор кабинете, куда стекалась вся информация с «глаз» внутреннего наблюдения.

А так Георгий свободно передвигался по всему зданию. И никто не обращал на него внимания. Вероятно, Корпорация успела привыкнуть к постоянным проверкам и расследованиям.

Прежде чем приступать к конкретным розыскным действиям, аль-Рашид решил хорошенько осмотреться. Проникнуться, так сказать, корпоративным духом. Отчего-то пришла уверенность, что при расследовании данного дела это может помочь. Тем более в «доме, который построил Мун», было на что посмотреть. Даже полюбоваться.

Холл первого этажа был самым обширным, что естественно объяснялось пирамидальной формой здания. Архитектор постарался придать холлу вид природной пещеры. И надо сказать, получилось это весьма убедительно: с разноуровневых сводов хаотическими гроздьями свисали сталактиты, исполняющие заодно роль светильников; им навстречу, точно прорастая из нарочито необработанного базальта, вздымалось множество сталагмитов, напоминающих окаменевшие порции подтаявшего мороженого; смыкаясь, они образовывали впечатляющие анфилады светящихся колонн. Эти колонны то теснились отдельными группами, то вдруг разбегались в стороны, а то закручивались спиралями — на первый взгляд беспорядочно, а в действительности — продуманно и целесообразно расчленяя и формируя пространство центрального холла.

Вся эта рукотворная пещера была оформлена под стоянку кроманьонцев или каких-то иных представителей эпохи человеческого младенчества. Стены, облицованные натуральным камнем от серого до красноватого оттенков, густо покрывали разнообразные «наскальные» рисунки со сценами охоты и другими сюжетами первобытной жизни. А в самом центре холла-пещеры место традиционного для офисных зданий фонтана занимал вечный огонь, долженствовавший, вероятно, символизировать костер доисторических предков. Языки пламени плясали в живописном, хотя и несколько зловещем обрамлении из мамонтовых бивней, черепов пещерных медведей, саблезубых тигров и прочих представителей давно вымершей фауны.

Что ж, окончательно определился аль-Рашид, пожалуй, офис Муна стоит того, чтобы посвятить ему толику времени, осмотрев снизу доверху. Владельцы здания, надо полагать, придерживались того же мнения. Не случайно рядом с «вечным костром» имелся специальный обзорный лифт с прозрачной кабиной и двенадцатью вращающимися креслами внутри. Лифт этот, словно гигантский пищевод, пронизывал все этажи Пирамиды — с первого по сто шестидесятый.

Георгий хорошо знал, насколько важно, чтобы из отдельных, выхваченных из действительности мозаичных кусочков сложилась в итоге некая целостная картина — панорама происшедшего. И здесь не могло быть лишних деталей. Точнее, любая деталь могла оказаться необходимой, а то и ключевой. А ведь строительным материалом для мозаики служил порой всякий мусор и хлам. И никогда нельзя было предвидеть, ляжет ли конкретный фрагментик в мозаику или окажется бесполезным. Значение имели даже фоновые составляющие: цвета, запахи, формы, ощущения — аль-Рашид ничего не сбрасывал со счетов; все такие мелочи могли послужить в последующем питательной средой для озарения. Ибо именно так — в виде внезапной вспышки — предпочитала ему являться Истина. Как правило. Разумеется, по ходу расследования он пытался строить логические цепочки, просчитывать ходы, делать предварительные выводы… И все же успехом большинства своих дел он был обязан именно таким необъяснимым «вспышкам» и странным озарениям. Его мозг сам, без вмешательства воли, выделял чистые элементы из варева явлений, сумму — из сумятицы чисел, гармонию — из хаоса звуков.