Тайна апостола Иакова - читать онлайн книгу. Автор: Альфредо Конде cтр.№ 8

И снова, как и год назад, господин полномочный представитель центрального правительства Испании в Галисии будет вести беседу в совершенно недопустимой, можно сказать, стервозной манере — в манере, которая, по мысли чиновника, должна была не только еще раз продемонстрировать Андресу, что он его начальник, но и показать, что уровень его информированности и профессионализма гораздо выше того, какой состоящие на постоянной государственной службе профессионалы обычно приписывают временным политическим фигурам, возникающим и исчезающим в соответствии с требованиями конъюнктуры. Кроме всего прочего, это был еще довольно подленький способ дать понять комиссару, что всегда найдется сволочь, которая поспешит раньше других доложить обо всем начальству, и что лучше Андресу даже не пытаться разузнать, кто это постарался так разогреть страсти. Но при этом комиссару следует серьезно остерегаться. Этот стукач и в будущем будет поступать в том же духе.

Самое неприятное состояло в том, что после этого звонка у Андреса Салорио уже не будет ни одной минуты для того, чтобы хоть как-то исправить ситуацию с годичной давности подарком. А ведь его любимая явно ждала чего-то необычного, что не выглядело бы безвкусной шуткой или столь распространенным во многих семьях способом слегка подсластить скуку долгих лет совместного безрадостного проживания.

Сложившаяся ситуация имела давнюю историю. Дело в том, что день рождения Эулохии приходился на двадцать девятое февраля. И это многое объясняло. Два года назад, когда ей исполнилось сорок два года, Эулохия Андраде призналась комиссару, что мечтает до отвала наесться черной икрой, и сказала, что ее постоянно мучит неодолимое желание стырить где-нибудь пару баночек.

По прошествии года, на протяжении которого Андрес Салорио не раз вспоминал этот разговор, во время отчаянного поиска оригинального подарка для возлюбленной ему неожиданно пришла в голову нелепая, но гениальная, на его взгляд, мысль: выгравировать на ручке серебряной ложки эту чертову надпись, после чего приобрести в магазине баночку икры в качестве естественного дополнения к подарку. Он был уверен, что это доставит им обоим отменное удовольствие.

Но когда довольный удачно найденным решением комиссар пришел в «Гиперкор» и увидел ценник, то, как уже было сказано, он понял, что цена эта является совершенно неприемлемой для его скромного бюджета.

Итак, как мы уже знаем, наш влюбленный комиссар ограничился тем, что подарил одну ложечку, и, надо сказать, испытал при этом огромное облегчение в надежде, что его изысканный, как ему казалось, выбор будет воспринят словно милая шутка и вызовет понимание и благодарную улыбку. Ему и в голову не пришло, что шутка довольно пошловатая, и именно так ее восприняла Эулохия, затаив обиду на целый год.

И вот теперь она сидела перед ним и торжествующе улыбалась, смакуя икру, которую подносила ко рту серебряной ложечкой. Она проделывала все это с таким очевидным вызовом, что комиссар, мучимый подозрениями, выходящими за рамки профессионального интереса, решился наконец спросить:

— Тебя застукали?

Эулохия улыбнулась, но ничего не ответила. Она продолжала спокойно и с явным наслаждением поглощать икру.

— Так тебя не застукали?

И на этот раз она ничего не ответила. Тогда комиссар не выдержал и набросился на нее:

— Как ты это сделала? Говори, несчастная! Тебя застукали? Ты заплатила?

Накануне вечером они были очень счастливы. Ночь прошла восхитительно. Теперь же поведение Эулохии и другие неприятности сегодняшнего дня привели к тому, что нервы комиссара, которого все считали человеком абсолютно невозмутимым, не выдержали.

— Говори сейчас же! Ты их украла? Тебя застукали? — взмолился он.

И тот и другой варианты казались комиссару совершенно бредовыми. Но она по-прежнему ничего не отвечала. Тогда Андрес неожиданно встал из-за стола и, хлопнув дверью, выскочил из кабинета, намереваясь немедленно пойти в паб и выпить пива. На улице по-прежнему шел дождь; он лил, как всегда, со своим неизменным порочным упорством.

Итак, комиссар внезапно покинул свой кабинет, оставив там Эулохию, которая спокойно продолжала предаваться поглощению белужьей икры, добытой столь же неблагоразумным, сколь и вызывающим способом. На ее губах играла улыбка, а взгляд был устремлен куда-то вдаль. По крайней мере, такой представлял ее себе комиссар, который в глубине души на самом деле тоже улыбался.

— Да, семьсот пятьдесят евро за сто граммов… Тут уж если не украдешь — не попробуешь, — пробормотал он себе под нос.

И тут же пожалел о том, что не съел еще хотя бы пару ложечек этой чудной икорки.

Выскочив из кабинета, Андрес нос к носу столкнулся с доктором Сомосой и, воспользовавшись нежданной встречей, схватил того под руку и по-свойски пригласил выпить пивка.

— Да я только что оттуда! — пытался протестовать старый бездельник.

— Ничего, выпьешь еще. Давай! Пошли! — властно настаивал комиссар.

— Да на улице дождь, черт возьми! У меня нет ни v малейшего желания мокнуть.

— Ничего, не растаешь, а потом вдруг от дождя у тебя на яйцах вырастут креветки, и мы ими закусим пиво.

— Ну ты и скотина! Тебе хоть это известно?

— Я только знаю, что не заслужил такого начала дня, как сегодня, — резко ответил ему комиссар.

В эту минуту он вспомнил о звонке, которого так и не сделал, вынул из кармана мобильный телефон, выбрал опцию «избранные контакты», обозначенные человечком с огромным сердцем, и набрал личный номер представителя правительства. О том, какой между ними состоялся разговор, мы уже знаем. Завершив его, комиссар, неуклюже шлепая по лужам, бросился бежать к Moore’s, стараясь не слишком промокнуть. Сомоса уже ждал его внутри.

Этот первый день марта 2008 года определенно начинался крайне неудачно.

Компостела, суббота, 1 марта 2008 г., 13:20

Доктор Сомоса не стал останавливаться, когда комиссар заговорил по телефону. Ему было неловко подслушивать беседу Андреса с представителем правительства, хотя в глубине души он очень хотел услышать, о чем они будут говорить. Но ведь он был человеком вежливым и считал себя в высшей степени воспитанным, а потому преодолел расстояние в пятьдесят метров, отделявшие дверь комиссариата от пивной, раньше полицейского. Оказавшись на пороге, стряхнул капли дождя с одежды и стал поджидать приятеля.

— Что тебе стоило захватить с собой зонтик? — проворчал доктор, когда комиссар оказался рядом.

— Зачем? Чтобы в очередной раз где-нибудь его оставить? — ответил ему тот с некоторым раздражением.

Всякий раз, заходя в Moore’s, Андрес Салорио знает, что место это не его, но тем не менее отнюдь не чувствует себя не в своей тарелке.

Ему известно, что в распределении пространства, которое продуманно или, напротив, неосознанно производит любое человеческое общество, ему предназначены такие места, как, например, закусочная «Гато негро». Там вино подают в белых фаянсовых чашках, осьминога — на деревянных подносах, а приготовленные на пару мидии — на широком блюде с выщерблинами по краям. Вот такие закусочные — это его родная среда обитания. Как и знаменитые кафе Сантьяго: старинные, как, например, «Дэрби», в которое заглядывал еще Валье-Инклан, [13] или изысканные современные, как «Аэрео клуб» с его просторными диванами, на которых вполне можно было бы даже вздремнуть после обеда, если бы это позволяли правила приличия.