Выкуп за собаку - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Хайсмит cтр.№ 29

Эд подошел к ней. Она родилась в Германии, сказала она ему, чтобы объяснить свой акцент, но ее родители переселились во Францию, когда ей было четыре года, в 1933-м. Она наполовину еврейка. В Америку приехала, когда ей было одиннадцать. «Нет способностей к языкам, вот почему у меня акцепт», — объяснила она со смехом. (Но она прекрасно говорила по-французски, как позднее выяснил Эд.) У Эда бабушка была русская: это единственное, чем он мог уравновесить ее экзотичность, остальные родственники уже не в первом поколении считались американцами. Эду тогда исполнилось двадцать восемь. За год до их знакомства он развелся и взял на себя все заботы о Маргарет, потому что Лола оставила его ради другого мужчины. В тот вечер Эд не стал рассказывать Грете об этом: ни о своем браке, ни о пятилетней дочери, но после этой встречи перед ним открылся новый мир, в который он вступал осторожно, как и сама Грета. Эд жил в маленькой квартире на Восемнадцатой улице, сочинял роман, зарабатывал на жизнь статьями, которые не всегда печатали, и чтением рукописей. У Маргарет была приходящая няня, женщина, жившая на той же улице, которая могла прийти сразу, без предварительной договоренности, если ему требовалось уйти из дома. Грета изменила все вокруг без особых усилий, как сказочная фея, мановением волшебной палочки. Она выступала с концертами в Нью-Йорке, Филадельфии и Бостоне, но просто поразительно, как она находила для него время, вечера, уик-энды, поразительно, как с ее появлением преобразилась его квартира: в этом доме можно было смеяться, есть, отдыхать и чувствовать себя совершенно счастливым. Грета и Маргарет обожали друг друга. "Боюсь иметь детей.

Я слишком многое повидала". Эд никогда не пытался переубедить ее.

Они о чем-то разговаривали за обедом, без труда находя нужные слова. Наконец Эд сказал, совершенно твердо, как о решенном факте:

— Дорогая, нам надо завести другую собаку. Это будет самое разумное.

— Да, но только не сейчас, Эдди. — Она подняла на Эда совершенно сухие глаза и начала убирать посуду.

Однако печаль осталась, как и гулкая пустота в доме и ненормально уродливая тишина.

* * *

Кларенс позвонил в дверь Мэрилин, как раз когда им пора было отправляться в театр на Третью улицу Западного округа. Мэрилин была обижена:

— Ты не мог позвонить? Я собиралась идти с Эвелин, если б ты не объявился. Теперь придется позвонить ей.

Так она и сделала. Эвелин была подругой Мэрилин, она жила на Кристофер-стрит.

Кларенс ждал, пока Мэрилин кончит говорить, не присаживаясь и нервно облизывая губы. За две минуты до этого он видел Пита Манзони на углу Бликер и Шестой авеню. Случайно заглянув в такси и увидев там Кларенса, Манзони вытаращил глаза от изумления и многозначительно улыбнулся. Это было на соседней улице, и у Кларенса возникло подозрение, что Манзони проследил за такси или попытался сделать это. Теперь он боялся, что столкнется с Манзони на тротуаре, когда выйдет с Мэрилин из дома.

— Я спрашиваю: ты идешь? — Мэрилин стояла у двери.

Кларенс вздрогнул:

— Меня задержали дела сегодня днем. В полицейском участке.

— Да, черт возьми, что случилось? Я даже звонила твоим родителям.

— Ты звонила? О, тогда все в порядке, — смущенно пробормотал Кларенс.

— Я не знала, что и думать. Они сказали, что ты был у них, но тебе позвонили из твоего свинарника, как обычно. Тебя могут оставить хотя бы в выходной или нью-йоркские преступники без тебя скучают?

— Они поймали поляка, парня, который похитил собаку.

Они спускались по лестнице.

— Кто?

Кларенс открыл перед девушкой дверь.

— Парень из моего участка. — Он сразу стал оглядываться в поисках такси, надеясь, что они поймают машину на Макдугал и им не придется идти к Хьюстон.

— Вот! — указала Мэрилин и подняла руку. — Такси!

И в этот момент Кларенс увидел Манзони, стоявшего на другой стороне улицы, на углу Бликер-стрит. Манзони кивнул ему в знак приветствия и слегка усмехнулся. Кларенс вслед за Мэрилин сел в такси. Мэрилин назвала адрес театра.

— Меня обвиняют в том, — сказал Кларенс, — что я взял пятьсот долларов у вонючки поляка и позволил ему уйти. Так что извини за опоздание. И за то, что не позвонил тебе. — Он не собирался говорить Мэрилин о случившемся, но выхода не было. Он не хотел ничего скрывать от нее.

— Кто это сказал?

— Ну... Роважински. Человек, который украл собаку у Рейнолдсов. Он убил собаку... сразу, как он теперь говорит.

— Господи! Вот уж действительно! И потом потребовал выкуп?

— Да. Дважды. — Кларенс рассказал про вторую тысячу долларов. — Я только что от Рейнолдсов. Понимаешь, мне надо было пойти, чтобы сказать им... сказать, что я сделаю все, что в моих силах, чтобы Роважински наказали по полной.

У Кларенса не хватило сил рассказать Мэрилин, как Манзони с еще одним полицейским обыскивали сегодня его квартиру. Или что он только что видел Манзони на улице неподалеку от ее дома. Мэрилин запаникует. У нее было совершенно неверное — или, возможно, обычное — представление о полиции: что все они грубые, продажные негодяи, преследующие только тех, с кого нечего взять.

— Похоже, дела у тебя идут все хуже, — холодно заметила Мэрилин.

— Нет, неправда. Не с мистером Рейнолдсом... Он не думает, что я взял какие-то деньги. Он знал, что я хотел помочь ему.

Но правда ли мистер Рейнолдс уверен в его честности? А его жена?

Кларенс совсем не следил за действием пьесы, которая показалась ему неинтересной, хотя две девушки вышли на сцену голыми. В спектакле было два акта, второй длиннее первого. Во время антракта Мэрилин встретила своих друзей и весело болтала с ними, не обращая внимания на Кларенса, как показалось ему.

После представления они перекусили в итальянском ресторанчике по соседству: красное вино в графине оказалось ужасной дрянью.

— Что сделают с этим поляком? — спросила Мэрилин.

— Пока он сидит в камере. Его будут судить, наверное. Не думаю, что он такой чокнутый, что его засадят в психушку. Но какой подонок!

— А кого ты ожидал встретить при такой профессии? — Мэрилин отправила в рот аккуратно накрученные на вилку спагетти.

Кларенс улыбнулся.

Через стол до него долетал слабый запах ее духов, таких дорогих, что даже Мэрилин расходовала их экономно; правда, нежный аромат был слегка приправлен запахом томатного соуса.

— Не думай, дорогая, что я собираюсь всю жизнь работать в полиции. Но побыть год-другой копом мне не повредит, возможно, это зачтут мне в плюс, когда я стану искать другую работу.

— О, ты изменил свое мнение? Пару месяцев назад ты твердил о великом испытании или что-то... о способности творить добро и так далее.

То был один из приступов эйфории конечно же. Один из тех моментов, когда Кларенс был в полном ладу со всем миром и думал о борьбе за людей, против злых сил, которые мешали им жить спокойно и счастливо.