Тот, кто следовал за мистером Рипли - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Хайсмит cтр.№ 66

В аэропорту они без всяких затруднений прошли паспортный контроль, получили багаж и сели в такси. В сумерках Том все же пытался показать Фрэнку местные достопримечательности — купол собора, первый из многочисленных каналов с горбатыми мостиками, затем район Альстерс. Они вышли из машины на подъездной аллее, которая вела к дому, где жил Ривз. Это был внушительного вида особняк, в настоящее время поделенный на несколько отдельных квартир. У Ривза Тому уже доводилось бывать раньше. Он нажал кнопку домофона, и их тотчас же впустили. Когда они поднялись, Ривз ждал их у лифта. Том представил Фрэнка, назвав его Беном, и Ривз гостеприимно распахнул перед ними двери. Квартира Ривза всегда поражала Тома своей безукоризненной чистотой и размерами. На белых стенах всюду были развешаны картины импрессионистов, а также представителей более современных художественных школ. Вдоль стен тянулся ряд низких книжных шкафов — главным образом с книгами по искусству. Помещение украшали несколько высоких фикусов и филодендронов. Оба больших окна, в настоящий момент задернутые желтыми шторами, выходили на Ауссенальстер. Стол был накрыт на троих. Том заметил, что картина Дерватта (не подделка) в розовато-бледных тонах с изображением лежащей на постели и, очевидно, умирающей женщины по-прежнему висела над камином.

— Ты сменил ей раму — я не ошибся?

— Как ты наблюдателен, Том. Рама была повреждена. Картина упала во время взрыва, и рама треснула. Эта, бежевая, мне больше нравится, та была светловата.

Ривз проводил их в комнату для гостей.

— Располагайтесь, — радушно сказал он. — Надеюсь, вас не кормили в самолете, потому что у меня все готово к ужину, но прежде давайте выпьем по бокалу белого вина и немножко поболтаем.

В комнате для гостей стояло широкое двуспальное ложе, и Том припомнил, что на нем какое-то время спал Джонатан Треванни.

— Как, ты сказал, зовут твоего юного друга? — как бы невзначай спросил Ривз, когда они все переходили в гостиную, и по его улыбке Том понял, что Ривз догадался, кого привез к нему Том.

— Потом все объясню, — скороговоркой произнес Том, хотя у него не было никаких причин скрывать что-то от Ривза. Фрэнк отошел в дальний угол комнаты и остановился возле одной из картин. — В прессе об этом не сообщалось, но в Берлине парня похитили, — негромко сказал Том.

— Да ну?! — Ривз со штопором в одной руке и бутылкой вина в другой застыл на месте. Он приоткрыл рот от удивления, и при этом безобразный розовый шрам, шедший через всю правую щеку до верхней губы, казался еще длиннее.

— Это случилось в прошлое воскресенье, в Грюнвальдском лесу.

— Как это произошло?

— Мы были вместе, я потерял его из виду буквально на пару минут — ну, и... Фрэнк, иди, присядь. Здесь тебя никто не выдаст.

Фрэнк взглядом дал понять Тому, что не возражает, если Том расскажет Ривзу все как было.

— Фрэнк только вчера освободился, — продолжал Том. — Его пичкали транквилизаторами, так что он еще немного не в себе.

— Ничего подобного, я чувствую себя нормально, — отозвался Фрэнк. Он подошел к картине над камином и, обернувшись к Тому, с улыбкой воскликнул: — Правда, здорово?

— Ты прав, это очень хорошо. — Картина и ему очень нравилась: он любил этот приглушенный розовый тон — то ли покрывала, то ли ночной рубашки на мутно-коричневом и темно-сером фоне. И эта старая женщина — просто ли она устала от жизни или действительно умирает, как следовало из названия?

Словно развивая его мысль, Фрэнк вдруг спросил:

— Может, это не женщина, а мужчина?

Том как раз подумал, что Джефф Констант и Эдмунд Банбери, вероятно, сами дали картине такое название, потому что Дерватт не утруждал себя придумыванием названий, и на самом деле трудно было сказать с уверенностью, кто это — мужчина или женщина.

— Вам нравится Дерватт? — спросил Фрэнка Ривз, приятно удивленный.

— Фрэнк сказал, что у его отца в Штатах есть один Дерватт — один или два, Фрэнк?

— Один. «Радуга».

— Ах да, та самая... — произнес Ривз. Он сказал это так, словно любовался ею в настоящий момент.

Фрэнк перешел к следующей картине — некоего Дэвида Хокни.

— Ты передал им выкуп? — продолжил свои расспросы Ривз.

— Нет, не передал, хотя деньги были при мне.

— И много?

— В долларах два миллиона.

— Ну и ну... И что он теперь?

— Собирается домой. Ривз, если не возражаешь, мы хотели бы остаться у тебя еще на одну ночь. Через день я возьму билеты до Парижа. В гостинице его могут опознать, а мне бы этого не хотелось. Еще один день отдыха ему просто необходим.

— Конечно, Том. Я только не совсем понял — его все еще разыскивает полиция?

Том неловко пожал плечами.

— Во всяком случае, до похищения она его разыскивала. Надо думать, тот детектив в Париже известил хотя бы местную полицию, что парня уже нашли. О том, что он был похищен, вообще официально не сообщали.

— И куда ты должен его доставить?

— В Париж. Там сидит этот сыщик, которого наняло семейство, и с ним Джонни — брат Фрэнка.

С бокалом вина Том проследовал за Ривзом на кухню, где тот достал из холодильника ветчину, телятину, нарезанные колбасы и маринованные овощи. Последние, как объяснил Ривз, были приготовлены Габи собственноручно. Габи жила в этом же доме, у других своих хозяев, но настояла на том, чтобы забежать перед приездом гостей и самой разложить по тарелочкам все, что она выбрала для них.

— Мне повезло, что ей у меня нравится, — заметил Ривз. — У меня ей интереснее, чем у своих основных работодателей, — и это несмотря на то, что меня подрывали. Счастье, что ее не было тогда в квартире.

За столом они беседовали о вещах, не связанных с Фрэнком, но касавшихся Берлина. Ривз расспрашивал об Эрике, о том, кто его друзья и есть ли у него подружка. Последний вопрос заставил Тома задуматься, есть ли вообще место для женщин в жизни этих двух мужчин при их сомнительной и рискованной профессии? «Хорошо, что у меня есть моя Элоиза», — растроганно подумал Том. Элоиза однажды сказала, что ей он нравится (или она употребила слово «любить»?) потому, что дает ей возможность оставаться самою собой и позволяет дышать свободно. Это ее замечание порадовало Тома, хотя он не собирался предоставлять Элоизе свободу перемены партнера — то, что немцы называют «либестраум» [21] .

Ривз поднял глаза на Фрэнка и заметил, что у того слипаются глаза. Его устроили на кровати в комнате для гостей. Было еще около одиннадцати, и мужчины устроились в гостиной с новой бутылкой вина. Том рассказал Ривзу всю историю Фрэнка с самого начала — с того момента, когда Фрэнк, найдя себе работу, отыскал его в Вильперсе. Особенный интерес Ривза вызвала история с переодеванием. Он очень веселился и расспрашивал обо всех подробностях. Вдруг его словно осенило: