– Не волнуйтесь. Если вас что-то серьезно будет тревожить, звоните мне, не стесняйтесь.
Джонатан натянуто улыбнулся, потому что страх совсем его одолел.
– Если я смогу быть вам полезен – вы тоже звоните.
Том уехал.
Джонатан направился к своему магазину, держа руку в кармане с револьвером. Он выдвинул из-под тяжелого прилавка кассовый аппарат и положил револьвер в ящик. Том прав – револьвер лучше, чем ничего. Джонатан знал, что у него есть еще одно преимущество: он ни во что не ставит свою собственную жизнь. Другое дело, думал Джонатан, если застрелят, скажем, Тома Рипли, и тот, будучи совершенно здоров, буквально ни за что расстанется с жизнью.
Если кто-то зайдет к нему в магазин с намерением выстрелить в него и если ему удастся выстрелить первым, то игре конец. Тому совсем необязательно было говорить об этом Джонатану. На выстрел сбегутся люди, полиция, будут устанавливать личность убитого, и возникнет вопрос: «Почему мафиозо захотел убить Джонатана Треванни?» Потом всплывет его поездка, потому что полицейские будут спрашивать о его передвижениях за последние недели, захотят посмотреть его паспорт. Ему конец.
Джонатан запер дверь и направился в сторону улицы Сен-Мерри. Он думал о разгромленной квартире Ривза, обо всех этих книгах, пластинках, картинах. Он думал о Фрице, который привел его к рядовому члену мафии Сальваторе Бьянка, о том, как Фрица избили и тот не выдал его.
Домой он пришел полвосьмого. Симона была на кухне.
– Bonsoir! – улыбнувшись, сказал Джонатан.
– Bonsoir, – откликнулась Симона.
Она выключила духовку, выпрямилась и сняла фартук.
– А чем это ты занимался с мсье Рипли весь вечер?
Джонатан слегка покраснел. Где она их видела? Когда он выходил из машины Тома?
– Он заходил переговорить насчет рамы для картины, – ответил Джонатан. – Я уже закрывался. И мы решили выпить пива.
– Вот как? – Она пристально смотрела на Джонатана. – Понятно.
Джонатан повесил пиджак в холле. По лестнице к нему спускался Джордж, на ходу рассказывая что-то про свой вездеход. Джордж собирал модель вездехода, которую ему купил Джонатан, но она оказалась для него довольно сложной. Джонатан посадил Джорджа на плечо.
– Разберемся после ужина, ладно?
В его отношениях с женой не было заметно перемен к лучшему. На ужин она приготовила вкусный овощной суп-пюре, пользуясь миксером, который Джонатан только что купил за шестьсот франков: он годился и для приготовления фруктовых соков. Миксер превращал в порошок почти все, включая куриные кости. Джонатан сделал несколько безуспешных попыток заговорить с женой. Скоро с Симоной вообще нельзя будет общаться – она оборвет любой разговор. Разве Том Рипли не может заказать ему рамы для картин, думал Джонатан. В конце концов, Том говорил, что занимается живописью. Джонатан сказал:
– Рипли нужны рамы для нескольких картин. Возможно, мне придется сходить к нему, чтобы посмотреть на них.
– Да ну? – произнесла Симона тем же тоном. Потом ласково заговорила с Джорджем.
Джонатан терпеть не мог, когда Симона вела себя подобным образом, и презирал себя за это. Он собирался пуститься в объяснения насчет денег в швейцарском банке и рассказать о пари. Но в этот вечер просто не знал, как к этому подступиться.
17
Высадив Джонатана, Том решил остановиться у кафе-бара и позвонить домой. Ему хотелось знать, все ли в порядке и дома ли Элоиза. Трубку к его огромному облегчению сняла она сама.
– Oui, cheri, я только что приехала домой. А ты где? Нет, мы с Ноэль выпили немного, вот и все.
– Элоиза, душенька, давай сегодня развлечемся. Может, Грэ или Бертлены свободны… Знаю, что поздно приглашать кого-то на ужин, но, может, посидим после ужина? Или Клеги… Да, мне хочется общества.
Том сказал, что будет дома через пятнадцать минут.
Он ехал быстро, но аккуратно. Его одолевали какие-то смутные предчувствия. Интересно, не снимала ли мадам Аннет трубку, пока его не было дома?
Элоиза включила свет у входа в Бель-Омбр (а может, это сделала мадам Аннет), хотя сумерки еще не наступили. Не успел Том свернуть в свои ворота, как мимо медленно проплыл большой «ситроен». Том проводил его взглядом: темно-синий автомобиль переваливался сбоку на бок на не совсем ровной дороге, номер кончался на «75», значит, парижская машина. В ней было не меньше двух человек. Не присматриваются ли они к Бель-Омбр? Наверное, он все-таки паникует.
– Привет, Том! Клеги зайдут ненадолго, только выпить, а Грэ могут остаться на ужин, потому что Антуан не ездил сегодня в Париж. Ты рад? – Элоиза поцеловала его в щеку. – Где ты был? Посмотри на чемодан! По-моему, не слишком громоздкий…
Том взглянул на темно-фиолетовый чемодан, перепоясанный красным холщовым ремнем. Застежки и замки, похоже, бронзовые. Фиолетовая кожа, кажется, лайка – скорее всего, так. – Да. И правда, красивый. Чемодан в самом деле был красивый, как и клавесин или его commode de bateau наверху.
– А загляни-ка внутрь, – Элоиза открыла чемодан. – Очень пр-рочный, – прибавила она по-английски.
Том наклонился и поцеловал ее в волосы.
– Дорогая, это замечательная вещь. Надо бы отметить покупку чемодана – да и клавесина тоже. Клеги и Грэ ведь не видели клавесин? Вот видишь… А как Ноэль?
– Том, тебя что-то беспокоит, – произнесла Элоиза тихо, чтобы не услышала мадам Аннет.
– Да нет же, – ответил Том. – Просто мне хочется побыть с людьми. А, мадам Аннет, bonsoir! У нас сегодня гости. Двое останутся на ужин. Справитесь?
Мадам Аннет как раз входила в комнату, толкая перед собой сервировочный столик с напитками.
– Mais oui
[93]
, мсье Том. Придется угощать a la fortune du pot
[94]
, но я попробую приготовить рагу – по-нормандски, если помните…
Том не стал слушать, что туда входит, – а туда входили говядина, телятина и почки, – она еще успеет заскочить к мяснику, так что угощать можно будет не только тем, что Бог послал, в этом Том был уверен. Но ему пришлось подождать, пока она закончит. А когда экономка умолкла, он спросил:
– Между прочим, мадам Аннет, мне никто не звонил после того, как я ушел?
– Нет, мсье Том.
Мадам Аннет ловко откупорила маленькую бутылку шампанского.
– Совсем никто? И даже по ошибке не звонили?
– Non, мсье Том.
Мадам Аннет аккуратно налила шампанское в широкий бокал Элоизы.
Элоиза наблюдала за ним. А он настойчиво расспрашивает мадам Аннет в ее присутствии, вместо того, чтобы пойти на кухню и там с ней поговорить. Или ему не стоит идти на кухню? Нет, стоит, надо лишь найти повод. Когда мадам Аннет ушла на кухню, Том сказал Элоизе: