Талантливый мистер Рипли - читать онлайн книгу. Автор: Патриция Хайсмит cтр.№ 53

– Да, я ее поклонник! – с жаром ответил Том. – На мой взгляд, нигде в Европе нет такого красивого сельского пейзажа, как в Италии. Но если хотите, я буду сам сообщать вам в Рим, где нахожусь. Я не меньше вашего заинтересован в том, чтобы моего друга нашли. – Том сделал вид, будто при чистоте и невинности своих помыслов просто забыл о том, что Дикки подозревается в убийстве.

Лейтенант дал ему карточку со своей фамилией и служебным адресом в Риме. Он поклонился:

– Большое спасибо, синьор Рипли! Всего доброго!

– Всего доброго.

Полицейский помоложе, выходя, отдал честь, Том кивнул в ответ и закрыл за ними дверь.

Казалось, он сейчас взлетит – раскинув руки, вылетит в окно, как птица. Ну” что за идиоты! Ходят вокруг да около и никак не могут разгадать загадку. Не могут догадаться, что Дикки сбежал от вопросов о подлоге прежде всего потому, что он не Дикки Гринлиф. Единственное, до чего они додумались, – это что Дикки, возможно, убил Фредди Майлза. Но Дикки мертв, мертв… Дикки сыграл в ящик, откинул копыта, а он, Том Рипли, в безопасности! Он поднял телефонную трубку.

– Будьте добры, соедините меня с “Гранд-отелем”, – сказал он на деревянном итальянском Тома Рипли. – Il ristorante, per piacere [38] . Будьте добры зарезервировать столик на одного на половину десятого вечера. Спасибо. На имя Рипли. – И он повторил фамилию по буквам.

Сегодня он устроит себе праздничный ужин. И будет смотреть на Большой канал в лунном свете, и лениво следить глазами за скользящими но воде гондолами с фигурами гондольеров и веслами, вырисовывающимися на фоне залитой лунным светом воды. Том внезапно почувствовал, что голоден как волк. Сейчас он съест что-нибудь экзотическое и дорогое. Фирменное блюдо “Гранд-отеля”, каково бы оно ни было, будь то фазанья грудка или petto di polo [39] , а для начала закажет cannelloni [40] , и сливочный соус к изысканным макаронам, и доброе вино альполичелла, которое будет прихлебывать, мечтая о будущем и строя планы дальнейших путешествий.

Пока он переодевался, на ум пришла блестящая идея: надо завести конверт с надписью “Вскрыть тогда-то и тогда-то” (через несколько месяцев). Внутри будет подписанное Дикки завещание: в нем он откажет Тому все свои деньги и свой ежемесячный доход. Это была гениальная идея.

“Венеция 28 февраля 19…

Дорогой мистер Гринлиф!

Я подумал, что при сложившихся обстоятельствах Вы не поймете превратно, если я напишу Вам и сообщу все, что знаю о Ричарде. Я, по-видимому, один из последних, кто его видел.

Я видел его в Риме примерно второго февраля в гостинице “Англия”. Как Вы знаете, к тому времени прошло всего два или три дня после гибели Фредди Майлза. Дикки был расстроен и нервничал. Он сказал, что, как только полиция закончит допрашивать его в связи с гибелью Фредди, он уедет в Палермо. Он, казалось, прямо-таки рвался прочь из Рима, что вполне понятно. И это все на фоне подавленности, которая огорчила меня больше, нежели бросающееся в глаза нервное возбуждение. О нем-то я хотел Вам сообщить. У меня появилось чувство, будто он попытается сделать нечто ужасное. Возможно, сделает что-то с собой. Я знал также, что он не хочет снова встречаться со своей приятельницей Мардж и, если она приедет из Монджибелло в Рим повидаться с ним в связи с делом об убийстве Майлза, будет избегать ее. Я постарался убедить его встретиться с ней. Не знаю, виделись ли они. Мардж оказывает на людей успокаивающее воздействие. Возможно, Вы знаете об этом.

Я пытаюсь объяснить Вам, почему я думаю, что Ричард мог покончить с собой. Сейчас, когда я пишу это письмо, его еще не нашли. Надеюсь, и даже уверен, что к тому времени, когда Вы получите мое письмо, уже найдут. Я, разумеется, не сомневаюсь, что Дикки ни прямо, ни косвенно не имеет никакого отношения к гибели Фредди, но думаю, что вызванное ею потрясение, а также последующие допросы способствовали нарушению его душевного равновесия. Сожалею, что приходится писать Вам столь удручающее послание. Возможно, все это окажется вовсе не нужным и Дикки (что опять же вполне понятно, учитывая его характер) просто скрывается, переживая неприятности. Но время идет, и я все больше беспокоюсь. Я счел своим долгом написать Вам просто для того, чтобы Вы знали…”

“Мюнхен 3 марта 19…

Дорогой Том!

Спасибо тебе за письмо. Очень мило с твоей стороны. Я ответила на вопросы полиции письменно, и к тому же один полицейский приезжал сюда, чтобы увидеться со мною. В Венецию я не приеду, но за приглашение спасибо. Послезавтpa уезжаю в Рим встречать отца Дикки, он прилетает сюда. Да, я с тобой согласна, ты правильно сделал, что написал ему.

Я так расстроена всем этим, что свалилась с чем-то вроде мальтийской лихорадки, а может быть, подействовало то, что немцы называют “фен”, с примесью какого-то вируса. В буквальном смысле не могла встать с постели четыре дня, иначе была бы уже в Риме. Так что извини, пожалуйста, за это бессвязное и, возможно, глупое письмо, которым я столь недостойно отвечаю на твое премилое. Но что я хочу подчеркнуть, так это свое решительное несогласие с твоей мыслью, будто Дикки покончил с собой. Не тот он человек, хотя я знаю все, что ты можешь возразить: мол, люди никогда не ведут себя так, как от них ожидают, и т.д. Нет, что касается Дикки – что угодно, только не самоубийство. Его убили в каком-нибудь глухом закоулка Неаполя… или даже Рима, потому что ведь никто не знает, поехал ли он после Сицилии в Рим или нет. А может быть, ему осточертело, что к нему все время пристают, он ведь не терпит никаких обязанностей и сейчас прячется. Думаю, все дело в этом.

Я рада, что, по-твоему, история с подлогами – просто ошибка. В смысле – ошибка работников банка. Я тоже так считаю. Дикки очень изменился с ноября, вполне мог измениться и его почерк. Будем надеяться, что к тому времени, когда ты получишь это письмо, что-либо уже прояснится. Я получила телеграмму от мистера Гринлифа, он приезжает в Рим, так что я должна беречь все силы для этого.

Приятно было наконец узнать твой адрес. Еще раз спасибо за письмо, за советы и приглашение.

С наилучшими пожеланиями

Мардж.

P.S. Я еще не сообщила добрую для меня весть. Удалось заинтересовать моей книгой одного издателя. Он говорит, что не может заключить со мной договор, пока не увидит всю работу целиком, но, в общем, есть реальная перспектива. Теперь только б закончить эту проклятую книгу!

М.”.

Очевидно, она решила наладить с ним отношения. Возможно, в полиции тоже о нем говорит теперь в совсем другом тоне.

Исчезновение Дикки сильно взволновало итальянскую прессу. Мардж или кто-то другой снабдили репортеров фотографиями. В “Эпоке” были снимки Дикки на яхте в Монджибелло, в “Оджи” – Дикки на пляже в Монджибелло и Дикки на террасе у Джордже, а также снимок Дикки с Мардж – “приятельницей как исчезнувшего Дикки, так и убитого Фредди”. Оба улыбаются, обнимая друг друга за плечи. Был даже снимок Герберта Гринлифа-старшего, типичный портрет бизнесмена. В свое время адрес Мардж в Мюнхене Том узнал тоже из газеты. Последние две недели в “Оджи” печаталась с продолжением биография Дикки, где его школьные годы описывались как мятежные, а светская жизнь в Америке и бегство в Европу ради занятий искусством расцвечивались такими яркими красками, что он выступал как нечто среднее между Эрролом Флинном и Полем Гогеном. Иллюстрированные еженедельники постоянно публиковали последние сообщения из полиции, которые фактически сводились к нулю, хотя были перегружены самыми разнообразными теоретическими выкладками, какие только угодно было состряпать автору к данному номеру. Излюбленной версией было – что Дикки убежал с другой девушкой, возможно, она-то и подписывала чеки, и развлекается инкогнито где-нибудь на Таити, или в Южной Америке, или в Мексике. Полиция по-прежнему прочесывает и Рим, и Неаполь, и Париж. Вот и все факты. Никаких следов, ведущих к убийце Фредди Майлза, и ни слова о том, что кто-то видел, как Дикки Гринлиф тащил Фредди Майлза, или, наоборот, может, Фредди тащил Дикки? Том удивлялся, почему полиция скрывает этот факт от газет. Том с удовольствием прочитал о себе как о “верпом друге” без вести пропавшего Дикки Гринлифа, который по собственному почину сообщил все, что знал, о характере и привычках Дикки и так же недоумевает по поводу его исчезновения, как и все остальные. “Синьор Рипли, один из молодых состоятельных американских гостей в Италии, – писала “Оджи”, – в настоящее время живет в Венеции, во дворце с видом на Пьяцца Сан-Марко”. Это понравилось Тому больше всего. Он вырезал эту рекламу.