Лед - читать онлайн книгу. Автор: Бернар Миньер cтр.№ 102

— Это уже не по моей части. Посмотрим, что даст анализ крови. В крови Гримма обнаружили незначительное содержание флюнитразепама. Это депрессант, в десятки раз более сильный, чем валиум, он применяется при серьезных нарушениях сна. Его промышленное название рогипнол. Этот препарат также применяют для наркоза. Гримм был аптекарем, может, он принимал его от бессонницы, кто знает. Вот только это лекарство считается быстродействующим наркотиком, вызывает амнезию и сильно растормаживает, особенно если его принять вместе с алкоголем. Оно не имеет ни цвета, ни вкуса, ни запаха, очень быстро выводится с мочой и слабо концентрируется в крови, что делает его практически неопределимым. В течение двадцати четырех часов средство полностью исчезает из организма. — Тут Сервас тихонько присвистнул, а патологоанатом продолжал: — То, что в крови были найдены его слабые следы, говорит только о том, что с момента принятия лекарства до забора крови на анализ прошло определенное время. Рогипнол вводится как орально, так и внутривенно, его можно проглотить, разжевать, подмешать в питье. Возможно, что агрессор использовал это средство, чтобы сделать жертву податливой и подконтрольной. Человек, которого вы разыскиваете, помешан на контроле. Он очень-очень умен.

Дельмас перевернул тело на спину. На лице Перро уже не было того выражения ужаса, что увидел Сервас тогда, в кабине фуникулера. Вместо этого он показывал язык. Судебный медик взялся за электропилку.

— Ладно, я полагаю, что уже достаточно увидел, — сказал сыщик. — Картина происшедшего ясна. Я прочту ваш рапорт.

— Мартен! — позвал Дельмас, когда он уже был у выхода. Сервас обернулся. — Не нравится мне ваша физиономия, — бросил судебный медик, держа в руках электропилку. — Не принимайте эту историю слишком близко к сердцу.

Сервас кивнул и вышел. В коридоре он увидел обитый тканью гроб, поджидавший Перро у выхода из прозекторской. Выбравшись из подвала больницы на бетонный пандус, Сервас полной грудью вдохнул свежий, холодный воздух. Но запах формалина, дезинфекции и трупа еще надолго останется в ноздрях. Когда он садился в джип, загудел телефон.

Это был Ксавье.

— Я составил список всех, кто контактирует с Гиртманом. Он вам нужен?

Сервас взглянул на горы и ответил:

— Я сейчас за ним приеду.

Небо все еще было мрачным, но дождь прекратился. Желтые и красные листья, последние штрихи осени, взлетали из-под колес джипа на каждом повороте. Резкие порывы ветра раскачивали голые ветки, и они, как скрюченные пальцы, царапали кузов. Сидя за рулем «чероки», он снова подумал о Марго. Следил ли за ней Венсан? На ум Сервасу тут же пришли Шарлен Эсперандье, мальчишка по имени Клеман, Алиса Ферран… Все вертелось и мешалось у него в голове, пока он накручивал вираж за виражом.

Снова загудел телефон. На этот раз звонил Пропп.

— Я забыл вам сказать одну вещь. Очень важен белый цвет, Мартен. Белизна склонов в случае с конем, белизна голого тела Гримма, опять снег при убийстве Перро. Для убийцы белизна имеет особое значение. Он видит в ней символ чистоты и очищения. Ищите белизну. Я думаю, в окружении убийцы много белого.

— Белизна — это институт? — сказал Сервас.

— Не знаю. Мы ведь отмели эту версию, да? Сожалею, но больше пока ничего сказать не могу. Ищите белизну.

Сервас поблагодарил и отсоединился. В горле стоял ком. Угроза повисла в воздухе, он это чувствовал.

Ничего еще не кончилось.

— Одиннадцать, — сказал Ксавье, достав из стола листок бумаги. — В течение двух последних месяцев с Гиртманом контактировали одиннадцать человек. Вот список. — Вид у психиатра был озабоченный, лицо осунулось. — Я долго беседовал с каждым из них.

— И?..

— Ничего. — Доктор Ксавье беспомощно развел руками.

— В каком смысле?

— Это ничего не дало. Не похоже, чтобы кто-то что-то скрывал. Или все о чем-то молчат. Я не знаю. — Он поймал вопросительный взгляд Серваса и ответил извиняющимся жестом: — Я хочу сказать… мы тут живем в замкнутом пространстве, далеко от всех. В таких условиях часто завязываются интриги, которые кажутся непонятными при взгляде извне. Мелкие тайны, закулисные маневры с целью насолить кому-то, формирование кланов, всяческие игры взаимоотношений, чьи правила могут со стороны показаться сюрреалистическими. Вы, наверное, спрашиваете себя, о чем это я…

Сервас подумал о своей бригаде, улыбнулся и сказал:

— Вовсе нет. Я прекрасно понимаю, о чем вы говорите, доктор.

Ксавье немного расслабился и спросил:

— Хотите кофе?

— Охотно.

Доктор поднялся. В углу стояла кофеварка. Это было хорошо, и Сервас продлил бы удовольствие. Было бы слишком слабо сказать, что он здесь чувствовал себя не в своей тарелке. Он спрашивал себя, как тут можно работать и не спятить самому. Дело было не только в пациентах. К тому располагало само место, с его стенами, с горами вокруг института.

— Короче, трудно учесть все обстоятельства, — продолжал Ксавье. — Здесь никто не играет в открытую. — Доктор Ксавье послал собеседнику из-под красных очков извиняющуюся улыбку.

«Так ведь и ты, дружок, тоже не играешь в открытую», — сказал себе Сервас.

— Понимаю.

— Я представил вам список тех людей, которые контактировали с Гиртманом, но это, разумеется, не означает, что все они у меня под подозрением.

— Что вы…

— Например, наша старшая сестра. Она трудится здесь дольше всех, со времен доктора Варнье. Огромная часть работы института держится на ее знании пациентов и профессиональной компетентности. Я ей абсолютно доверяю. Эту женщину не стоит даже обсуждать.

Сервас заглянул в список и уточнил:

— Хм… Элизабет Ферней?

Ксавье кивнул и подтвердил:

— Человек, достойный полного доверия.

Сервас поднял голову и пристально посмотрел на психиатра. Тот покраснел.

— Благодарю вас, — сказал Сервас, сложив листок и сунув его в карман. — Я хотел бы задать вам вопрос, который к следствию не относится. Вопрос не свидетелю, а психиатру и человеку.

Ксавье заинтересованно поднял брови.

— Доктор, вы верите в существование зла?

Психиатр молчал гораздо дольше, чем ожидал Сервас. Все это время он пристально разглядывал собеседника сквозь свои странные красные очки, словно пытаясь угадать, куда тот клонит.

— Как психиатр я вам отвечу, что этот вопрос не относится к моей компетенции, — наконец-то отозвался доктор. — Он скорее философский, точнее — моральный. С этой точки зрения зло немыслимо без добра, одно без другого невозможно. Вы слышали о лестнице развития морали Кольберга?