Что будет дальше? - читать онлайн книгу. Автор: Джон Катценбах cтр.№ 113

Дженнифер и сама не могла бы сказать, спит она сейчас или бодрствует. В этой полудреме она вспоминала свой дом — таким, каким он был до того, как умер отец. Потом она вдруг размечталась о нормальной еде и питье вдоволь. Больше всего ей в тот момент хотелось выпить ледяной диетической колы и съесть сэндвич с арахисовым маслом, авокадо и спаржей. У нее текли слюнки, когда она представляла себе, как вопьется в него зубами… Из мира грез ее вернул на землю резкий звук: где-то неподалеку громко, как выстрел, хлопнула дверь, а вслед за этим до слуха пленницы донеслись голоса. Кто-то с кем-то ссорился. Дженнифер села на кровати и стала внимательно вслушиваться. Она чуть наклонила голову и пыталась определить направление, откуда звучали голоса, и самое главное — изо всех сил старалась разобрать, в чем эти люди друг друга обвиняют и из-за чего сердятся. В том, что этот эмоциональный разговор был именно ссорой, сомнений у нее не было: интонации говорящих свидетельствовали об этом неопровержимо. Другое дело — слова: расстояния, стены и двери делали человеческую речь почти неразборчивой.

«Значит, их двое, — отметила про себя Дженнифер. — Судя по голосам, мужчина и женщина. Я думаю, те самые. Кто же еще, как не они».

Девушка напряглась и стала осторожно поворачивать голову вправо-влево, чтобы точнее определить, откуда доносятся голоса. В глубине души она была уверена в том, что парочка ссорится именно из-за нее. Она словно когтями впивалась в каждое доносившееся до нее слово, в каждый обрывок очередной фразы, произнесенной на повышенных тонах. Ей казалось, что сейчас для нее нет ничего более важного, чем расшифровать этот разговор, чем понять, какое отношение он к ней имеет и какими последствиями ей грозит.

Лучше всего сквозь стены пробивались выкрикнутые в сердцах ругательства: «Твою мать! Да пошел ты! Сама пошла! Козел! Сука!» — каждое такое слово, как стальной клинок, вонзалось в сознание Дженнифер. Затем ей вроде бы удалось разобрать несколько не менее эмоциональных, но гораздо более насыщенных информацией фраз: «А я ведь тебе говорил! С какой стати я должна слушать все, что ты несешь? Думаешь, ты самая умная? Так уверяю тебя, это далеко не так!» Впрочем, вскоре Дженнифер была вынуждена признать, что задачу она себе поставила практически невыполнимую: ощущение было такое, словно ее посадили смотреть сто какую-то серию очередного сериала с непредсказуемым финалом, неведомым еще даже сценаристам, с невероятно запутанным сюжетом и с давно забытой за ненадобностью завязкой.

Она по-прежнему сидела неподвижно на кровати, прижимая к груди плюшевого медвежонка. Судя по тональности доносившихся до нее фраз, накал ссоры, происходившей где-то поблизости, то падал, то вновь нарастал до критического уровня. Подтверждением тому, что страсти у этих двоих кипят нешуточные, стал звук разбившегося стекла.

Воображение Дженнифер тотчас же нарисовало картину, в которой чья-то рука хватает стоящий на столе стакан и изо всех сил швыряет его о стену. Стекло разбивается на мелкие осколки, которые разлетаются во все стороны.

В следующую секунду послышался какой-то глухой звук, а затем что-то вроде стона.

«Он ударил ее», — подумала Дженнифер.

Впрочем, девушка тут же усомнилась в собственной трактовке услышанного. «Может быть, это она ударила его».

Больше всего на свете ей сейчас была нужна определенность. «Понять бы, что у них там происходит», — мучась догадками, думала Дженнифер. Одна минута сменяла другую, ссора продолжалась, но никакой ясности в то, о чем там идет речь, звуки не вносили. У Дженнифер было такое ощущение, словно где-то рядом происходит не то извержение вулкана, не то землетрясение, от которого вот-вот может обрушиться крыша помещения, где ее держат, а она вынуждена сидеть на месте и даже не может предпринять никаких действий, для того чтобы разобраться, что творится вокруг и чем ей это грозит. Ассоциации с землетрясением привели к тому, что Дженнифер, не отдавая себе отчета в том, что делает, поднялась с кровати и встала на пол у изголовья, рядом с ближайшей стеной. «Раз уж я здесь оказалась, надо этим воспользоваться», — мелькнуло у нее в голове, и девушка прильнула к стене ухом. Лучше слышать она от этого не стала: гипсокартонные стены отлично глушили звуки, которые словно тонули в их толще. Тогда Дженнифер попробовала походить по комнате, насколько позволяла ей привязь, чтобы определить, с какой стороны доносятся голоса. Новая попытка сориентироваться в окружающем мире также оказалась безрезультатной: чем дальше шло дело, тем больше Дженнифер представлялось, будто голоса ссорящихся доносятся до нее со всех сторон в равной мере.

Дженнифер вновь села на край кровати и задумалась.

«Плач младенца.

Голоса детей, играющих на школьной площадке.

Ссора с криками, оскорблениями и битьем посуды».

Все это должно было что-то значить. Но что — оставалось для пленницы загадкой. В отчаянии она снова встала с кровати и медленно обошла периметр отпущенного ей жизненного пространства. При этом она выставила перед собой руки и осторожно водила ими вверх-вниз в надежде наткнуться на какой-то предмет, на какую-нибудь подсказку, оставленную похитителями, — в общем, на что-нибудь, что тем или иным способом помогло бы ей сориентироваться в происходящем.

Больше всего на свете ей хотелось приподнять край скрывавшей ее лицо маски и осмотреться. Удерживало ее от этого безрассудного шага понимание, что панорама пустой комнаты не даст ей ровным счетом ничего — ни уверенности в себе, ни возможности более точно оценить и проанализировать обстановку. Впрочем, гораздо сильнее сдерживало этот эмоциональный порыв другое чувство: страх. Всякий раз, когда Дженнифер рисковала и украдкой выглядывала из-под маски, ее взгляд натыкался на видеокамеру, бесстрастно и безжалостно фиксировавшую все ее движения. В общем-то, единственное, что ей удалось разглядеть с тех пор, как она впервые увидела свою комнату с белыми стенами, — это был стоявший в углу стол, на котором лежала ее одежда, сложенная аккуратной стопкой. Дженнифер предпочитала лишний раз не рисковать и не навлекать на себя гнев похитителей. Впрочем, на этот раз искушение оглядеться было на редкость сильным: слишком уж шумный и эмоциональный разговор затеяли между собой эти двое. Было в их ссоре что-то непредсказуемое и пугающее. Дженнифер чувствовала, что ничего хорошего от людей, находящихся в таком эмоциональном состоянии, ждать не приходится. Неожиданно до ее слуха донеслись очередной резкий удар и хруст. Что это — сломанный стул или, быть может, перевернутый стол? Неужели кто-то из них действительно решил перебить всю посуду?

У девушки закружилась голова, и она поспешила вернуться на кровать. У нее в памяти всплыли ссоры с матерью и все то, что обычно происходило в их доме по окончании «активной фазы» очередного скандала. Из своего жизненного опыта в этой области Дженнифер извлекла один непреложный урок: после ссоры люди остаются злыми и раздраженными. Им плохо, и в таком состоянии им очень хочется, чтобы плохо стало и всем окружающим. Они хотят сорваться на ком-нибудь, лучше всего — на ком-то беззащитном и слабом. В общем, если ты еще ребенок, то под горячую руку раздраженному взрослому лучше не попадаться.