Во имя справедливости - читать онлайн книгу. Автор: Джон Катценбах cтр.№ 52

— А Блэр Салливан? — Тележурналист сунул микрофон прямо под нос Фергюсону.

— Что — Блэр Салливан? По-моему, он опасный извращенец.

— Вы его ненавидите?

— Нет, Господь Бог учит, что нужно любить ближнего своего. Впрочем, иногда это очень нелегко.

— Вы считаете, что Блэр Салливан во всем признается и суд над вами отменят?

— Нет, вряд ли он в чем-нибудь признается перед кем-либо, кроме своего Творца.

— Вы говорили с ним об убийстве Джоанны Шрайвер?

— Он ни с кем не разговаривает и ничего не говорит о содеянном им в Пачуле.

— Что вы можете сказать о детективах из Пачулы?

Фергюсон замялся:

— Ничего. — Он усмехнулся и пояснил: — Мой адвокат не велел мне говорить, если я не могу сказать ничего хорошего.

Все опять засмеялись, а Фергюсон одарил собравшихся лучезарной улыбкой.

Операторы с камерами стали перемещаться, чтобы снять эффектные кадры, и возникла всеобщая сумятица. Звукооператоры копошились у микрофонов и магнитофонов. Фотографы из газет суетились вокруг Фергюсона и щелкали его с таким усердием, что щелканье затворов стало напоминать звуки яростной перестрелки на переднем крае крупномасштабного вооруженного конфликта. Наконец, изобразив пальцами букву «V», знак победы, Фергюсон уселся на заднее сиденье автомобиля и помахал всем на прощание. Автомобиль тронулся с места и двинулся вдоль длинной подъездной дороги, поднимая облачка пыли над размякшим черным асфальтом. Машина промчалась мимо возвращавшейся на обед строительной бригады потных заключенных, шагавших с лопатами и кирками на плечах под лучами палящего солнца.

В следующем месяце Кауэрт повез дочь в «Диснейуорлд». Они устроились в номере гостиницы «Контемпорари», окна которого выходили на парк аттракционов. Бекки по-детски шустро разобралась в географии этого парка и каждый день планировала походы по новым аттракционам не хуже отважного генерала, наносящего сокрушительные удары по рассеянным группировкам терпящего поражения противника. Кауэрт с удовольствием подчинялся — катался вместе с ней по четыре-пять раз подряд с «Космической горки» или по «Дороге мистера Жаба». Когда дочь хотела есть, он не читал ей лекций о здоровой пище и спокойно смотрел, как Бекки поглощает хот-доги, картофель фри и сахарную вату в самых невероятных сочетаниях.

Днем было слишком жарко стоять в очереди на аттракционы, и Кауэрт с дочерью проводили это время в бассейне гостиницы, бултыхаясь и брызгаясь до посинения. Кауэрт подбрасывал Бекки так, чтобы она плюхалась в голубую воду бассейна, плавал с ней на спине и разрешал проплывать под водой между своими ногами. Когда наступал вечер и становилось чуть прохладней, они одевались и отправлялись в парк смотреть фейерверки и лазерные шоу.

Каждый вечер набегавшаяся девочка засыпала на руках у отца, пока они добирались до гостиницы по монорельсовой дороге. В номере он укладывал ее спать, накрывал одеялом и долго вслушивался в мирное сопение ребенка — из головы при этом улетучивались все дурные мысли.

За все это время ему приснился только один кошмар: Фергюсон и Салливан затолкали его на американскую горку и похитили Бекки. Кауэрт захрипел и проснулся, хватая воздух ртом.

— Что с тобой, папа? — пробормотала проснувшаяся Бекки.

— Ничего, все в порядке.

Девочка тут же перевернулась на другой бок и заснула, а Кауэрт еще долго крутился в постели без сна, обливаясь холодным потом.

Неделя отдыха пролетела незаметно. Когда пришло время везти дочь домой, Кауэрт не стал торопиться. Они заехали в аквапарк покататься с водяной горки, а по пути все время останавливались — поесть гамбургеров, мороженого или присмотреть в магазине игрушек очередной подарок дочке. Когда они наконец добрались до фешенебельного пригорода Тампы, где проживали бывшая жена Кауэрта с ее нынешним мужем, журналист поехал с черепашьей скоростью. Впрочем, Бекки не замечала, до какой степени отцу не хочется с ней расставаться, и не переставая болтала, показывая ему по пути дома всех мальчиков и девочек, с которыми вместе ходила в школу.

К дому вела длинная полукруглая подъездная дорога. На обширной зеленой лужайке косил траву пожилой негр, рядом стоял его красный пикап, весь проржавевший от старости. На борту пикапа было выведено от руки белой краской: «Дядюшка Нед. Стрижка лужаек под ключ». Негр на мгновение остановился, утер лоб и помахал Бекки рукой. Девочка радостно помахала ему в ответ, и негр вновь сгорбился над газонокосилкой. Воротник его рубашки так намок от пота, что казался темнее кожи.

Одноэтажный дом стоял на пологом склоне небольшого холма. Позади блестело зеркало бассейна, а дом окружал тщательно подстриженный кустарник. Бекки выскочила из машины и ринулась в дом, а Кауэрт остался ждать на улице.

Наконец, еле передвигая ноги и все время отдуваясь, появилась беременная Сэнди со своим необъятным пузом. Одной рукой она обнимала за плечи Бекки, без стеснения опираясь на дочь.

— Ну как? Вам понравилось?

— Мы катались на всех аттракционах.

— Я в этом не сомневалась. Ты устал?

— Немного.

— А в остальном как дела?

— Нормально.

— Знаешь ли, я все еще за тебя беспокоюсь.

— Спасибо, не стоит.

— Нам надо бы поговорить. Может, зайдешь выпьешь кофе или воды со льдом? — улыбнулась Сэнди. — Я хочу все услышать от тебя самого. Нам есть о чем поговорить.

— Бекки тебе все расскажет.

— Я совсем не об этом.

— Извини, — покачал головой Кауэрт, — мне пора возвращаться. Я опаздываю.

— Через час вернется Том. Он хотел тебя видеть. Ему очень понравились твои статьи.

— Поблагодари его от моего имени, но мне пора ехать. Я и так доберусь до Майами только за полночь.

— Как жаль, что… — начала было говорить бывшая жена, но осеклась и пробормотала: — Ну ладно. Я все равно скоро тебе позвоню.

— Ну обними меня! — Кивнув Сэнди, Кауэрт присел на корточки перед дочерью.

Бекки с визгом повисла на шее у отца, и он, сжав ребенка в объятиях, на мгновение забыл обо всем.

Бекки разжала руки и сказала:

— До свидания, папа!

Кауэрту показалось, что дочь чуть-чуть погрустнела, и он наклонился, чтобы погладить ее по голове:

— Не говори маме о том, что мы там ели. И не рассказывай ей обо всех подарках, которые я тебе подарил, а то она станет ревновать тебя ко мне.

Бекки улыбнулась и охотно закивала.

Прежде чем сесть в машину, Кауэрт обернулся и, изобразив лучезарную улыбку, помахал бывшей жене и дочери.

«Меня взяли бы сниматься в кино на роль хрестоматийного разведенного папаши!» — подумал он, ощущая по отношению к себе почти непреодолимое отвращение.