Дураки и герои - читать онлайн книгу. Автор: Ян Валетов cтр.№ 72

– Ты снова пытаешься меня испугать…

– Я пытаюсь тебя предупредить. Я не все могу контролировать, Умка. Ты это знаешь.

Сергеев кивнул и, не сдержавшись, кольнул Блинчика:

– Конечно. Например, ты думал, что контролируешь Раша.

Блинов на иронию не отреагировал, он раскраснелся от выпитого, на лбу выступили бисеринки пота и несколько синеватых сосудов, и Сергеев почему-то подумал, что у Владимира Анатольевича гипертония, явные неполадки с сердечком и печенью, и никаких, абсолютно никаких шансов изменить образ жизни. Как жирный, раскормленный хомяк, бегущий внутри колеса в своем игрушечном домике, он так и будет перебирать лапками, накручивая километры по внутренней поверхности круга власти. И никогда оттуда не выберется. Пока не умрет. А если судить по бьющейся на виске жилке, то случиться это может в любой момент. Сегодня, завтра, вчера. А может и не случиться…

И еще Сергеев подумал, что и о нем можно сказать то же самое. Только, в отличие от Блинова, который знал, за что борется, сам Михаил всю жизнь бескорыстно сражался за чужие знамена. Вначале – за Родину, которая оказалась мачехой, потом за отцов-командиров, которые банально зарабатывали на нем и его сослуживцах деньги… И даже перейдя на свои хлеба, он не смог занять чью-то сторону, катаясь между чужими интересами, как перекати-поле. И рисковал он при том получить не инсульт, а дырку в организме да безымянную могилу за тридевять земель.

Так что разница между ним и Блинчиком если и была, то лишь в диаметре колеса, которое они всю жизнь крутили. Да в деньгах, которые при этом делали. Сергеев был поджарым хомяком, может быть, потому, что всю жизнь бегал в более тяжелых условиях. Но сухопарость сложения не давала ему практического преимущества. Он тоже вынужден был бежать по кругу, не снижая темпа. Пока не умрет.

– Рашид… – сказал Блинов с печалью в голосе. – Рашид – это отдельный случай. Рашида в какой-то степени сделал я.

Сергеев удивленно поднял брови.

– Да-да, Умка! Именно я. Нет, конечно, он появился в Киеве небедным человеком! Все-таки советник президента, да и его бизнес в Ферганской долине… Сам понимаешь!

Блинов покачал головой.

– Он был далеко не беден, но и не так богат, как хотел. Он хотел сотни миллионов, а обладал какими-то несколькими десятками. Да и бизнес на опии хоть и приносил шальные деньги, но… В общем, он нашел меня. И мы договорились. Наш проект был куда более респектабельным, чем маковые караваны, тем более что Рахметуллоев чувствовал себя куда более комфортно, если находился в цивилизованных условиях. Мусульманский мир остро нуждался в оружии, мы же никому, кроме как Азербайджану, ничего не грузили в официале, да и им, если говорить честно, тоже не всегда все шло в открытую. Что поделаешь? Политика… И он пришел ко мне. Как сам понимаешь, по старой дружбе, но слегка надув щеки, как у них на Востоке принято. Поговорил, предложил сделку за какие-то смешные проценты…

Блинов ухмыльнулся, но совсем не добродушно и без прежней светлой печали. Можно даже сказать – осклабился.

– А сам Рашид Мамедович в этот момент вел переговоры еще с одной важной особой, которая, ввиду жадности и глупости чрезвычайной, уже на его условия согласилась. А Васильевич всю информацию о договоренностях уже получил и нам с Титаренко на стол положил. Источник у него был надежный…

Сергеев, который точно знал, что за источник работал с Дональдом Даком – Васильевичем, едва сдержал ухмылку. Действительно, такой информации можно было верить на все сто.

– Рашид позаигрывал со мной, пообещал подумать и быстренько улетел в Ливию, а мы в тот же день слили его груз СБУшникам. Народ прихватил два контейнера в грузовом терминале Борисполя, и уже сверлил погоны под новые звезды… – Тут Блинчик зажег новую сигарету и глубоко, по-шахтерски, затянулся. – Как начались неприятности. Права на груз заявил «Укринмаш», и предъявил СБУ документы, да такие, что комар носа не подточит! Все хорошо вроде, и «конечник»* заявлен разрешенный, никакого эмбарго и близко нет, только вот незадача – СБУшники, хоть и обосрамшись, ведь любая собака знает, ЧЬЯ контора «Укринмаш», но полезли копать и тут же выяснили, что фирма, для которой отправляется груз, в реестрах значится, только вот торгует она не железяками, а фруктами! А указанная в контракте лицензия принадлежит одной английской конторе с сомнительной репутацией. В общем, пошло-поехало… Драка на уровне исполнителей, но груз арестован, выгружен, начался скандал… И тут в бой вступают «папы». Мы с Титаренко уже думали выйти из-за кустов, как тот самый рояль, но вовремя сделали паузу! Битва титанов не состоялась, сам понимаешь, они старые приятели и не могли не договориться – бизнес важнее амбиций, но груз, документы на него, открытые уголовные дела и следственные материалы, как корова языком… Рашид потерял миллионов пять, как минимум, и едва не заработал инфаркт.

– И не подумал, что это твоих рук дело? – с сомнением спросил Михаил.

Владимир Анатольевич повел пышными плечами.

– Уж не знаю точно… Наверное, понял. Но для него было важнее выполнить обязательства, а не стоять в позе обиженного. А выполнить обязательства он мог только с моей помощью.

– А как же значимая особа?

– Сбежал, так что и не видно было. И денег возвращать не хотелось, и очко у него не железное. Как мы с тобой знаем, от значимости пули не отскакивают… Оказалась кишка тонковата да сфинктер слабоват. И Раш быстро сообразил, что со мной можно иметь дело, а вот с ним – нельзя, если хочется пожить подольше. С этого момента и началось его восхождение. До того он просто был при власти, а после того, как через его личные каналы на Восток начало поступать оружие, сам стал властью.

Сергеев вспомнил, как неуклюже, переваливаясь с боку на бок, семеня, словно карикатурный бай из старого советского мультфильма, бежал ставший властью Рахметуллоев по палубе сухогруза, а палубный настил лопался и летел щепой от тяжелых пулеметных пуль. За рычагами «машингана» стоял Базилевич и кричал что-то, клокоча горлом и страшно тряся головой. В такт тряске болталась лоскутом его оторванная наполовину щека, и разлетались в стороны капли черной, густой крови.

* * *

Али-Бабу они оставили на перевязку в соседней комнате. Не то чтобы араб был совсем плох (когда Сергеев вывозил его из госпиталя, состояние раненого было гораздо хуже), но раны все еще были воспалены, и та, что на ноге, кровила через шов достаточно сильно. И не был Сергеев уверен, несмотря на все договоренности, что его временному союзнику стоит присутствовать при всех разговорах. Тем более что повод был. Да и сам Али-Баба не чувствовал себя по-настоящему бодро, хотя пытался храбриться, и когда его уложили в натопленной комнате и позвали медиков, поплыл. Лоб его покрылся потом, глаза помутнели – сказывалась усталость, тряска и напряжение последних дней.

В проветренной гостевой штабного домика стало легко дышать, но людей, пришедших с холода, от резкого перепада температур пробил озноб. Сорвиголова окно плотно прикрыл, оставил открытой только форточку, и снова подбросил в разогретую докрасна «буржуйку» несколько коротких, аккуратных поленьев. В печке полыхнуло проголодавшееся пламя, и левинская доха внезапно запахла на всю комнату сухой травой и хлевом. Лев Андреевич призывно махнул рукой: мол, давайте, грейтесь. Дважды предлагать не пришлось – через мгновение все они, сняв верхнюю одежду, тянули руки к живому огню.