Бык все не появлялся.
К половине девятого зал был полон. Две большие группы бизнесменов, несколько столиков на шесть человек заняты смеющимися, болтающими юнцами, черными и белыми, которые так непринужденно чувствовали себя друг с другом, как будто родились и выросли не в нашей стране. То же самое я замечал в торговых центрах и на улицах. Как будто этот город стал образом того, какими мы могли бы стать, если бы можно было стереть черную тень бедности.
Стейк оказался превосходным, жареная картошка — горячей и свежей, гарнир из молодой кукурузы и жареного сладкого перца мне пришелся не слишком по вкусу.
Я засомневался в том, что он придет.
Без десяти девять Инкунзи и его свита вошли в ресторан — четыре молодые женщины, трое подручных. Одного из них я узнал. В ту ночь у Ватерберга он тоже бил меня ногами. Компания устроилась за столом слева от меня. Я повернулся к ним спиной, придвинул ближе спортивную сумку и расстегнул молнию.
MAG7 лежал сверху. На всякий случай.
Они не понижали голосов. Хохотали, болтали, жестикулировали. Чувствовали себя как дома.
Покончив с горячим, я попросил счет. От десерта отказался. Расплатился наличными.
Взял сумку, закинул ее на плечо, чтобы ружье было под рукой, и направился к выходу, отвернувшись от Инкунзи и его дружков.
Найти его машину оказалось нетрудно. Черный БМВ-Х5 с экстравагантными ободьями колес. На задней номерной табличке значилось: «ИНКУНЗИ». Скромник!
Не увидев телохранителей и часовых, я сел у фонтанчика, набрал номер службы такси и попросил прислать машину. Достал из сумки бейсболку, нахлобучил на голову. Нацепил очки. Через десять минут приехало такси. Я велел водителю встать так, чтобы был виден ресторанный зал.
— Счетчик-то тикает, — заметил он.
— Пусть тикает.
Я дал ему домашний адрес Инкунзи.
— Знаете, где это?
— Я все знаю! — Он ткнул пальцем в навигатор на лобовом стекле и вбил нужный адрес. Навигатор показал, что до нужного места около семи километров; примерное время в пути — четырнадцать минут.
— Когда подам знак, нам нужно быстро попасть туда.
— Понял, — кивнул многоопытный таксист. Такой все видел, все знает. Мы в Йоханнесбурге!
Через десять минут он спросил, можно ли включить музыку.
Конечно, ответил я. Он включил станцию, где передавали музыку квайто, и стал слушать, не обращая внимания ни на что.
В половине одиннадцатого он спросил:
— Что, с бабой проблема?
— Да.
— Добро пожаловать в клуб! — со вздохом.
Без четверти одиннадцать я увидел, что Инкунзи с компанией подходит к двери.
— Поехали! — велел я.
Он завел мотор, мягко тронулся с места. Мы ехали по навигатору быстро и уверенно, не превышая скорости.
Улицы «Поместья Галло» были пустынны; жители спокойно сидят за высокими стенами, охраняемые сигнализацией. По пути мы встретили две патрульные машины с эмблемами частных охранных фирм. Ни одна не обратила на нас особого внимания.
— Вон туда. — Я показал на деревья и крепче сжал сумку.
На счетчике высветилась сумма в двести шестьдесят пять рандов. Я дал ему триста пятьдесят.
— Купи ей розы. У меня сработало, — посоветовал я, прежде чем выйти.
— Вряд ли у меня получится, но все равно спасибо. — Он покосился на мою черную сумку, покачал головой и уехал.
46
Чтобы приблизиться к добыче, следопыту следует оставаться не замеченным не только тем животным, на кого он охотится, но и другими животными, способными спугнуть добычу.
Настольная книга следопыта.
Основные правила тропления
Самое главное — точный расчет. Ну, и еще немного везения.
Я рассчитал, что Инкунзи поставит себе самую лучшую систему сигнализации — датчики движения снаружи, инфракрасные датчики внутри. Я рассчитывал, что он отключает сигнализацию с пульта, когда возвращается домой. Тут-то для меня открывается небольшая лазейка…
Основных факторов риска было два: что патрульная машина обратит на меня внимание до того, как приедет Инкунзи, или кто-то из его свиты заметит, как я перелезаю через стену. Тут-то и требовалась удача.
Проблема в том, что он добирался дольше, чем я ожидал. Я зашел в тень палисандрового дерева, в двадцати метрах от стены Инкунзи, и надел кожаные перчатки. Сумку закинул на плечо и стал ждать. До меня доносился монотонный гул машин со стороны шоссе N1, завывание автомобильной сигнализации, рев мотоцикла во время переключения передачи.
Пятнадцать минут.
Они поехали еще куда-то? Кого-то подвезли? Кого-то забрали?
Двадцать минут. Запас удачи подходил к концу.
Через двадцать две минуты в конце улицы зажглись фары.
Я спрятался за деревом, надеясь, что ствол достаточно широк.
Фары на миг осветили меня и погасли. Я осторожно высунул голову из-за дерева. В БМВ сидели трое и ждали, пока разъедутся створки ворот. Действовать надо было быстро.
Ворота открылись. Машина заехала внутрь. Я бросился к стене.
Из-за поворота вывернула еще одна машина. Она ехала медленно. Охрана?
Я перекинул сумку на другую сторону, подпрыгнул, ухватился за верх стены — кроссовки скользнули по гладкой штукатурке, — подтянулся из последних сил.
Перемахнул через стену, мягко спрыгнул на землю. Скорее отсюда… здесь я слишком на виду… найти сумку. Она лежала на газоне. Мягко захлопнулась дверь гаража. Я схватил сумку и, прячась за кустами, побежал к дому.
Сколько у меня времени до того, как они заново включат сигнализацию?
Дом внушительный, трехуровневый. Современный дизайн — вписан в рельеф местности, развернут на три стороны. Нижний уровень от меня дальше всего, на востоке; далеко обходить сзади. Я побежал вдоль южной стены — там наверняка самые маленькие окошки: туалеты и кладовые.
Внутри, слева от меня, зажегся свет. Скорее отсюда!
Я бросился бежать по мощеной дорожке, которая огибала дом справа. Окна здесь слишком высоко, не дотянуться. В темноте не заметил ступенек… чуть не упал. Второй уровень. Окна по-прежнему слишком высоко. Песок в песочных часах на исходе.
Снова ступеньки — третий уровень, окна в пределах досягаемости, время заканчивается. Первое окно на уровне моей груди оказалось достаточно большим, чтобы я смог пролезть в него. Я достал из сумки футболку, накрутил на руку и что есть силы ударил по стеклу. Осколок со звоном упал на пол; мне показалось, сейчас лопнут барабанные перепонки. Я просунул руку внутрь, отодвинул щеколду, открыл окно, забросил внутрь футболку, потом сумку, извиваясь, пролез сам. Закрыл окно.