Мертвые возвращаются?.. - читать онлайн книгу. Автор: Тана Френч cтр.№ 83

То была музыкальная шкатулка — покрытый патиной времени цилиндр, дырявая внутренняя обивка из голубого шелка. Но главное, секунду пожужжав, она заиграла мелодию «Зеленые рукава», старинную и нежную. Раф накрыл ладонью все еще вяло скрипевшую механическую мышь. Воцарилась долгая тишина, нарушаемая лишь потрескиванием дров в камине. Мы все слушали.

— Красиво, — тихо произнес Дэниел, закрывая шкатулку, когда мелодия закончилась. — Красиво. На следующее Рождество…

— Могу я взять ее к себе в комнату, чтобы слушать на сон грядущий? — попросила я. — До Рождества?

— Теперь тебе нужны колыбельные? — спросила Эбби усмехаясь. — Конечно, можешь.

— Как хорошо, что мы не нашли ее раньше, — сказал Джастин. — Она, должно быть, дорогая; вдруг нас заставили бы ее продать в счет уплаты налогов.

— Не то чтобы дорогая, — сказал Раф, взяв у меня из рук шкатулку и внимательно ее рассматривая. — Базовые модели вроде этой идут приблизительно по сто фунтов, а в таком состоянии намного дешевле. Моя бабушка их собирала. Целая гора шкатулок, на любой свободной поверхности. Казалось, они только и ждут, чтобы свалиться на пол и разбиться, если пройти мимо, громко топая. Бабулю это жутко злило.

— Прекрати. — Эбби пнула его по лодыжке. — Кому сказано, никаких воспоминаний.

Впрочем, это она так, для вида. По непонятным причинам — возможно, из-за той таинственной алхимии, что возникает между близкими людьми, — вся напряженность прошедших нескольких дней словно испарилась: мы вновь были счастливы вместе, касаясь друг друга плечами. Джастин поправил у Эбби задравшийся на спине джемпер.

— Впрочем, рано или поздно мы наверняка найдем в этом бедламе что-то ценное, — сказала та.

— И что бы ты сделала с деньгами? — спросил Раф. — Ну, появись у тебя несколько штук, скажем.

Я услышала голос Сэма, шепчущий прямо в ухо: «Дом полон всякой старинной ерунды; может, там есть и кое-что ценное…»

— Куплю плиту «АГА»! — выпалила Эбби. — Во-первых, от нее тепло, а во-вторых, не сочти смешным, хочу плиту, которая не рассыплется от ржавчины. Убьем двух зайцев сразу.

— Ну и запросы у тебя! — воскликнул Джастин. — А как насчет дизайнерских платьев и выходных в Монте-Карло?

— Я больше не согласна морозить ноги.

«Возможно, она собиралась ему что-то дать, — подумала я, — но что-то пошло не так: она передумала…» Чья-то ладонь накрыла мою руку, лежащую на музыкальной шкатулке, словно пытаясь ее убрать.

— А я бы первым делом починил крышу, — сказал Дэниел. — Она, конечно, в ближайшую пару-тройку лет еще не рухнет, но и тянуть нет смысла.

— Ты? — спросил Раф, криво усмехнувшись, и снова завел мышь. — Я думал, ты не способен продать даже последнюю мелочь — лишь взять в рамочку и повесить на стену. Семейная история превыше презренного металла.

Дэниел помотал головой и протянул мне свою чашку кофе. Я обмакнула в нее печенье.

— Это касается дома. — Он сделал глоток и вновь протянул чашку мне. — Все прочее, на самом деле, не так ценно; я люблю эти вещи, но легко с ними расстанусь, если потребуются деньги, чтобы оплатить ремонт крыши или еще что-то. Сам по себе дом — уже история, и с каждым днем она все больше становится нашей.

— Лекс, а что бы сделала ты? — спросила Эбби.

Вопрос на миллион, он и без того не давал мне покоя, беспрестанно стуча в голове этаким крошечным злобным молоточком. Сэм и Фрэнк идею с антиквариатом особо не разрабатывали, поскольку ничто, в общем, на нее не указывало. Налог на наследство вымел из дома все мало-мальски стоящее, Лекси не была связана с антикварами или скупщиками краденого, и не похоже, что нуждалась в деньгах, — по крайней мере до сих пор.

На ее счете в банке лежало восемьдесят восемь фунтов. Чтобы уехать из Ирландии, хватило бы; чтобы начать заново где-то еще, не важно где, — вряд ли. И всего несколько месяцев до того, как станет заметно ее положение. Отец ребенка тоже все поймет, и будет слишком поздно. В последний раз она продала автомобиль; на сей раз продавать было нечего.

Удивительно, как легко можно выбросить свою старую жизнь и начать новую, если ты не слишком привередлив и готов взяться за любую работу. После операции «Весталка» я провела в Интернете немало предрассветных часов — просматривала цены на студенческие общежития, объявления о найме на работу на разных языках, занималась подсчетами. Есть множество городов, где за триста фунтов в месяц можно снять дерьмовую квартирку или койку в общежитии за десять фунтов ночь. Главное, наскрести на авиабилеты да иметь еще какую-то наличность, чтобы протянуть несколько недель, пока не найдешь работу в баре или закусочной, или гидом, — и вот тебе совершенно новая жизнь по цене подержанного автомобиля. У меня в загашнике имелось два «куска»: более чем достаточно.

Лекси это было известно даже лучше, чем мне, — она уже проделывала такие вещи. Ей не надо было находить за платяным шкафом забытого Рембрандта. Хватило бы небольшого, но ценного пустячка: хорошего ювелирного украшения, редкой фарфоровой безделушки — я слышала о плюшевых мишках за несколько сотен фунтов, — и наличия соответствующего покупателя. Главное, украдкой стащить, буквально под носом у всех остальных, частичку прошлого этого дома.

Тогда она сбежала в автомобиле Чэда, но я готова поклясться, что на сей раз все было по-другому. Ведь это был ее дом.

— Я купила бы всем новые кровати, — сказала я. — Пружины моей впиваются в тело прямо сквозь матрац. Я как принцесса на горошине, и мне всякий раз слышно, когда ворочается Джастин.

Я снова запустила музыкальную шкатулку, чтобы закончить разговор.

Эбби тихо подпевала, вертя в руках керамическую трубку: «Зеленые рукава — мой счастья свет, зеленые рукава — я восхищен…» Раф перевернул заводную мышь и принялся исследовать механизм. Джастин ловко ударил одним стеклянным шариком о другой, тот покатился по полу и стукнулся о кружку Дэниела; тот увлеченно разглядывал оловянного солдата, не замечая, что волосы падают ему на лоб. Я наблюдала за ними, поглаживая старинный шелк, и воистину верила, что сказала правду.

На следующий день, после ужина, я отправилась добывать информацию о мертвой девушке в эпическом шедевре дядюшки Саймона. Было бы гораздо проще заняться этим самостоятельно, однако в таком случае пришлось бы прогулять день в колледже, а я не хотела без особой нужды тревожить остальных. Так что Раф, Дэниел и я сидели на полу гостевой спальни, и между нами было расстелено генеалогическое древо семейства Марч. Эбби и Джастин предпочли остаться внизу — резались в пике.

Кстати, само генеалогическое древо было начерчено на огромном листе плотной, местами порванной бумаги и испещрено десятками разных почерков, начиная с верхней каллиграфической строки, сделанной коричневыми чернилами — «Джеймс Марч, род. около 1598 г. Женат на Элизабет Кемпе 1619 г.», — и кончая корявыми каракулями дядюшки Саймона в самом низу: «Эдвард Томас Ханрахан, род. 1975 г.». Там же значился и самый последний из Марчей — Дэниел Джеймс, родившийся в 1979 году.