В лесной чаще - читать онлайн книгу. Автор: Тана Френч cтр.№ 88

— Спокойной ночи, глупыш. Сладких снов. Разбуди, если что.

Волосы Кэсси пахли чем-то душистым и свежим, как чайный лист. Она удобнее устроилась на подушке и вздохнула. От нее исходило тепло, и я представлял что-то компактное и гладкое, вроде слоновой кости или плодов каштана, и еще то приятное чувство, когда предмет приятно и легко ложится прямо в руку. Не помню, когда я в последний раз испытывал что-либо похожее.

— Ты спишь? — прошептал я после долгой паузы.

— Да.

Мы лежали очень тихо. Мне казалось, воздух вокруг нас меняется. Он колебался и подрагивал, будто дымка над горячим тротуаром. Мое сердце быстро билось, или это было сердце Кэсси, не знаю. Вскоре я повернул ее к себе и поцеловал, и немного погодя она ответила на поцелуй.

Я уже говорил, что предпочитаю недосказанность определенности. Это означает, что я всегда был малодушен. Нет, не всегда, а лишь однажды, в ту самую ночь.

Утром я проснулся первым. Было очень рано, машины не шумели, в расшторенном окне (Кэсси жила на верхнем этаже, где никто не мог заглянуть к ней в комнату) разгоралось бледно-голубое небо, безупречно чистое, как в туристическом буклете. Я проспал всего часа два-три. На море уныло кричали чайки.

При свете дня комната выглядела хмурой и пустынной: на столе громоздилась старая посуда, ветерок шевелил распахнутый блокнот, на полу длинной кляксой растекся черный джемпер, в углах стояли сумрачные тени. Я ощутил в груди острую боль и решил, что это с похмелья. Рядом с диваном на тумбочке стоял стакан воды, я протянул руку и выпил его до дна, но боль не исчезла.

Я боялся, что мое движение разбудит Кэсси, но она даже не шевельнулась. Она крепко спала на сгибе моей руки, приоткрыв губы и откинув руку на подушку. Я отбросил прядь волос с ее лица и разбудил мягким поцелуем.

Встали мы только в три часа. Небо уже потемнело от туч, по комнате гулял сквозняк, и мы пригрелись под теплым одеялом.

— Хочу есть, — пробормотала Кэсси, застегивая джинсы. Взъерошенная, с пухлым ртом и огромными глазами, она была так хороша, что мне стало почти больно. — Пожарить что-нибудь?

— Нет, спасибо.

Когда я оставался на выходные, день всегда начинался с ирландского завтрака и прогулки по пляжу, но меня пугала мысль, что на улице придется обсуждать случившееся ночью или, еще хуже, неуклюже уклоняться от темы. Комната вдруг показалась мне очень маленькой и душной. Синяки и царапины болели в самых неожиданным местах: на спине, на локтях, на животе; по бедру тянулась огромная ссадина.

— Думаю, мне надо съездить за автомобилем.

Кэсси натянула футболку через голову и небрежно спросила:

— Тебя подбросить?

— Нет, я поеду на автобусе. — Я отыскал ботинки. — Хочу немного прогуляться. Потом созвонимся, ладно?

— Разумеется, — весело ответила она, но я понял, что между нами возникло что-то новое.

Перед тем как расстаться, мы на мгновение крепко обнялись в дверях.

Для очистки совести я покрутился у остановки, однако потом решил, что не надо мучить себя: два разных автобуса, воскресный график — на поездку может уйти целый день. На самом деле у меня не было никакого желания тащиться в Нокнари, пока там не появится толпа бодрых и шумных археологов. От мысли о пустом поле под холодным небом у меня бегали мурашки. Я выпил на автозаправке чашку скверного кофе и отправился домой. От Монкстауна до Сэндимаунта четыре-пять миль, но я не торопился: дома меня ждала Хизер с орущим телевизором и ядовито-зеленой маской на лице. Она начнет рассказывать про свои приключения в отеле и спрашивать, где я был, почему у меня грязные джинсы и куда делась моя машина. И вообще я чувствовал себя так, словно в голове одна за другой рвались глубоководные бомбы.

Я уже понял, что совершил одну из самых крупных ошибок в жизни. Мне и раньше приходилось спать не с теми женщинами, но я еще никогда не доходил до столь откровенной глупости. Вариантов в подобных случаях обычно два: начать официальные «отношения» или оборвать все связи. В прошлом я пробовал и тот и другой, с разной степенью успеха, однако не мог же я, в самом деле, перестать общаться со своей напарницей, а что касается отношений… Не говоря уже о служебной этике, у меня были проблемы с едой и сном, я не мог купить себе отбеливатель для туалета, бросался на подозреваемых, нес чепуху в суде, и меня приходилось спасать среди ночи с археологических раскопок. При мысли, чтобы стать чьим-то парнем, взваливать на себя всю эту ответственность, сложности совместной жизни, мне хотелось просто свернуться калачиком и сосать палец.

Я устал так, что не чувствовал под собой ног. Дождик моросил в лицо, а где-то внутри нарастало катастрофическое осознание того, что я потерял. Я больше не смогу ночевать у Кэсси, пить с ней до утра, рассказывая о своих подружках, и спать на ее диване. Я больше никогда не увижу ее как «просто Кэсси», «своего парня», такого же, как другие, только гораздо симпатичнее; отныне мой взгляд изменился раз и навсегда. Милые и уютные уголки нашей дружбы превратились в минные поля, начиненные взрывоопасными намеками, косыми взглядами или задними мыслями. Я вдруг вспомнил, как несколько дней назад она машинально сунула руку в карман моего пальто, чтобы взять зажигалку. Мы тогда сидели в саду, Кэсси продолжала говорить, даже не заметив своего жеста, и мне это безумно нравилось.

Трудно поверить, но все произошло неожиданно. Мы были до смешного, до нелепости самоуверенны, считая, что общие законы для нас не писаны, мы блестящее исключение из правил. Клянусь, в постели Кэсси я был невиннее младенца. Она вынимала заколки из волос и морщилась, когда они застревали, а я запихивал носки в ботинки, чтобы она не споткнулась о них утром. Вы скажете, что эта наивность была намеренной, но если вы готовы хоть в чем-то мне поверить, то поверьте в это: мы ни о чем подобном не думали.

Добравшись до Монкстауна, я не решился идти домой. Отправился в Дан-Лэри, пристроился на стене в конце пирса и до темноты смотрел, как местные парочки с довольным видом совершают свой обычный моцион, пока ветер с моря не начал продувать меня насквозь, а ходивший по берегу патрульный — подозрительно коситься в мою сторону. Я подумал, не позвонить ли Чарли, но у меня в мобильнике не было его телефона, да я и не знал, что ему сказать.

Ночью я спал так, словно меня избили дубинками. Утром явился на работу с мутной головой и красными глазами, и наш штаб показался мне странным. За ночь его словно подменили, перетащив из какой-то параллельной вселенной. Стол Кэсси был завален материалами старого дела. Я сел и попытался взяться за работу, но не мог сосредоточиться: добираясь до конца предложения, забывал, что было в начале, и приходилось читать заново.

Кэсси вошла в комнату в шотландском берете, раскрасневшаяся от ветра.

— Привет! — воскликнула она. — Как дела?

Проходя мимо, она потрепала меня по волосам, и я съежился, почувствовав, что ее ладонь задержалась на секунду дольше обычного.