Восемь Фаберже - читать онлайн книгу. Автор: Леонид Бершидский cтр.№ 19

Яйцо было завернуто в павловопосадский платок, едва ли доставшийся мексиканцу от княгини Юсуповой. Русское к русскому – по такому, видимо, принципу Контрерас выбрал обертку. Брезгливо покосившись на торчавшую в углу переговорной камеру, скульптор отбросил шаль и дал Штарку время осмотреть «клад».

На подставке, похожей на маленькую золотую рюмочку для яйца всмятку, красовалось небольшое, меньше пятнадцати сантиметров в высоту, яйцо синей эмали. Штарк уже видел вблизи одно яйцо Фаберже, но этот синий цвет, глубокий, как спокойное холодное озеро под безоблачным небом, поразил его. Эмаль казалась более драгоценной, чем опоясывавшие яйцо бриллианты, чем крупные сапфиры – кабошоны на маковке и по экватору.

Контрерас снял верхушку яйца и вынул сюрприз – барабан с шестью миниатюрными, нарисованными, кажется, акварелью по слоновой кости поясными портретами одного и того же плечистого мужчины с длинными, подвитыми кверху усами и окладистой бородой. На каждой император Александр III был изображен в военной форме, и на всех форма была разная. Штарк взял барабан в руки и поднес его к очкам, чтобы получше рассмотреть тончайшую работу. Но миниатюры не поразили его воображение. Предпоследний царь выглядел на них деревянным, официальным, едва ли таким, каким запомнила его Мария Федоровна. Художника явно гораздо больше интересовали детали униформы, в которых Штарк ничего не понимал.

И все-таки даже такие изображения мужа оказались достаточно дороги вдовствующей императрице, чтобы она вывезла это яйцо из России, бросив другие в Гатчине.

– Здесь смотреть не на что, – Контрерас решительно положил руку ему на плечо. – Скорее ты найдешь в этом яичке желток, чем великую живопись. Лучше посмотри вот на что.

Мексиканец перевернул верхнюю половину яйца и провел ногтем по клейму, выдавленному на золоте с внутренней стороны, над самым краем. Штарк склонился над золотой скорлупкой; он уже ожидал увидеть что-то подобное, но все равно вздрогнул, прочтя бисерные буковки: Stark.

– Знаешь, Иван, – сказал Контрерас, – когда мне досталось от Ирэн это яйцо, я стал читать о Фаберже. Прочел о его мастерах, которые делали эти яйца. Например, миниатюры нарисовал Иоганн Зенграф… вот здесь, видишь, его подпись. А само яйцо, как писали в каталогах, скорее всего, изготовила мастерская Михаила Перхина – он был один из немногих русских, которым Фаберже поручал заказы такой важности. Но клейма Перхина – русских букв М и П – здесь нигде нет. А есть вот что. Понимаешь теперь, почему я так рад был твоему звонку? Ты в некотором роде тоже наследник.

– Мне никогда не встречалась моя фамилия в связи с Фаберже, – покачал головой Иван. – Может быть, это подделка?

– Ирэн написала в завещании, что получила его по наследству от матушки. Принцесса Ксения умерла в 1960-м, а мне яйцо досталось через десять лет. Кстати, Ксения показала сюрприз – вот эти миниатюры – на выставке в Лондоне в 1935 году. Они даже значатся в каталоге той выставки. Нет, конечно же, это не подделка. Ты можешь мне сказать, что в России могло быть сколько угодно Штарков, и не обязательно это клеймо поставил твой предок. А я тебе отвечу, что случайностей не бывает.

Аргумент мексиканца был, конечно, курам на смех. Иван не просто верил в случайности – он ни разу в жизни не видел красивого плана, который они не раскрасили бы в цирковые цвета. Но здесь как раз была налицо самая удивительная случайность! Иван помимо собственной воли чувствовал родство с этим экстравагантным, но совершенным предметом, в котором уже почти сто двадцать лет было спрятано его выдавленное по золоту имя.

Штарка всегда раздражали люди, усердно выискивавшие свои корни в дворянстве или богатом купечестве. В их интересе ему виделась даже не просто гордыня, а какая-то склочная претензия на отнятое и розданное. Он не видел смысла в попытках загнать зубную пасту обратно в тюбик, оттого и не интересовался никогда семейной историей. Ну, хорошо, выяснит он, например, что его предок был бароном или разводил свиней, – и что дальше? С этим знанием ни в дворянское собрание, ни на свиноферму все равно идти нет смысла.

Но сейчас, засунув нос в скорлупу золотого яйца, он думал не о деньгах, обещанных за находку Винником, а о Штарке, гордо, но скромно поставившем клеймо на свое изделие – подарок от последнего императора вдовствующей императрице. Ивану хотелось познакомиться с этим Штарком поближе. Насколько возможно.

Контрерас смотрел на него понимающе. Наконец отобрал половинку яйца, водрузил ее на место и снова укутал изделие Фаберже в платок.

– Вот тебе мои условия, кладоискатель. Я оцениваю это яичко в десять миллионов долларов. Думаю, разумная цена. Деньги надо будет перевести на имя Ксении Сфири. Как ты это устроишь, не моя забота. Но я должен видеть, как деньги попадут на ее счет. Только тогда я передам тебе ключ от этой ячейки.

– Простите, но… Как я узнаю, что яйцо еще в ней?

– Тебе придется мне поверить, кладоискатель. Мне кажется, очевидно, что я никуда не спрячусь. Я Виктор Мануэль Контрерас, скульптор.

Господи, теперь я в фильме Родригеса про гордых мексиканцев, подумал Штарк. Впрочем, Контрерас был прав: его возраст и известность служили неплохой гарантией, что он не исчезнет вместе с яйцом. Да и денег он хотел не для себя.

– Я постараюсь все устроить, – сказал Штарк.

– Я знал, что ты не будешь торговаться, – улыбнулся Контрерас. – Деньги не твои, верно?

– Я не сказал, что сумма принята, – оговорился Иван. – Мне нужно кое с кем посоветоваться. Но я понял условия и постараюсь их выполнить.

– Я не буду торговаться, Штарк, – сказал мексиканец, продолжая играть свою роль из фильма. – Бери или уходи.

– Мне нужно немного времени, чтобы все обсудить. И еще потребуется какое-то время, чтобы организовать перевод денег Ксении. Это будет не так-то просто – очень большая сумма, к тому же непонятно за что. Власти обратят внимание на такой перевод.

– Я подожду. Я в Париже еще неделю. Пойду, положу яйцо на место. Позвони, когда у тебя будет ответ. Мой телефон ты знаешь.

Он повернулся, чтобы идти. Иван вскочил, положил руку ему на плечо.

– Спасибо, Виктор. Простите, если я обидел вас своим вопросом. Я… признателен вам за то, что вы показали. Мне теперь нужно многое обдумать.

– Не часто встречаешь человека, которому всю жизнь было все равно, кто он и откуда, – проворчал мексиканец. – В Мексике, когда я был еще мальчишкой, мне пришлось подкупить одного бродягу, чтобы он назвался моим отцом и записал меня в художественную школу. Но даже я знаю про свою семью, от которой сбежал в четырнадцать лет, больше, чем ты про свою. Это, друг кладоискатель, просто позор. Говорю тебе как наследник древнего рода Юсуповых.

И мексиканец отправился в подвал прятать наследство, которого он стеснялся. А Штарк вышел на авеню Опера и направился к театру. Физической усталости после долгой прогулки не было, но виски сдавливала боль – слишком много информации, слишком много эмоций. Помимо всего прочего, они с Молинари, возможно, только что стали миллионерами. Оставалось рассказать Виннику о находке и надеяться, что сделка не сорвется, а синее яйцо с шестью портретами императора удастся вывезти в Москву.