Проект «Феникс» - читать онлайн книгу. Автор: Франк Тилье cтр.№ 63

— Франк! Ты здесь?

Франк не ответил. Люси посмотрела на часы. Около девяти. Ужас! Она схватила мобильник — полно сообщений. Мать ничего о ней не знает и волнуется. Сейчас же позвонить ей, успокоить, сказать, что все в порядке.

Но как трудно, говоря по телефону, находить нужные слова! Как трудно объяснить, почему сейчас она не может вернуться, не рискуя вызвать непонимание, а то и гнев с той стороны. Она пыталась как-то оправдаться, но ничего, кроме жестких вопросов, из трубки не слышала. Зачем Люси понадобилось снова погружаться в кошмар, который уже и так разбил ей жизнь? Царно умер, умер и похоронен, почему не признать это и не забыть наконец-то об этой мрази? Сколько можно гоняться за призраками? Где она ночевала? И так далее и тому подобное. Не меньше пяти минут упреков и вопросов без ответов.

Дав потоку иссякнуть, Люси спросила, как Жюльетта. Вовремя ли мать отвела ее в школу? Ладит ли она с новыми одноклассниками?

Мари сухо ответила двумя «да» и повесила трубку.

«А ведь по существу она совершенно права, — подумала Люси. — Разве мои отношения с девочками можно было хоть когда-нибудь назвать прочными и полностью состоявшимися? Разве я умела любить их так, как любят своих детей настоящие матери?» Причиной и оправданием тому ее профессия. Ей надо было тосковать по девочкам, быть от них вдали, чтобы любить их. Ей надо было погружаться в грязь, охотиться за самыми гнусными из сволочей, чтобы, измученной и издерганной возвращаясь с работы, ощущать, как ей повезло, что у нее есть семья, которой можно дорожить, которую можно лелеять.

Когда разразилась трагедия, Люси столкнулась и с другой истиной, еще более страшной: она никогда особенно не любила Клару. И когда ей казалось, что Жюльетта превратилась в Клару, она дарила ей всю свою нежность. Но когда Жюльетта оставалась Жюльеттой… иногда Люси любила ее, а иногда…

Нет, лучше об этом не думать. Люси вздохнула и пошла на кухню. На столе лежала записка: «Свари себе кофе. В спальне найдешь свои вещи. И пожалуйста, сделай так, чтобы вечером я тебя здесь не застал». Она сжала зубы, скатала записку в комочек, швырнула в помойное ведро и отправилась в спальню. Роскошная железная дорога с миниатюрными поездами была разобрана, рельсы кое-как свалены в пластиковые мешки — на выброс, даже крошечного паровозика с прицепленной к нему черной вагонеткой для дров и угля не было видно, а ведь Шарко никогда не расставался с ним… Комната аскетичная, бесцветная, кровать тщательно застелена, покрывало не смято, можно подумать, это спальня умирающего.

Свою прошлогоднюю одежду Люси нашла в глубине комода. Она была аккуратно сложена в пакет вместе с двумя шариками нафталина. Шарко выкинул поезда, свое главное сокровище, а вещи женщины, которую никогда больше не рассчитывал увидеть, оставил…

Она вынула пакет из ящика и за стопкой свитеров Франка с удивлением обнаружила револьвер и коробку с патронами. «Смит-вессон магнум 357». Люси взяла револьвер в руки. У многих полицейских есть дома собственное оружие — одни держат его на случай, если захочется потренироваться в стрельбе на стенде, другие просто коллекционируют. Из чистого любопытства она заглянула в барабан и вздрогнула, обнаружив там пулю. Одну-единственную. Нажми на спусковой крючок — вылетит… Неужели Шарко забыл о ней? Мог ли он в своем нынешнем состоянии совершить такую оплошность? Люси предпочла не задумываться о том, как Франк мог — или собирался — использовать это оружие, и положила его на место.

В пакете оказались черные джинсы, бежевый хлопчатобумажный свитерок с короткими рукавами, чистое белье. Теперь в ванную. Там, на стене, она увидела листок бумаги с графиком. Шарко отмечал падение своего веса — линия дошла почти до семидесяти килограммов. Сердце ее дрогнуло. Она постаралась умыться и одеться побыстрее, чтобы не оставаться наедине с чересчур большим зеркалом, в котором ей виделся Франк. Каждое утро, каждый вечер, каждую ночь он смотрит в это зеркало и думает о том, как одинок. Крестный путь приговоренного к жизни каторжника, который хочет отбыть полный срок. Ну а если однажды сил не хватит, на это рядом с кроватью есть заряженный револьвер. Он поможет…

Люси выпила кофе, вымыла чашку и вернулась в гостиную. Рядом с компьютером заметила конверт. Вроде бы вчера никакого конверта на столе не было — ночью, что ли, Шарко его принес? А может быть, оставил ей нарочно, чтобы посмотрела, что там внутри?

Открыв конверт, она обнаружила в нем пачку фотографий, сделанных после убийства Тернэ на месте преступления: книжный шкаф, комната-музей, три странные картины (увидев плаценту и мумию кроманьонца, Люси поморщилась) и конечно же труп во всех ракурсах. Пожилого человека пытали, вся плоть истерзана. Глаза смотрят в пустоту и как будто ищут ответа на последний вопрос, который задает себе перед смертью любая жертва: за что?

Люси включила компьютер и в строке поиска набрала «Стефан Тернэ». Страница сразу же заполнилась ответами, первую строку занимала ссылка на статью в Википедии. Люси кликнула на эту строчку и удивилась тому, что статья такая длинная и подробная. Настоящее журналистское досье. «Гениальная придумка Интернет», — подумала она и стала читать.

Стефан Тернэ родился 8 марта 1945 года в Бордо. Фотография справа в возрасте пятидесяти лет: темный костюм, строгие черты, тонкие прямые губы, ни малейшего следа улыбки.

В юности Тернэ, по примеру отца, бывшего чемпиона Франции в беге на четыреста метров, занимался спортом, тренировался по шесть часов в неделю, а в четырнадцать лет участвовал в региональном чемпионате Аквитании по бегу на десять километров, потом еще в некоторых соревнованиях, но никогда не входил в призовую тройку. Учеба довольно рано ему надоела, и в шестнадцать лет его завербовали в 57-й пехотный полк, в котором оказалась превосходная команда бегунов. Тернэ влился в команду, добился результатов, которые вполне удовлетворяли начальство, но выяснилось, что, помимо спорта, ему нужно получить здесь специальность военного медбрата. На другом берегу Средиземного моря бушевала война за независимость Алжира, но Тернэ считал себя незаменимым в команде и ничего не боялся. Тем не менее его, как и тысячи других, безо всякого предупреждения отправили в большой город Оран на северо-западе Алжира. А там парни из Фронта национального освобождения и Секретной армейской организации разжигали вражду среди местного населения и провоцировали вспышки насилия. В городе беспрерывно совершались похищения и убийства, в мусульманских и европейских кварталах царил одинаковый страх, оторванных взрывами конечностей было уже не счесть. Юный медбрат, как мог, лечил раненых, стараясь хоть как-то приспособиться к непривычной ему жестокости. Люди стонали, плакали и умирали на его руках.

Но вот наступило 5 июля 1962 года — переломный момент в войне. Люди, вооруженные ножами и револьверами, наводнили улицы, где жили выходцы из Европы, они выбивали двери, врывались в дома, устраивали перестрелки в ресторанах, хватали людей и куда-то увозили, убивали на месте тех, кому не повезло попасться им на пути. Одних подвешивали к крючьям в мясных лавках, других калечили, третьим выкалывали глаза… Теперь жестокости вообще больше не было пределов. Поскольку к тому времени заключили перемирие, французские солдаты не спешили вмешиваться. И когда Тернэ оказался наконец на одной из улиц, ему почудилось, будто он рухнул в иной мир. Две картинки навеки отпечатались в его памяти, вошли в плоть и кровь. Первая — человек, сидящий у стены, живой, улыбающийся, а в руках — вывалившиеся из живота внутренности. А вторая…