Белый Дух - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Ветер cтр.№ 19

– Он взял меня на службу. Теперь у нас будет больше денег, не надо будет всё время жить с оглядкой.

– Но ведь он из СС! Ты тоже будешь считаться членом СС? Какой кошмар!

– Нет, мама. Я не имею отношения к этой организации.

– Что ему надо от тебя? Почему он пригласил тебя? Почему подвозит на машине? Была бы ты немка, я бы поняла, но ведь ты русская. Ох, тут что-то не так.

– Успокойся, мама. – Мария раздражённо поднялась. – Нельзя же всё одно и то же… Возьми себя в руки.

Хельдорф – Клейсту

Совершенно секретно.

Отпечатано в одном экземпляре.

В понедельник, 13 марта, баронесса фон Фюрстернберг ездила в кино с итальянским военным атташе Марио Гаспери на его новой машине «фиат». После сеанса баронесса отправилась с Гаспери в ресторан «Рома». Агенту, осуществлявшему наблюдение, нигде не удалось перехватить ничего из их разговора.

Вернер – Клейсту

Совершенно секретно.

Отпечатано в одном экземпляре.

В среду, 15 марта, квартиру фон Фюрстернбергов посетил обер-ефрейтор Бёлль, попавший под наблюдение неделю назад, когда встречался в кафе «Централь» с находящимся в оперативной разработке писателем Георгом Зитером. Бёлль пробыл в квартире фон Фюрстернбергов около получаса, затем они отправились на прогулку. Баронесса очень громко жаловалась на тромбоз ноги.

К сожалению, мой агент, переходя улицу, попал под автомобиль и сильно повредил ногу, в связи с чем не смог продолжить наблюдения.

Хельдорф – Клейсту

Совершенно секретно.

Отпечатано в одном экземпляре.

28 апреля Ирина фон Фюрстернберг с дочерью отмечали русскую Пасху, ездили в Потсдам в компании русских. С ними была семья Васильчиковых. В Потсдаме они повстречались с князем Оскаром, одним из сыновей бывшего кайзера. Княжна Васильчикова много рассказывала о своей работе в министерстве.

Удалось записать на плёнку следующий разговор.

Васильчикова: Наше начальство уже некоторое время жалуется на необъяснимый гигантский расход туалетной бумаги. Никто не мог взять в толк, что происходит. Время военное, всякое может быть со здоровьем. Поначалу решили, что в министерстве что-то не в порядке с обедами и что сотрудники стали страдать какой-то новой формой массового поноса. Но шли недели, а туалетная бумага продолжала исчезать. Тогда руководство наконец сообразило, что бумагу берут вдесятеро больше, чем необходимо, то есть попросту воруют.

Ирина фон Фюрстернберг: Воруют! Всё-таки немцы тоже способны на воровство. И что же ваше начальство?

Васильчикова: Теперь издано распоряжение: все сотрудники обязаны являться в центральный раздаточный пункт, где им торжественно выдают ровно столько, сколько сочтено достаточным для их однодневных нужд.

Ирина фон Фюрстернберг: Какие всё-таки они мерзкие в своей расчётливости. Всё-то бы им взвесить и разложить по полочкам. Нет в них человечности. Скупые они душой.

Мария фон Фюрстернберг: Мама, прошу тебя, не нужно так…

Ирина фон Фюрстернберг: Да, да, конечно, нас обязательно кто-нибудь услышит. Но мы тут совсем одни, я впервые за долгое время почувствовала себя легко, ушёл куда-то страх перед всеслышащими ушами.

Васильчикова: Знаете, меня так радует, что простокваша продаётся без карточек. Когда мы питаемся дома, она составляет наше главное блюдо. Не знаю, как в вашем ведомстве, а нам позволена одна банка джема в месяц на человека. Когда мы получаем этот джем, мне сразу кажется, что наступили дни изобилия. К сожалению, джема, как и масла, хватает ненадолго. Ой, забыла похвастать: я подружилась с одним голландским молочником, который время от времени придерживает для меня бутылку молока, оставшуюся от запаса для «будущих матерей». К сожалению, ему скоро надо возвращаться в Голландию. Иногда я просто прихожу в отчаяние: каждый раз после работы приходится выстаивать очередь в продовольственном магазине, а получаешь какой-нибудь жалкий кусочек сыра толщиной в палец.

Больше ничего из разговоров не удалось записать.

Ульман – Клейсту

Совершенно секретно.

Отпечатано в одном экземпляре.

Касательно вашей просьбы сообщать любую информацию, касающуюся семьи фон Фюрстернбергов.

Согласно последней агентурной сводке, 22 мая новый итальянский посол Альфьери давал приём. Среди прочих гостей присутствовали Ирина и Мария фон Фюрстернберг. На приёме неожиданно появился Макс Шаумбург-Липпе. Он долго беседовал с Марией фон Фюрстернберг, сказал, что только что вернулся из Намюра, много рассказывал ей о положении дел на фронте. В числе прочего сказал, что привёз известие о гибели Фридриха фон Штумма. Мария фон Фюрстернберг уговорила его не портить никому настроение печальным сообщением и отложить разговор с госпожой фон Штумм.

23 мая Ирина Николаевна фон Фюрстернберг не вернулась с прогулки.

Мария ждала до глубокой ночи, пытаясь дозвониться до больницы и ближайшего полицейского участка. Рано утром она помчалась в Институт и пошла к Карлу Рейтеру.

– Что стряслось, Мария? – спросил он, поднимаясь ей навстречу. – У вас такой вид, будто на ваш дом свалилась английская бомба.

– Бомба не упала, герр Рейтер, но пропала моя мама. Вчера она вышла погулять.

– И не вернулась? – Карл озабоченно свёл брови. – И вам никто не звонил?

– Я сама всех обзвонила. Её нигде нет. Больше всего меня пугает, что я слышала вдалеке звуки торопливых шагов. Я подумала: не облава ли? Что, если мама попала в облаву?

– Документы у неё в полном порядке? – уточнил штандартенфюрер.

– Да, но ведь всякое бывает. Пожалуйста, помогите мне. У вас есть друзья в гестапо. Умоляю вас, выясните хоть что-нибудь.

Карл поднял трубку телефона.

– Алло, говорит Рейтер, соедините меня с штандартенфюрером Клейстом… Фридрих? Здравствуй. Давно не слышал твоего голоса. Надо бы нам встретиться, посидеть за бутылочкой хорошего вина, повспоминать старые времена. Да, да… У меня в данную минуту совсем мало времени, поэтому я без лишних слов. Окажи мне услугу. Вчера у моей сотрудницы пропала мать. Баронесса фон Фюрстернберг. Не было ли вчера облавы в районе Гейсбергерштрассе? Спасибо, старина. Мне когда перезвонить? Что? Ах вот как… Что ж… Ладно. И всё же ты имей в виду эту фамилию. Если что-то выяснится, сообщи мне. Спасибо ещё раз.

Он положил трубку и посмотрел на Марию тем взглядом, который она терпеть не могла – холодным, бесчувственным взглядом чиновника.

– Что? – выдавила из себя Мария.

– В гестапо её нет.

– Разве он мог сразу ответить?

– Перед ним лежат списки задержанных вчера лиц. Клейст как раз занимался этим вопросом.