Мефодий Буслаев. Третий всадник мрака - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Емец cтр.№ 49

Услышав такое кощунство, Тухломон упал на пол и конвульсивно задергал мягкими лапками. Мефодий, однако, готов был поклясться, что комиссионер в полном восторге.

– А конкретнее, Улита? Слушай, я тебе задаю вопрос, а ты на него отвечай. Почему мраку невыгодно бегство Кво… А все эти взгляды и фырканья оставь для своих молодых людей! – сказал Мефодий с досадой.

Ведьма прикусила язычок.

– Хорошо, – сказала она послушно. – Представь, что ты комар, единственный на планете, а где-то рядом живет лошадь, тоже единственная на планете. Добывать из лошади кровь опасно и трудно. Шкура толстая, поди прокуси, а еще есть хвост. Хлестнет лошадь хвостом, и уноси готовенького… И вот ты прикидываешь: а не убить ли тебе лошадь? Крови тогда будет – залейся. И никакого хвоста. В общем, радужные перспективы. Мечты поэта. И вот – не знаю, каким уж образом, ну положим, опустив хоботок в яд, смертельно опасный для копытных, но безвредный для комаров – ты убиваешь лошадь. Первое время лафа, радуйся – не хочу, но вскоре от лошади остаются только кости, и ты внезапно понимаешь, что кровушки больше не будет! Обеда то есть. Убив лошадь, ты фактически убил себя. Сидишь на костях и горестно жужжишь. А потом брык! – протянул лапки. Так вот: комар – это мрак. Усек?

– Про лошадь я понял… – сказал Мефодий.

– Умничка! Про лошадку он понял! Прогресс налицо. Завтра будем проходить попугайчиков! – умилилась Улита.

Чернильница за ее спиной разлетелась вдребезги. Мефодий не хотел этого. Вспылил совершенно случайно. Улита оглянулась, пробурчала что-то про порчу казенного имущества и продолжала:

– Конечная цель Кводнона – абсолютное уничтожение света. Но лопухоидный мир без света существовать не сможет. Без светлых сил перестанут всходить пшеница, сближаться люди, теплеть сердца. Следовательно, не будет и эйдосов. Пройдет немного времени, и от мира останется один скелет, как от лошади. Для нынешнего же руководства мрака уничтожение мира не самоцель. Где тогда эйдосы хапать, если люди перестанут рождаться? На старых запасах далеко не уедешь. И Лигул куда денется со своей Канцелярией? Чем он будет развлекаться? Купит себе валенки и из маузера будет делать дырки для шнурков? Из одной ноздри в другую железнодорожные составы пускать?

Глазки Тухломона загорелись. Делая вид, что смотрит в сторону, он быстро достал блокнотик и принялся строчить. Заметив это, Улита бесцеремонно кольнула комиссионера материализовавшейся у нее в руке рапирой. Тухломон заскулил, трусливо покосился на рапиру и убрал блокнотик.

– Вот, стишок хотел сочинить, да чегой-то вдохновения нету! Прям даже не знаю, чего сегодня со мной такое! – плаксиво пожаловался он.

– Трое суток… – вдруг сказал Арей, все это время не отрывавший от Мефодия тяжелого испытующего взгляда. – Свет об этом уже знает. Значит, можешь узнать и ты.

– Что трое суток?

– У посланца Кводнона осталось всего три дня и три ночи, чтобы выпустить дух хозяина из-за Жутких Ворот. Во всяком случае, если он не собирается ждать еще тридцать три года… Многое зависит от расположения крошечной звездочки, которая выходит из тени более ярких светил лишь трижды в столетие. Звезда здесь служит последним штрихом, чудовищно важным. Она поможет обойти магию златокрылых, препятствующую Кводнону вселяться в какие-либо тела.

– А открыть Жуткие Ворота разве реально? – спросил Мефодий.

– Жуткие Ворота расположены на Буяне. Их охраняет некто маг Сарданапал, и неплохо охраняет, надо отдать ему должное. Кроме того, здесь, в подвале 13-го дома на Большой Дмитровке, на старом Скоморошьем кладбище, существует узкий бронзовый люк, в который едва могут пройти плечи подростка.

– Так вот почему наша резиденция именно тут?

– В том числе, – отвечал Арей. – Много столетий он был замурован, пока не так давно я лично не расчистил его… Не удивляйся, я должен был убедиться, что это именно здесь и никакой ошибки не произошло. Оказалось, все верно. Мои худшие подозрения подтвердились.

Мефодий провел носком ботинка по стыку мраморных плит пола. Ему сложно было поверить, что там, под ними, проход в хаос. Об этом он и сказал Арею.

– Не совсем проход, – поправил его мечник. – Люк не сквозной. Это всего лишь небольшое отверстие в камне. Прямого сообщения с хаосом в Скоморошках нет. Однако подземелье расположено таким образом, что человек, ухитрившийся протиснуться в люк, услышит голоса хаоса.

– Или голос того, кто рвется из хаоса? – уточнил Мефодий.

Арей быстро взглянул на него.

– Или голос того, кто рвется из хаоса… Достаточно будет забиться в люк и целую ночь – ту ночь, что случается лишь девять раз в столетие – простоять в узком отверстии, похожем на стоячий гроб. Камень станет давить на грудь, едва позволяя сделать вздох. Но всю ночь человек, заточенный там, будет слышать голос Кводнона, и вместе с этим голосом его дух капля по капле войдет в посланца, в котором уже живет его дыхание. И, наконец, с первыми лучами зари, если посланец не умрет раньше, Кводнон завладеет им окончательно. И это станет финалом света, концом жизни и, как ни странно, финалом мрака, ибо мрак, как оборотная сторона света, не может существовать без своей противоположности.

– Но Квод…

– Тшшш! Ты спятил?

– Ой! Опять забыл!.. Но Б.К. на это плевать? – уточнил Мефодий.

Мечник мрака присел на край стола и провел пальцем по носу мраморной жабы.

– Сдается мне, Кводнон об этом не задумывается. Он слишком много времени провел в хаосе, и тот размыл его сознание. Не исключено, что Кводнону кажется, будто мир до сих пор населен полубогами и разрушить его невозможно. Либо ему безразлично. Скорее второе, чем первое.

Мефодию стало тошно. Он сам не знал почему. Не исключено, что из-за предрассветного депрессивного часа и серо-грязной полоски неба за окном. В кабинете Арея было темно. Черная свеча на столе погасла. Горели лишь выпуклые глаза мраморной жабы. Улита, Мамзелькина и Тухломон исчезли куда-то, отодвинулись во тьму. Рассвет размыл их очертания. Остались лишь Мефодий и Арей.

– И кто должен забиться в ту щель? – спросил Мефодий.

Ответ уже, к сожалению, был ему известен. Или почти известен. Но все равно стоило убедиться.

– В мире есть несколько тел, которые подходят для посланца. И ты знаешь, что это за тела. Речь идет о нескольких подростках, родившихся в один день и час.

– Значит, посланец Квод… – один из трех? – хрипло спросил Мефодий.

– Из четырех, – мягко уточнил Арей.