Примерно через полчаса Даф пересекала по «зебре» Бульварное
кольцо, выше метро «Чеховская», у Страстного. Уже шагнув на тротуар, она ощутила
укол тревоги. Запоздало, но очень отчетливо она поняла, что кто-то идет следом,
причем идет уже давно. Даф резко остановилась и обернулась.
Высокий, атлетически сложенный мужчина в короткой кожаной
куртке, с посеребренным ремнем с пряжкой в форме руки скелета тащился за ней
как приклеенный. Заметив, что Даф смотрит на него, мужчина всполошился и
уставился в небо с таким нарочитым видом, будто там по меньшей мере
обнаружились вражеские парашютисты. Даф засмеялась – так это было нелепо.
Вероятно, ее презрительный смех достиг ушей неизвестного, потому что он вдруг,
не маскируясь больше, решительно направился к Дафне. Его правая рука скользнула
в карман.
Перескочив через скамейку, на которой с одной стороны робко
ютилась парочка влюбленных, а с другой, занимая бульшую ее часть, вальяжно
развалился студент-мелиоратор с бутылкой пива и конспектами, Дафна, петляя,
кинулась бежать по газону. Депресняк подскакивал у нее на плече, как лихой
джигит из пермского цирка. Бежала Даф быстро. Мир дробился. Мамы с колясками,
урны, свежепосаженные липы на бульваре – все веселилось, кружилось, прыгало в
глаза суетливыми пятнами.
Даф показалось, что она оторвалась от своего преследователя,
но неожиданно он возник прямо перед ней – возник так внезапно, словно и не бежал,
а просто стоял и ждал ее, скрестив на груди руки. В панике Даф перемахнула
через чугунную ограду, стремительным хаосом движений распугала мчащиеся машины
и бросилась к первому попавшемуся подъезду. Схватившись за длинную деревянную
ручку, она рванула ее, обрадовавшись, что нет кодового замка, метнулась по
лестнице наверх. Пронеслась мимо ящиков, взлетела на десяток ступеней, и… прямо
перед ней выросла железная дверь. Проклятый кодовый замок все-таки был
установлен, но не внизу, а почему-то между вторым и первым этажами. Мелкое и
подлое злодейство!
Даф поняла, что сама загнала себя в ловушку. Прятаться в
подъезде с ее стороны было очевидной глупостью. Если уж бежать, то бежать в
людное место. Она толкнула дверь плечом, стала хаотично нажимать на кнопки –
бесполезно. Глупое бездушное железо не собиралось ее пропускать. Тогда Даф
схватилась за флейту, готовая прибегнуть к атакующим маголодиям. Пусть
златокрылые ее засекут, но не сдаваться же без боя!
– Прорываемся, Депресняк! Приготовься! – шепнула она.
Кот зашипел и со звуком вылетающего от нажатия кнопки на
ноже лезвия выпустил когти. Он, как вчерашние котлеты в холодильнике, был
всегда готов.
По лестнице уже грохотали шаги. Вначале показался носок
тяжелого ботинка, а через мгновение и преследователь. Капли пота на его широком
лбу вытянулись цепочкой, как Курильские острова. Руку он по-прежнему держал в
кармане.
– Эй ты, стой! Только шевельнись – и пожалеешь! – крикнула
Даф, вскидывая флейту к губам.
Это была серьезная угроза. Мощь маголодий не уступала
автоматическому оружию. Так, во всяком случае, утверждал Мефодий, наблюдавший
однажды, как Даф вдребезги разносит маголодиями кирпичи, которые он по ее
просьбе подбрасывал.
Незнакомец отстранился, озабоченно поглядывая на флейту. Это
было уже странно. Лопухоидов обычно смешило, когда им угрожали флейтой.
Вероятно, сказывалось многолетнее влияние пословицы: «Дураком родился, дураком
помрешь».
– Уф! Заставила ты меня-таки побегать! – сказал он,
отдуваясь.
– Без шуток! Что у тебя в кармане? Достань руку… медленно…
еще медленнее… никаких искр, никаких фокусов! Я предупредила! – нервно
повторила Даф.
– Хорошо, хорошо. Ты тоже поспокойнее!
Пожав плечами, мужчина медленно вытащил из кармана руку и
разжал кулак. Даф недоверчиво подалась вперед. На ладони у него лежали
маленькие серебряные крылья, от которых волнами исходил яркий свет. От
бронзовых крыльев Дафны, висевших на шнурке у нее на шее, они отличались тем,
что оба крыла смотрели немного назад, имея едва заметный излом. Если бронзовые
крылья имели сходство с орлиными – эти больше напоминали крылья буревестника
или альбатроса.
– Ты что, тоже страж света? А почему у тебя крылья какие-то не
такие? – спросила Даф уже гораздо более миролюбиво, не опуская, однако, флейты.
– Да, я светлый. Но я не из Эдема. Я не из тех, кто считает
тебя изменницей и жаждет твоего наказания! – с улыбкой сказал незнакомец.
– Хм… Звучит как-то мутно. А откуда ты тогда? –
поинтересовалась Даф не без вызова. Судьба вновь начала искушать ее
возможностью бытового хамства.
– Я из Прозрачных Сфер, доброе дитя! Я твой страж-хранитель!
Мое имя Эссиорх!
Даф оцепенела. Флейта в ее руках сама собой опустилась.
Прозрачные Сферы, расположенные на верхнем из семи небес, были местом обитания
тех, кто стоял над стражами и оберегал их. Даже у Троила был там свой опекун.
– Ты мой страж-хранитель? Ты? – спросила она недоверчиво.
– А почему нет? – удивился незнакомец.
Даф с подозрением уставилась на него. Разумеется, она знала,
что страж-хранитель у нее несомненно существует. Но чтобы ее страж выглядел
так… э-э… стремно. Она, признаться, представляла себе нечто куда более
почтенное. Эдакое лысоватое, в очках в черепаховой оправе, слегка занудное,
тянущее слова, с нотной папкой под мышкой и крошечным пятнышком зеленки на
щеке, под которым скрывается маленький и приличный учительский прыщик… А тут…
кгхм… военные ботинки, весь в коже, провоцирующий ремень… м-м-м… а вообще, если
разобраться, занятно. Заполучив такого стража-хранителя, она и здесь сумела
остаться в своем репертуаре.
Эссиорх, склонив голову, оценивающим взглядом окинул свою
фигуру и ремень с пряжкой в форме руки скелета.
– Тебя смущает мое тело, доброе дитя? Разве ты не знаешь,
что хранители из Прозрачных Сфер, в отличие от вас, эдемских стражей, не могут
пребывать на земле в своих истинных телах? Признаться, меня тоже беспокоит этот
брутальный облик, гора мышц и подбородок дикаря, однако других тел на нашем
земном складе не оказалось. Выбор был убог до ничтожности. Учитывая, что
говорящая собака – это как-то несерьезно для первой встречи стража и его
хранителя, я выбрал все же человеческое тело. К тому же были еще… хм… некоторые
причины.
Даф кивнула.
– Хорошо, что не собака. Мой котик… В общем, я хочу сказать,
что собаку могли слегка поцарапать. Люди бы потом думали, что она баловалась,
извиняюсь, с циркулярной пилой.
– Даже говорящую? – ужаснулся Эссиорх.
Даф убито кивнула.