Последний свидетель - читать онлайн книгу. Автор: Саймон Толкиен cтр.№ 39

— При чем здесь воскресенье днем?

— Да при том, что звонок был сделан именно в воскресенье днем, так нам сказала миссис Болл. — В голосе Майлза отчетливо звучали торжествующие нотки.

Он помолчал секунду, затем продолжил:

— Хорошо, вернемся теперь к событиям понедельника. Вы говорили, что проверили перед отъездом все окна и двери, верно?

— Все, за исключением калитки в южной стене.

— Меня больше интересует северная. Вы совершенно уверены, что она была заперта?

— Совершенно. Прекрасно помню, как прошла по лужайке, как повернула ключ в замке.

— Понятно. Ну а окна?

— Все были закрыты, за исключением окон в гостиной.

— И окна в спальне Томаса тоже?

— Да. Там тоже.

— Но ведь день выдался такой теплый, миссис Мартин, не правда ли? Именно поэтому леди Энн и сэр Питер держали окна в гостиной открытыми.

— Ну, наверное. День был летний.

— Хорошо. Еще один, последний вопрос об этом дне, миссис Мартин. Известно, что леди Энн принимала на ночь снотворное. И это было для нее обычной практикой?

— Да. У нее, бедняжки, всегда было плохо со сном. Еще с детства.

— Спасибо. И наконец, миссис Мартин, хотелось бы спросить вас о том, что произошло в доме «Четырех ветров» девять дней тому назад. Если точней, в среду вечером, пятого июля.

— А что? — как-то подозрительно и настороженно спросила пожилая дама.

— Около шести вечера вы отправились на встречу в Женском институте во Флайте. Верно?

— Да. Примерно в это время.

— И перед отъездом вы, как я полагаю, проверили все окна и двери. За исключением южной калитки, правильно?

— Проверила.

— И калитка в северной стене была заперта, так?

— Да, заперта.

— Вы столь же уверены в этом, как тогда, когда говорили, что в день убийства калитка была заперта?

— Да.

— Ну а двери в дом? Они тоже были заперты?

— Да, были заперты. У Тома были ключи. При надобности мог бы отпереть.

— И когда вы вернулись из города, то застали в доме полицейских, верно?

— Да, их было четверо. Все осматривали, шастали повсюду, весь дом вверх дном перевернули. Эти бандиты приходили снова. Так сказал мне Том.

— Да, конечно, если только он не выдумал.

И тут Майлз Ламберт неожиданно опустился на свое место, а миссис Мартин так и осталась стоять, прямая и сухонькая, как палка.

— Ну, как все прошло, милая? — спросил сэр Питер.

Он находился рядом с Гретой на заднем сиденье «Даймлера». Джон, шофер, вез их из суда домой. Мимо затемненных тонированных стекол автомобиля проплывали улицы Лондона.

— Думаю, что неплохо, — ответила Грета. Голос у нее был усталый и доносился словно издалека, хоть и сидела она рядом с мужем, привалившись к его плечу. То был голос вернувшегося с передовой вконец измученного солдата, вдруг подумал сэр Питер.

И тут же почувствовал, как в нем закипает гнев, постепенно поднимается волной откуда-то изнутри, сдавливает горло, а в висках начинает стучать. Он никогда не мог смириться с нечестностью, несправедливостью, вся кровь закипала в жилах при одной только мысли о том, что только что довелось пережить жене. Однако он тут же постарался взять себя в руки. Несколько раз сжал и разжал кулаки, убедился, что теперь голос его должен звучать спокойно. Мир и покой — вот в чем прежде всего нуждалась сейчас его жена.

— Кто давал свидетельские показания? — спросил он.

— Один полицейский, потом мисс Болл из Флайта, ну и еще Джейн Мартин. Просто удивительно, до чего же ненавидит меня эта женщина! Не успокоится, пока не увидит, как меня вздернут на каком-нибудь дереве! Высоком дереве.

— Не надо так говорить.

— Она то и дело тыкала в меня пальцем. Смотрела на меня с такой злобой. Обзывала ядовитой змеей. Ну и так далее, в том же духе.

— Я бы уволил ее давным-давно. Просто не знаю, как быть с Томасом.

— Дело не только в ней. Мне казалось, я заперта в клетке, словно какое-то животное. Грязное опасное животное в клетке, и у каждого есть право ткнуть в него палкой, оскорбить, обидеть.

— Страшно жаль, что я не могу быть там с тобой. Может, стоит еще раз поговорить с Майлзом?

— Нет, — неожиданно твердо ответила Грета. — Не хочу, чтоб ты слушал все эти вещи, которые они там говорят. Мы должны во всем следовать советам Майлза. Он просто потрясающий. Вывел на чистую воду эту тетушку Джейн, показал всем, какая она мерзавка.

— Ну, это уже что-то, — протянул Питер. Потом взял изящную руку жены в свою и начал нежно поглаживать кончиками пальцев каждую тонкую лучевую косточку, отходящую от узкого запястья. Прежде он часто ласкал так Энн, пока отношения между ними не разладились.

— Ну а другие свидетели? Как разделался с ними Майлз?

— Нормально. Повернул все дело так, что Энн вполне могла отправиться на прогулку по пляжу после того, как мы уехали. И по возвращении оставила дверь незапертой.

— Какую дверь?

— Калитку в северной стене. И у нее было время прогуляться и отправиться спать прежде, чем вернулся Томас. Она уже спала, когда он позвонил.

— Что ж, это хорошо, — заметил Питер, стараясь подпустить в голос уверенности, которой на самом деле вовсе не испытывал.

Уже не впервые за все это время Питер вдруг ощутил сомнение. Вернее, легкий намек на него, словно что-то слегка кольнуло в самом дальнем и темном уголке сознания. Он вспомнил Энн, лежавшую на диване в гостиной с искаженным от боли лицом. Что-то не похоже, чтоб она собиралась на прогулку, пусть даже и думала, что, возможно, от свежего воздуха ей полегчает. Впрочем, Питер тут же бездумно отмахнулся от тревожного ощущения. Что здесь не так?

— Ты мне больше не нужен сегодня, Джон, — сказал он шоферу, помогая жене выйти из машины. — Мы с леди Гретой никуда выезжать не собираемся.

— Слушаюсь, сэр, — ответил шофер, притронувшись ребром ладони к кепи с непроницаемым выражением лица. Что у него на уме, Питер не знал. Возможно, Джон уже подыскивает себе новую работу. Скандал в семье человека, занимающего столь высокий пост, это не на пользу даже его слугам.

Уже позже, лежа в постели, Питер старался заснуть, но никак не получалось. Грета лежала, отвернувшись от него, на боку, подогнув колени к животу. Вот уже несколько недель спала она в такой зародышевой позе, и Питер, даже не прикасаясь к ней, ощущал, как вся она напряжена. Изредка Грета выкрикивала какие-то странные слова и имена, и Питер всякий раз поражался, как мало знает он свою жену. Казалось, у нее не было ни близких друзей, ни родственников; только мать-инвалид в Манчестере, которую Грета ездила навещать раз в несколько недель. Именно одиночество Греты в этом мире заставляло Питера относиться к ней более бережно и заботливо, чем к любому другому человеку. А судебный процесс оставлял ощущение, что он ее в чем-то подвел, хотя сам он прекрасно понимал, что был просто не в силах предотвратить его. Настал его черед отблагодарить Грету за все, что она делала для него на протяжении стольких лет. И его просто убивала мысль, что помочь ей по-настоящему он сейчас никак не может.