Черная Луна - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 66

— А чтобы не мешали жить. — Настя по-детски улыбнулась. — Нет, кое-что трачу, но жить на них не хочу. С друзьями открыла фирмочку. Снимаем этнографические фильмы-десятиминутки. Представляете, оказалось, всем наплевать на наших политиков и ядерные боеголовки! Снимали буддистов в Бурятии, немецкую деревеньку под Оренбургом, бабку-знахарку из Архангельской губернии. Все с руками отрывали!

— Никогда бы не подумал! И кто берет?

— Иностранцы для кабельного телевидения. Там же свой народ уважают, хочет человек развиваться, мир через «ящик» посмотреть — вынь ему и положь. А у нас одни политические рожи и голые задницы… — Настя брезгливо поморщилась. — Кстати, секрет раскрою. Учтите, коммерческая тайна! Проект японцам предложили, «Языческая Русь» называется. Снимем целый сериал о знахарях, колдунах деревенских, древних камнях и заповедных местах. Здорово?

Белов невольно зажмурился. Подхватил рюмку, с лету опрокинул в себя. Забил водочное жжение сигаретой.

«Не завидуй, Игорь, не завидуй! У нее своя жизнь, и видит Бог, она ее выстрадала!»

— Игорь Иванович, — прошептала Настя. — Дура я, дура. Чирикаю воробьем, а у вас глаза больные. Плохо, да? — Она накрыла его пальцы ладонью.

У Белов на секунду замерло сердце. Тяжко ухнуло и затихло.

— Порядок, малыш. — Он заставил себя улыбнуться. — Просто был трудный день.

Освобождать пальцы из сладкого плена не спешил. Ее ладонь была мягкой и на удивление горячей. Заглушив музыку, пиликнул какой-то приборчик. Настя отдернула руку, пошарила в сумке. Звук повторился. Где-то совсем близко.

— Это не ваш пейджер? — Настя прикоснулась к руке задумавшегося Белова.

— А? Вот черт! — Он полез в карман. Выложил пейджер на стойку. — Слушай, а как им пользоваться?

— Просто нажмите вон ту кнопку, — подсказала Настя.

На светящимся зеленым светом дисплее проступили черные буковки.

«Срочно позвони на работу Авдееву. Очень срочно. Барышников», — прочитал Белов.

Посмотрел на часы. Десять вечера.

Вспомнил, что Авдеева за разгильдяйство оставил дежурным по отделу.

— Здесь есть телефон? — Белов обратился к Насте, а глазами отыскивал бармена. Интуиция подсказывала, вечер отдыха окончен.

— Возьмите мой. — Настя достала из сумочки мобильный. — Пользоваться умеете?

— Отстал от жизни я, Настенька. Для меня это как есть китайскими палочками. Видел, но сам ни разу не пробовал.

— Отщелкните крышку, наберите номер, нажмите кнопочку с телефончиком. Вот эту. Дальше, как обычно. — Настя с интересом посмотрела на Белова. — А вы опять такой, каким я вас помню. Собранный и злой.

— Будешь тут злым! — Белов подцепил крышку. — Набирать?

— Да. А я отвернусь. Вам же на работу звонить.

Белов покосился на ее спину, до лопаток вынырнувшую из шелковой маечки. Покачал головой, подумал, что школа Столетова будет сказываться в Насте еще долго.

Соединили. Слышимость была, вопреки ожиданию, идеальной.

— Авдеев? Бедов говорит. Что у тебя? Так. Та-ак. Ни ху… Ладно, я выезжаю.

Медленно опустил руку. Бросил взгляд на пустую рюмку.

— Поговорили? — Настя повернулась, встревожено заглянула в лицо.

— Ни фига себе… Извини. — Белов очнулся. — Настя, мне надо бежать.

— Далеко ехать? У меня машина.

— На Цветной.

— О! За десять минут доедем. — Настя спрыгнула с табурета.

Белов оставил деньги на стойке, приготовился встать, но на секунду замер.

«Нет, не может быть! Это простое совпадение, Игорь. На этот раз — совпадение!» — Он собрался и вспомнил, что боковым зрением контролировал вход, за все время, пока он сидел у стойки, никто не вошел. А Настя, он точно помнит, подошла слева, из глубины зала.

— А друзья не встанут на уши, что я тебя увел? — на всякий случай спросил он.

— Встанут, конечно. — Настя хитро блеснула глазами. — От зависти. Я с подругой. — Она небрежно махнула в полумрак зала. — Но она нашла себе какого-то плейбоя. А я — мужчину в самом соку. Пусть теперь сдохнет от зависти! — Настя сунула ладонь под руку Белова. — Поехали?

— Ладно. — Белов польщено усмехнулся. Потом вспомнил, куда едет, согнал с лица улыбку. — Настя, только уговор: довезешь до Цветного — и моментально испаришься.

— Как скажете. — Настя повела бровью, но больше ничего не сказала.

Под руку прошли к выходу. Сидевшие за крайними столиками проводили их взглядами. Им вслед чисто и печально пропела труба, заполняя все вокруг щемящим предчувствием беды.

Прошло минут сорок, как они уединились на небольшом пустыре где-то на Плющихе. Судя по изобилию строительного хлама, пустырь был несостоявшейся стройплощадкой. По состоянию пленника Максимов догадался, какое действие оказывает яд, покрывавший острие шакена, — нокаут. Началось с удушья, пленник хрипел и пускал слюну сквозь фиолетовые губы. Потом дыхание сделалось поверхностным, едва слышным. Следом развилось полное отупение, вялость мышц и нарушение координации движений. Отличный способ уравнять шансы: метнул в противника, а потом делай с ним, что хочешь. Пленник уже дважды открывал глаза и вновь закатывал их под веки. Симуляции в этом не было никакой, Максимов не переставая мял, давил и пощипывал нужные точки на его груди и руках, наконец парень открыл глаза, взгляд сделался осмысленным. Зашипел, попытался встать. За что сразу же получил болезненный шлепок по лицу.

Максимов опустил его голову на землю, повернул так, чтобы пленник видел стоявшую невдалеке машину. Прошел к ней, намеренно долго возился у бензобака.

Все необходимое для раскола можно было бы приготовить заранее, но Максимов решил, что так будет еще страшнее. Вернулся, неся тряпку, пропитанную бензином.

Встал над пленником. Тот был загодя распят на земле, руки и ноги растянуты между бетонными блоками, веревки надежно прикручены к стальным скобам, плотный кляп во рту. Выждал, пока в глазах пленника не заплещется отчаяние, но с минуту тот еще щерился по-волчьи и жрал Максимова взглядом, потом затих. Максимов шлепнул тряпку прямо на пах пленника.

Присел, развернул к себе побелевшее лицо.

— Вот так оно и бывает, парень, — зашептал Максимов отчетливо и зло. — Тебя выбирают и говорят, что ты избранный. Натаскивают, учат махать руками-ногами. И мало-помалу ты сам начинаешь верить, что избран. Так веришь, что почти забываешь, про страх, который так и не победил. Мерзкий, животный страх. Он все еще живет в тебе, но сначала стыдно признаться, а потом просто привыкаешь. — Максимов щелкнул зажигалкой. — Знаешь, в чем твоя ошибка? Лично я знаю, что обязательно сломаюсь, правда, пока не знаю, когда и на чем. А вот тебе вдолбили, что сломать тебя невозможно. Сейчас я поднесу огонь к тряпке. И уеду. До утра, надеюсь, не помрешь. Но жить будешь с яйцами, сваренными вкрутую. Страшно жить калекой, да? Тебе не мешало бы для начала съездить на экскурсию в военный госпиталь. Сразу бы узнал цену победы. Победить и жить всю жизнь обрубком намного страшнее, чем умереть, поверь мне. Начинаем?