Черная Луна - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев cтр.№ 188

— А как вы себе представляете суд по этому делу? — усмехнулся Подседерцев. — Наше дело — обезвредить фугасы и бросить тень на Крошку Цахеса. Эта банда финансистов сдаст его в два счета, можете быть уверены, только обрадуются возможности сожрать конкурента. Остальное, включая назначение нового премьера, произойдет само собой. — Последняя фраза адресовалось Шефу, напряженно покусывающего нижнюю губу.

— Тень на плетень наводить легко, Боря. Дед Крошку Цахеса на дух не переносит, но Дочка, как ты сейчас понял, определенный интерес имеет. Поэтому мне нужен факт, убийственный факт.

Подседерцев держал паузу с видом преферансиста, готового выложить на стол стопроцентный мизер.

— Такой факт у меня есть. — Он не без удовольствия отметил, как разом просветлели напряженные лица собеседников. — Елена Хальзина. Это дружеская связь Белова, по совместительству его старая агентесса. С Волошиным, создавшим компьютерную модель ЧС в городе, у нее нежная дружба. Мы копнули глубже, оказалось, что дама подрабатывала архитектурной халтурой. Разрабатывала ландшафтный дизайн на дачах у «новых русских». Полгода назад выполнила заказ для шефа охранного предприятия «Айленд». Знакомое название?

— Обслуживают Крошку Цахеса, — сверкнул осведомленностью Бурундучок.

— Правильно, его личное КГБ. — Подседерцев многозначительно посмотрел на Шефа. — Елену Хальзину мы только что взяли. С кем поспорить, что к утру она даст показания на «Айленд»? И при обыске в их офисе мы найдем все, что нам нужно? Кстати, Белов рубанул «хвост» в банке «Аэротехника». Банк наполовину принадлежит Крошке Цахесу, а шеф безопасности в этом банке, между прочим, вторую зарплату получает в «Айленде».

— Белова еще не отловили? — быстро задал вопрос Шеф.

— Ну-у. — Подседерцев скрестил руки на груди. — Мы все тут умные люди, должны понимать, что шансов найти Белова живым почти не осталось. Да и зачем он нам, если разобраться? До суда дело никто доводить не будет, я надеюсь. А чтобы утопить в дерьме Крошку, показаний Хальзиной и обыска в «Айленде» вполне хватит. Остальное Деду доложим устно. Что не поймет, растолкуем на пальцах.

— Складно, Боря, но чертовски рисково. — Шеф пригладил чуть отклеившуюся от плеши влажную прядь. — Гарантий — ноль.

— А какие гарантии у нас были в Беловежской пуще? — не выдержал Подседерцев.

По глазам Шефа понял, удар нанес не зря. Такое не забудешь до смертного часа. Лихорадочное возбуждение, овладевшее всеми собравшимися в пресловутой пуще, было сродни тому, что испытывают осажденные в крепости за час до штурма. Ясно, что помрешь, весь вопрос — как, мокрый от страха или в красной сукровице, своей и чужой.

Охранники трех президентов, как все военные, покорные судьбе и верные присяге, лучше всех осознавали, что всем крышка. Поэтому дружно напились до такого состояния, что шеф белорусской спецслужбы, тяжко вздыхая, лично собирал автоматы, разбросанные под елками. Бывшие кандидаты всяческих наук сочиняли договор и закатывали глаза к потолку, но не в творческом экстазе, а от сосущего под ложечкой страха, что вот-вот завжикают над самой головой лопасти вертолета, обрушатся с неба камуфлированные призраки в черных масках и очередью от живота начнут выкашивать все и всех, устроят кровавую баню, смывая позор с великой страны. А лидеры с цековской обстоятельностью парились в бане, куда им приносили на утверждение свежеиспеченные бумажки. Они были поразительно беспечны и спокойны, как всякий, сжегший за собой мосты. Не было никаких гарантий, что сходка не закончится кандалами. Но один не рискнул победить, а трое оказались победителями.

В дверь опять вежливо постучали.

— Ну чего еще? — поморщился Шеф, оторвавшись от воспоминаний.

Вновь возник безликий посыльный. Пробежал глазками по лицам сидевших за столом.

— Чего еще? — поторопил его Шеф.

— Александр Васильевич… — Дальше никто не расслышал, сотрудник юрко склонился на ухом Шефа, что-то быстро зашептал. Протянул прямоугольник плотной бумаги.

Шеф покрутил в пальцах визитку. Недоуменно посмотрел на сотрудника.

— Ты хоть проверил?

— Конечно, Александр Васильевич! — ужаснулся тот подозрению в некомпетенции.

— Ладно. — Шеф, крякнув от боли в колене, встал. Застегнул на груди спортивную куртку. — Мужики, вы тут не скучайте. Я минут на пять.

Он направился к двери, покачиваясь на отяжелевших ногах: в последнее время все чаще давала себя знать производственная травма колена, результат службы в Кремлевском полку и стоячей работы в Девятом управлении.

Подседерцев проводил его взглядом, приказал себе набраться терпения и выносить общество Бурундучка. Столько, сколько потребуется. Но когда повернулся, Бурундучок уже ушел в себя, задумчиво баюкал рюмку, зажатую в коротких пальцах. Подседерцев придвинул к себе пепельницу, закурил, блаженно выпустил дым и принялся анализировать состоявшийся разговор. Сложилось впечатление, что он выиграл, но как и где, для этого надо разобрать по деталям. Он понимал, что от этого разговора зависит его судьба. Но как всякий человек, привыкший выверять и анализировать каждый шаг, не учел, что судьбу не просчитать, не обмануть. Вершится она не нами и не здесь. И даже боги боятся судьбы.

В пустом холле эхом отдавались тугие удары по мячу, кто-то из поздних посетителей играл в теннис.

Шеф разглядел приземистую фигуру в темном углу, там, где за разлапистой пальмой спрятались два кресла. Оттолкнул семенившего рядом сотрудника, буркнул: «Я сам». Пошел вперед, тяжело вминая кроссовки в мягкий ковролин.

Незнакомец оказался мужчиной лет шестидесяти, холеное лицо наполовину закрывали очки в мощной роговой оправе. «Такие уже не носят. Цековский шик», — отметил Шеф. Обликом незнакомец напомнил ему вежливых снобов — преподавателей в Высшей школе КГБ. По давней традиции их называли «слонами», а подобные учреждения — «кладбищем слонов», куда трудоустраивали сгоревших на секретной работе сотрудников. Лишь со временем, когда угас солдатский пиетет перед вышестоящими, пришло понимание, что учат его «погорельцы», с треском провалившие задания или не выдержавшие ежечасной нервотрепки карьерных ристалищ. Но у незнакомца он не заметил той ущербности «погорельца», которая, как ни скрывай, все равно проклюнется во взгляде, уголках губ, в походке. Нет, перед ним стоял матерый хищник, еще не забывший вкуса крови.

Губы незнакомца расплылись в плотоядной улыбке. Он первым, как старший, протянул руку.

— Рад познакомиться, Александр Васильевич. — Голос у него оказался под стать внешности, мягкий, как лапа, скрывающая острые когти.

— Виктор Николаевич Салин? — Шеф пожал протянутую руку. Не терпел изнеженных и вялых рукопожатий нынешних скороспелых бонз, есть в них какая-то липкая двусмысленность. Ладонь у Салина оказалась сухой и по-мужски крепкой. — Сразу же вопрос — как вы здесь оказались?

Салин издал короткий смешок.