Врата Атлантиды - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев, Андрей Николаев cтр.№ 28

— А чем лучше ваши сказки о втором пришествии и загробной жизни? Врата для нас — легенда, дарующая силы выжить в подземелье. Ты даже не представляешь, инквизитор, каково жить, когда в тебе пробуждается память о Времени без Великого льда. Ваши детские сны о лете, о тополином пухе, теплой реке и поющих птицах — это наши кошмары. Они стали кошмарами, когда сотни поколений минуло, но легенда осталась легендой.

— А ваш мир — гниение и разложение, тухлая вода, капающая со сводов, монстры, чавкающие тухлятиной, — наши кошмары. Я здесь, чтобы они не стали явью, — магистр скрестил руки на груди, свысока глядя на собеседника.

— Черное не может существовать без белого, ваш мир — без нашего. Так было всегда, но все изменится, если гросты победят. Отзови Хельгру, инквизитор.

— Она не дворовая собака, чтобы слушаться кого бы то ни было. Я не властен над нею.

— Тогда пропусти Бальгарда через Врата.

— А я его не держу. Он сам выберет дорогу, время и сторону, на которой выступит. Не боишься, что это будет сторона Хельгры и гростов?

— Любая определенность предпочтительнее неизвестности. Если меч предков он получит от нас, то будет на нашей стороне.

— Меч еще нужно найти. Как я понимаю, у тебя его нет.

— У тебя тоже, — криво усмехнулся Горланг. — Найти его — вопрос времени. И как только меч будет найден, Бальгард в этом мире не задержится.

— Мне без разницы, получит Бальгард меч от тебя или от Хельгры. Я — наблюдатель, арбитр.

— Удобная позиция.

— Нейтральная, — уточнил магистр. — Смотри, я предупредил, — он отошел в сторону, дал знак своим людям, и те отступили, подбирая павших и растворяясь в подворотнях и переулках.

Горланг почти неслышной командой созвал латников. Они встали за его спиной, безучастные, словно каменные статуи. Магистр взглянул на них:

— Вы тоже не чураетесь использовать нелюдей.

— Слишком немного осталось изначальных, чтобы уничтожать их в бессмысленных схватках, — пожал плечами Горланг. — Бальгард спустится в наш мир, следуя за своей возлюбленной. Он победит гростов и научит мой народ бессмертию. Так гласит легенда, и так будет. Не смей мне мешать, инквизитор, иначе я разверну полки и брошу их на штурм Врат. И тогда на наших плечах в твой мир ворвутся орды гростов. Я ненавижу твой мир, созданный отступниками, но не желаю ему такого кошмара. Земля после нашествия мертвяков станет пустыней, и места на ней не будет ни вам, ни нам, — Горланг склонил голову, снимая с шеи цепь. — Это пропуск для Бальгарда в мой мир.

Драконы, свившиеся на медальоне, висевшем на цепи, являли подобие свастики. Горланг раскрутил цепь, как пращу. Засвистел рассекаемый воздух. Цепь сорвалась с его руки и устремилась в открытое окно особняка. Магистр взмахнул рукой, и медальон замер в воздухе. Покачиваясь, словно маятник, он висел между магистром и Горлангом, а над ним сцепились их взгляды: один, полный ненависти, другой — изучающий и задумчивый. Время замерло. Летели минуты, воздух, казалось, звенел струной от напряжения схватки, а глаза противников все также продолжали безмолвный поединок. С Арбата в переулок свернула группа молодых людей в кожаных куртках с заклепками. На ходу они пили пиво, кто-то бренчал на гитаре. Группа проследовала мимо, не замечая ни замерших латников, ни стоявших друг напротив друга Горланга и магистра.

Наконец магистру надоела дуэль взглядов. Он опустил руку, и медальон, продолжив полет, сверкнул в последний раз под лучом луны и скрылся в окне на втором этаже особняка.

— Чтобы войти в ваш мир, этой безделушки мало, — сказал магистр, повернулся спиной к Горлангу и удалился в сторону Пречистенки.

* * *

Ветер чуть шевелил занавески на окне, трепетало пламя свечей в расставленных на полу стаканах. Некоторые свечи уже прогорели и осели на дне застывшими лужицами с черным, будто вмерзшим в воск червячком фитиля.

Анюта под утро стянула одеяло с Корсакова и завернулась в него, оставив снаружи только нос. Замерзнув, Игорь пошарил по кровати, похлопал себя по плечу. Кожа покрылась мурашками. Он приоткрыл глаза. В комнату сочился рассвет. Передернувшись, Игорь встал и пошлепал в туалет, обхватив себя за плечи. Глотнув воды из чайника на обратном пути, он подошел к постели. Что-то звякнуло под ногой. Игорь присел на корточки, подцепил пальцами цепочку и поднял отливающий золотом медальон, пытаясь разглядеть его в неверном утреннем свете.

Блики свечей, отразившись от чешуйчатых драконов, заиграли изменчивым золотым блеском. Пытаясь сообразить, что это такое, Корсаков поморгал глазами, потом отнес и повесил медальон на мольберт, стоявший возле окна. Вчера, наконец, поставили стеклопакеты, но вечер был душным и, ложась в постель, они открыли окна настежь. Передернувшись от легкого озноба, Игорь прикрыл одну створку и поспешил обратно к постели. Перекатив Анюту набок, он освободил себе кусок одеяла и нырнул под него, ощущая тепло девичьего тела.

* * *

Ему удалось по памяти восстановить пейзаж с утраченной картины, но он не хотел повторять сюжет. По его замыслу битва окончилась победой последователей черноволосой воительницы, и теперь Корсаков хотел изобразить на полотне последствия победы. Именно последствия, потому что женщине предстояло выбрать из победителей наиболее достойного, чтобы разделить с ним ложе на одну ночь. С рассветом ложе превратится в склеп для воина, но никого из бойцов это не страшит. Они стоят перед повелительницей, с надеждой ловя взгляд ее черных глаз, скользящих по лицам и покрытым кровью врагов телам и ждут ее решения.

Игорь поскреб подбородок. Что-то уж очень много он захотел отобразить в одном полотне. Задача, как минимум, на триптих. Ладно, станем известными, маститыми и будем рисовать картины размером три метра на пятнадцать, и уж туда-то влезет все, что пожелаешь. Ученики, высунув языки от усердия, будут ползать по холсту, а мы, Игорь Алексеевич Корсаков, коснемся раз-другой в нужном месте, поставим подпись и со скромной улыбкой будем внимать дифирамбам! Эх, и заживем…

Анюта заворочалась на постели, что-то пробормотала. Заскрипели пружины израненной ночными скачками кровати, прошлепали по полу босые ноги, и девушка, прижавшись грудью к его спине, положила голову ему на плечо.

— Доброе утро!

— Утро доброе, — пропел Корсаков и скосил на нее глаза. — Выспалась?

— Не пойму, — Анюта зевнула. — Что-то нехорошее снилось, а что — не помню. Но кончилось хорошо.

— Догадываюсь, — пробормотал Игорь. — Они полюбили друг друга вечером, ночью, затем утром, как проснулись, и днем неоднократно.

— У-у-у… ты умный! А как догадался?

— А у тебя все сны так заканчиваются. Типичные видения нимфоманки.

— Зануда, — она куснула его за плечо. — О-о-о, какая штука…

— Ему требуется отдых по крайней мере до вечера…