Золотые врата - читать онлайн книгу. Автор: Олег Маркеев, Андрей Николаев cтр.№ 7

– Назаров Александр Владимирович?

– Да.

– Оружие имеется?

– Нет.

– Следуйте за нами, – один из подошедших отступил в сторону, освобождая дорогу, другой взял из рук Назарова чемоданчик.

Шагая на свет автомобильных фар, Александр почувствовал вдруг нарастающую тревогу. Сжалось сердце, по телу пробежал почти забытый озноб страха. Он зябко повел плечами, словно за шиворот положили снежок, и стиснул зубы, стараясь не выдать своего состояния.

– Постойте-ка, – Леонид Александрович Котов, руководитель секретных служб республиканской Испании, подошел к ним вразвалочку, исподлобья оглядел провожатых Назарова, – ты ведь без курева остался, да? Вот, держи, – он вытащил из кармана портсигар и протянул Александру, – бери, бери. Подарок тебе от «генерала Котова», на память. Ну, желаю удачи.

Назаров пожал протянутую руку и, проводив глазами высокую фигуру в распахнутом, несмотря на мороз, плаще, сел в автомобиль.

Новая Земля,

«Круг Семи камней», 5км от спецлагеря «Бестиарий»

март

Звезды подмигивали с ясного неба, ветер совсем стих. Сергей Панкрашин огляделся. «Наверное, вот так же на Луне, – подумал он, – звезды с черного неба, лунная пыль, сопки. Только там еще холоднее, хотя и здесь не жарко». Он переложил совковую лопату на другое плечо. Мороз проникал даже под малицу, заставлял все время двигаться, идти вперед по сыпучему, и впрямь похожему на лунную пыль, снегу. Василий Собачников шел впереди, изредка оглядываясь на остальных, Илья Данилов, казалось, тоже не чувствовал холода. Профессору Барченко, идущему перед Панкрашиным, приходилось тяжелее всех – возраст сказывался, да и не привык профессор к походам, хотя в молодости, говорят, бывал в нескольких экспедициях.

Они отошли от лагеря километра на четыре, перевалили сопку, спустились вниз. Собачников стал чаще останавливаться, прислушиваться, даже, вроде, принюхиваться.

– Что, Василий? – глухо, из-под шарфа, накрученного на рот, спросил Барченко.

– Близко уже, – ответил ненец.

– Ага, – профессор воткнул в снег палку, на которую опирался, – Илья, давай, попробуем?

Данилов взглянул на него, кивнул и, отойдя в сторону с проторенной тропы, снял капюшон кухлянки. Светлые, почти бесцветные волосы, лежали на голове, словно приклеенные, на темени проглядывала выпуклость, словно он ударился обо что-то головой. Повернувшись лицом к востоку, он замер, закрыв глаза. Панкрашин переступил с ноги на ногу, захрустел снег под пимамими. Барченко предостерегающе поднял руку.

– Тише, Сергей. Ему надо сосредоточиться.

Панкрашин замер, ощущая, как холод ползет по телу. Представив, как они смотрятся со стороны, он улыбнулся: четыре человека замерли посреди заснеженной пустыни, словно превратившись в одетые в меха статуи.

Лопарь что-то пробормотал и повернулся лицом к северу. Барченко посмотрел на Сергея и одобрительно кивнул головой – вот, мол, видишь! А ты сомневался. Панкрашин пожал плечами – не сомневался я никогда, что вы такое вообразили, профессор. Данилов повернулся к западу, постоял, завершая круг, повернулся на юг и, открыв глаза, посмотрел на профессора.

– Да, это здесь.

– А камни? – спросил профессор.

– Под снегом. Я их чувствую, – Данилов отошел чуть в сторону, – здесь один.

– Сергей, копайте, – скомандовал Барченко.

Панкрашин принялся отгребать снег на месте, которое указал Данилов. Дело шло туго – снег осыпался внутрь ямки, и Панкрашин быстрее замахал лопатой. Наконец она звякнула о камень. Барченко, подбежав, упал на колени и стал разгребать снег руками.

– Вот, вот он, – твердил профессор, – ну-ка, – он стащил рукавицу и ладонью потер обнажившийся под снегом камень. – Это не гранит, не базальт! Дайте кто-нибудь нож!

Собачников протянул ему нож с рукоятью из кости. Профессор колупнул камень, подхватил крошечный кусочек, плюнул на него и попытался растереть в пальцах.

– Глина! – воскликнул он, – окаменевшая глина! Ну, товарищ Панкрашин, кто был прав?

– Да я и не спорил никогда, – попытался оправдаться Сергей.

– Никто мне не верил, – бормотал профессор, разглядывая пальцы. – Ну, ничего, теперь я всем докажу… Сергей, не стойте столбом, ищите другие!

– А сколько их должно быть?

– Семь. Семь одинаковых камней, на одинаковом расстоянии друг от друга. Илья, покажи ему, где еще один, а остальные уже отыскать просто.

Лопарь отошел пять шагов в сторону от первого камня, показал рукой – здесь.

Второй камень нашли быстро – уже была уверенность, что место выбрано правильно. Постепенно очистили от снега все семь камней. Панкрашин взмок, махая лопатой, и несколько раз его сменял Собачников.

Профессор встал в центре образованного камнями круга и счастливо засмеялся. Смех бисером рассыпался в морозном воздухе и растворился среди снежных просторов.

– Все, товарищи! Можно докладывать на Большую Землю. Операция вступает во вторую фазу!

– А сколько их всего? – полюбопытствовал Панкрашин.

– Три, мой друг, три фазы. Но теперь-то мы хоть знаем, что не ошиблись в расчетах. Василий, – с беспокойством обратился он к Собачникову, – ты уверен, что мы в следующий раз найдем это место? Может, знак какой-нибудь поставить?

– Не надо знак, я помню дорогу, я все помню, я найду.

– Ну, слава Богу. Что ж, товарищи, пора в обратный путь. Что такое, Илья?

Лопарь стоял, глядя в черное небо. Панкрашин поднял глаза и обмер – прямо над головой звезды гасли и на их месте сначала робко, будто застенчиво, а потом все ярче зажигалась изломанная полоса зеленоватого света. Она ширилась, переходя в синеву, темнела, наливалась пурпуром, розовела, играя оттенками радуги. Скоро трепещущие сполохи охватили полнеба. С едва слышным шуршанием колебался волшебный занавес, бросая отсвет на снежную равнину. Панкрашин затаил дыхание. Впервые он видел северное сияние таких необыкновенных по интенсивности красок, такого огромного размера. Все стояли, зачарованно глядя на колдовской спектакль. Барченко опомнился первым – ему не терпелось доложить о находке, а для этого еще надо было составить радиограмму и доставить ее в Малые Кармакулы, где была радиостанция.

– Пойдемте, товарищи, пойдемте. Василий, тебе надо будет отправиться сегодня же в поселок. Надо будет передать радиограмму.

– Я пойду в поселок, – кивнул ненец, – сегодня пойду. – Он покачал головой и, проходя мимо Панкрашина, – чуть слышно прошептал, – нехорошо. Красный цвет – нехорошо.

– Почему, Василий? – спросил Панкрашин.

– Красный – кровь. Цвет жизни, но сейчас, – ненец кивнул в небо, – слишком темный.