Мертвый город - читать онлайн книгу. Автор: Лев Пучков cтр.№ 61

Справа виднелись обгорелые руины здания ФСБ, чуть дальше — ОВД, где сейчас располагалась центральная комендатура.

А прямо через площадь, немного левее директрисы, как на ладони лежал родной ДК. Обугленный, с выбитыми стёклами, жалкий и страшный одновременно.

Я сказал «родной»?

Я не оговорился. Теперь этот ДК для меня как родной. Потому что все, с кем я там держал оборону, все до единого погибли, а я выжил. Ну и память об этих людях, их предсмертные крики и наполненные ужасом глаза — всё это теперь для меня не чужое. Всё это останется во мне навсегда, до конца дней моих.

Вон там, перед мэрией, в полутора десятках метров от угла, горел БТР с нашей пехотой.

Плохое место.

Гиблое.

Потом БТР оттащили, а на этом месте соорудили виселицу. Теперь там белеет сколоченный из досок помост с тремя перекладинами, под каждой болтается верёвка с петлёй.

Три недели назад, вечером тринадцатого января, я гулял по этой площади, глазел на хороводы и конкурсы, перемигивался с симпатичными девчатами, пил ароматный чай и закусывал бесплатными блинами…

И если бы мне кто-то сказал в тот момент, что здесь будет виселица, я бы немедленно, без колебаний вызвал «скорую помощь». Нет, я не стукач по призванию, но, понимаете… сумасшедших с такой буйной фантазией нужно срочно изолировать, они опасны для общества…

В качестве вознаграждения за почасовую аренду окна вполне сошел пайковый сахар, которым были забиты карманы Нинели. Бабуся при виде сахара пустила слезу умиления и пошла раскочегаривать печку, чтобы поставить чайник.

— Сто лет сладкого не видела! Варенье, дура, в этом году, не закрывала, лень было… А сейчас бы пригодилось…

— А чем вообще питаетесь?

— Да картошка в погребе, на даче. Таскаю помаленьку, тем и живу. Баньку на дрова разбираю. На санки нагружу дровишек, картошки, да и везу тихонько.

— А чего ж на даче не живёте? Здесь-то что держит?

— Да страшно там одной… А тут, вон, люди кругом. Да и привыкла я здесь, не с руки мне как-то на даче…

* * *

Примерно за час до назначенного времени на площади начал собираться народ.

— О, публика, — оживился Юра. — Думал, вообще никто не придёт, и «сам на сам» вешать будут.

Да, я тоже не думал, что народ придёт на площадь.

Народ ослаб от голода и утратил интерес ко всему, что не касается еды и топлива. Если б они пообещали первой сотне по банке тушёнки, вполне логично было бы ожидать столпотворения. А кому сейчас интересна казнь?

Оказывается, интересна. Понятно, что издалека никто не попрётся, но жители центрального района пришли поглазеть.

Дружинники, конечно, — это оплот режима и ничего хорошего остальному населению не сделали. Скорее наоборот.

Но они, дружинники, — свои для тех, кто сейчас идёт на площадь. Те, кого будут вешать, выросли среди тех, кто собирается на площади, их все тут знают.

И пожалуй, тут ещё один фактор играет роль. Как верно подметил Стёпа, в Городе это первый опыт такого рода.

Власть вешали, мародёров вешали.

Дружинников не вешали никогда.

Необычно.

Странно.

Ново.

Настолько ново, что люди готовы тратить драгоценную энергию, поддерживающую организм, и идти на площадь.

В итоге народу прибыло изрядно, без четверти полдень площадь была заполнена почти на треть. А это очень даже немало, площадь тут большая.

Характерно, что ни у кого не было противогазов. Противогаз — это лишний вес. А люди сейчас настолько слабы, что и себя-то еле-еле таскают. Чего уж там говорить про какой-то никчёмный и никому не нужный противогаз.

В толпе были видны группы дружинников без повязок, но легко определяемые по хорошим полушубкам и здоровой жестикуляции (в основном народ двигался медленно и вяло, ослабшие от голода люди стояли, как зомби, и даже не переговаривались). Группы были небольшие, по пять-семь человек, но если посчитать, то в общем итоге их тут набиралось больше сотни.

За десять минут до назначенного срока из комендатуры вышло оцепление, три десятка дружинников, с повязками и карабинами. Они обступили помост и, потеснив толпу, образовали узкий коридор от крыльца мэрии к виселице.

И наконец, за три минуты до полудня, по этому коридору повели приговорённых.

Конвой состоял из наёмников, крепких парней в зимнем камуфляже, вооружённых автоматами. Их было семеро: шестеро конвойных и один командир или распорядитель, следовавший впереди с мегафоном.

— Какая шикарная ошибка, — похвалил Стёпа, рассматривая шествие через прицел своего «Вала». — Такая жирная, смачная ошибка, просто загляденье.

— Это мы, что ли, ошиблись? — всполошился Андрей Фёдорович.

— Нет, это Хозяева ошиблись, — ответил за Стёпу Юра. — Мы их разозлили своими «приколами», вот они и упороли косяка.

— Верно, — подтвердил Стёпа. — Нельзя было дружинников вешать. Это со всех сторон неправильно…

Между тем возле виселицы началось нездоровое движение, явно незапланированное устроителями акции.

Группа дружинников без помех со стороны своих дежурных братьев протиснулась в коридор и намертво закупорила горловину, не давая процессии подняться на помост.

Они стали спорить о чём-то с наёмником, у которого был мегафон, а в это время в толпе возникло волнение: группы праздных дружинников, как сытые тяжеловесные рыбины в наполненном мальками аквариуме, устремились к виселице, легко рассекая толпу.

— Юра, на пару. Твой с мегафоном, — скомандовал Стёпа, устраиваясь в правом углу окна.

— Думаешь, сами не прыгнут? — усомнился Юра, с комфортом изготавливаясь в удобном для стрельбы левом углу (из-за габарита видны только ствол, полплеча и четверть головы, оружие для устойчивости можно прижать к косяку).

— Прыгнут — хорошо, нам работы меньше. Ну а не прыгнут, так поможем…

Между тем у виселицы накалялись страсти.

Дежурные дружинники, образующие коридор, не стесняясь пихали наёмников, выдавливая их к крыльцу мэрии и потихоньку оттесняя от приговорённых, а их праздные собратья уже образовали подкову, которая в любой момент могла стать кольцом, сомкнутым вокруг Никиты и двух его бойцов.

Товарищ с мегафоном что-то тревожно крикнул (то ли «Ахтунг!», то ли фамилию какую-то мудрёную назвал, то ли команду подал — не разобрал, в общем), на крыльцо мэрии тотчас же выскочили около десятка наёмников и направили автоматы на толпу.

Дружинников этот манёвр несколько охладил: они перестали толкаться и теперь мялись в нерешительности, не зная, что предпринять. Товарищ с мегафоном, видя, что ситуация переламывается в пользу правосудия Хозяев, начал грозно орать в мегафон, обращаясь к дружинникам и приказывая немедленно очистить коридор и не мешать процедуре.