– Андрей, вы кого-нибудь подозреваете?
– Не знаю… Но два дня тому назад кое-что произошло, и я призадумался… Мы же все думаем, что их убил мужчина. И никому не приходит в голову, что это могла быть женщина.
– ???
– Два дня тому назад, – тут он понизил голос до шепота и приблизился ко мне, – я, как обычно, пригнал коз к роднику. Это близко здесь, прямо за селом, такое красивое место, там все пикники устраивают. Городские особенно жалуют это место. Ну, козы пьют, я лежу в тенечке под кустом, смотрю, чтобы все напились. Вдруг вижу, идет кто-то. Высокая такая женщина в шляпе. Такая странная. Очки еще нацепила. Идет, оглядывается. В руках пакет. Меня не видит. Подошла к роднику, зачерпнула воды, умылась, попила и дальше себе пошла. Остановилась возле старой ивы, снова оглянулась, пакет в траву спрятала, развернулась и пошла по тропинке в сторону автобусной остановки.
– И что?
– Когда она ушла, меня любопытство разобрало. Думаю, кто такая, что положила? На любовную записку-то не похоже. Подхожу, беру пакет, открываю и вижу в нем, вы не поверите: две ондатровые мужские шапки! Новые!
– И что? Ондатровые шапки…
– Вы погодите. Дослушайте. Думаю, зачем положили эти шапки здесь, в укромном месте за селом? Не успел я так подумать, вижу, с другой стороны, где у наших сельских огороды, идет кто-то. Я снова спрятался, жду, смотрю. И вдруг вижу – Ольга Ивановна Овсянникова. Ее, эту суку, извиняюсь, все в Идолге знают. Она на базаре мясом торгует. Сволочь редкая. Всех обвешивает, грубая такая, матершинница. Все знают, что она мужа своего, Петра, бьет. А уж за рубль – удавится. Она не идет, а прямо-таки бежит, оглядывается. Ну просто заговор какой-то. Шпионки, мать их. Подходит, забирает пакет и – ходу!
– Андрей, при чем здесь шапки?
– Вы что, думаете, что раз я пастух, то у меня мозгов совсем нет? У кого ондатры? Кто их разводит? Борис Карасев, что в Докторовке живет. Бывший муж Надьки. У нас многие в Идолге покупают у него шапки, он своим большую скидку делает. К нему можно прийти и купить. Все чин чином. Но про эти шапки, мне кажется, он ничего не знает.
– Думаете, это Соня, жена его?..
– А вы думаете, что баба не может удушить? Или вы считаете, что она не знает, что Борис к Надьке бегал?
– Постойте, ну при чем здесь эти шапки?
– Думаю, Сонька эта расплатилась с Овсянниковой за какую-то услугу или за молчание. Она же через дом от Надьки и Вальки живет. Думаю, увидела Овсянникова ее в тот вечер или ночью, не знаю… Сказала Соньке, что все видела, ну и та попросила ее молчать, а за молчание пообещала шапки. Вы пойдите к этой Овсянниковой, у нее большой кирпичный дом с зеленым забором. И ворота огромные, на них еще дракон оранжевый нарисован. Прямо точный портрет Ольги Ивановны, она сама как дракон!
Все выглядело так логично и просто, что я не могла скрыть своего восхищения Андреем.
– Значит, предполагаете, что это Соня Карасева могла убить Надежду?
– Больше некому. Я понимаю еще, если бы ее ограбили, а так… Удушили… Я Соньку не знаю, ни ее характера, ничего. Но то, что она все знала о Борисе и Надьке – факт. Да это все знали. Не могу поверить, что ей добрые люди не доложили. Получается, что она вышла замуж за Бориса, сделала его хозяином, подняла, получается, его, а он, кобель, вместо того чтобы быть благодарным ей, продолжал бегать к Надьке.
– Спасибо за информацию, Андрей.
– Да не за что. Я вот сказал вам, где живет эта Ольга Ивановна, да только вы время потеряете, если соберетесь к ней. Она знаете какая? Во-первых, она отматерит вас прямо на пороге и уж в дом точно не пустит. А уж если услышит про шапки, и вовсе собак на вас спустит. У нее два ротвейлера. Настоящие звери!
– Значит, говорите, не признается, что взяла шапки?
– Ни за что. Причем она не то что откажется, она вообще разговаривать с вами не станет! Даже если придете к ней с прокурором, даже если у вас будет разрешение на обыск, скажет, что купила эти шапки на базаре, вот и весь сказ.
– Постойте… Эта женщина в шляпе и очках…
Лиза рассказывала, что Любка, соседка Надежды, тоже говорила о том, что труп в детской коляске везла женщина в шляпе.
– Да Сонька это была, вот точно говорю, кто еще может шапки-то приносить? А шляпу надела и очки нацепила, чтобы ее никто не узнал. Да и шла она со стороны Докторовки. Может, сначала на велосипеде ехала, все-таки пять километров между Докторовкой и Идолгой, а потом его в кустах оставила. Здесь возле родника болотистая низина, лучше пешком по узкой тропе идти. Так что вам надо к Соньке ехать и с ней говорить. Если это она удушила Надьку, то нервы у нее сейчас на пределе… Может, и признается.
В дверь постучали. Это Ирина, обиженная тем, что ее выставили, что ей не доверяют, потеряла терпение и теперь злилась.
– Заходите, Ирина! – позвала я ее.
Она вошла и сверкнула глазами на Андрея.
– Тебе доить уже пора, а ты тут расселся! – прикрикнула она на него.
– А… Ты же теперь моя новая хозяйка, я и забыл! – нисколько не обиделся Андрей, и губы его растянулись в улыбке. – А что, я не против! Молодая, красивая!
– Ты чего, берега попутал? – нахмурилась Ирина.
– Вот, еще один дракон на горизонте объявился! – рассмеялся Андрей. – Ты не очень-то покрикивай, если уйду, чего делать будешь? Вас, баб, к власти ну никак допускать нельзя.
Ирина поджала губы.
Я поблагодарила ее за чай, записала номера их телефонов, забрала книги Валентины, которые обещала отнести в библиотеку, и собиралась уже распрощаться, как вдруг вспомнила, о чем хотела спросить пастуха.
– Андрей, еще один вопрос, последний: когда Валентина купила доильный аппарат?
…Я вышла, вокруг бушевала гроза, и я подумала, что в такую непогоду самое время навестить Карасевых. И если то, что рассказал мне Андрей, правда, в судьбе Сони прогремит самый настоящий гром.
21. Лиза
Людмила Нечаева, как я и предполагала, молчала, как партизан. Отрицала свою встречу с Гараниным, заявила, что я блефую, что у меня нет никаких доказательств этого.
– Людмила, вы подумайте хорошенько над происходящим. Сейчас у вас с ним есть реальный шанс изменить ситуацию, сделать так, что с Сергея снимут обвинения, и тогда он будет свободен! Я – адвокат, сумею это сделать, причем совершенно бесплатно. Но для этого он, во-первых, должен встретиться со мной, во-вторых, рассказать мне все, что произошло в ночь убийства в доме Надежды. Возможно, с его помощью мне удастся вычислить преступника. Если же он и дальше будет прятаться, то лишь усугубит свое положение.
Людмила сидела заплаканная на диване и молча слушала мои доводы.
– Мы начнем с вами действовать. Вы прямо сейчас напишете заявление в прокуратуру, в котором изложите, что Сергей Гаранин в день смерти вашего мужа передал вам все деньги, которые ваш муж собирался взять из сейфа на даче, – два миллиона рублей. И тогда я забуду о тех находках, которые сделала вчера ночью. В квартире Сергея.