Признание - читать онлайн книгу. Автор: Чарлз Тодд cтр.№ 26

Барбер без всякого труда мог бы забить его дубинкой до смерти. И эти тоже сначала застрелят его, а потом уже будут волноваться.

Что-то в походке третьего показалось Ратлиджу знакомым. Может, он уже встречал его здесь прежде, когда приезжал с Франс?

И тут незнакомец, оказавшийся всего в десяти футах от Ратлиджа, снова закряхтел, поправляя рюкзак.

Теперь только рюкзак их и разделял; он не давал контрабандисту заметить стоявшего под деревом Ратлиджа. Он прошел мимо, насвистывая себе под нос.

Ратлидж тоже не разглядел его лицо.

Он не сумел бы опознать его, даже если бы от этого зависела его жизнь. Тем более не смог бы выступить на суде под присягой. Впрочем, чутье подсказало ему, кто только что прошел мимо. Хотя чутье тоже иногда подводит.

Чуть поодаль, на той же стороне улицы, где стоял Ратлидж, открылась дверь дома и тут же тихо закрылась. К тому времени стало уже поздно отходить от дерева и проверять, куда направились остальные двое.

Ему показалось, что Хэмиш заговорил так громко, что его слышно даже на другом берегу реки: «Теперь тебе понятно, почему здесь никто не радуется, что явился тип из Скотленд-Ярда и задает им много вопросов».

Неужели местные давно знали о гибели Бена Уиллета? А может, они считали, что его смерть — лишь предлог для полиции, чтобы сунуть нос и в другие дела?

Гостиница была совсем недалеко, но Ратлидж выждал, пока не убедился в том, что никто не охраняет троих только что прошедших по улице людей. Он уже собрался сдвинуться с места, когда кто-то отделился от утопленной в стене двери «Гребной шлюпки» и затрусил по главной улице. Вскоре фигура скрылась в здании небольшой сельской школы.

Ратлидж выждал еще десять минут — на тот случай, если соглядатай вышел из школы и направляется домой. Наконец, убедившись, что все спокойно и никто за ним не следит, он тихо вышел из-под платана и не спеша побрел в сторону гостиницы.

Ратлидж видел — точнее, слышал, — как Барбер с кем-то разговаривал у черного хода гостиницы больше часа назад. Следовательно, он не мог оказаться одним из тех троих, что только что приплыли в деревню со стороны моря. Не мог он быть и наблюдателем, стоявшим в дверях паба, потому что наблюдатель был значительно ниже ростом. И все же Ратлидж не удивился бы, узнав, что именно Барбер возглавляет шайку местных контрабандистов.

Контрабанда на южном побережье Англии даже в последнее время не являлась чем-то неслыханным. Рыбаки давно поняли, что могут пополнить свой скудный бюджет, зайдя в какой-нибудь французский порт и тихо договорившись с тамошними партнерами. Война или мир, а есть хочется всем, и будь прокляты акцизы его величества! Должно быть, последняя война, в которой моря патрулировали не только немецкие бомбардировщики и военные корабли, но и подводные лодки, значительно урезала объем обычного товарообмена на двух берегах Ла-Манша, не говоря уже о рыболовецком промысле. Для прибрежных деревушек вроде Фарнэма наступили тяжелые времена. И все же интересно, почему жители деревни так враждебно отнеслись к размещению рядом с ними аэродрома? Ведь расквартированные там летчики и другие военные могли бы значительно пополнить доход местных лавочников и владельца паба…

До «Стрекозы» Ратлидж дошел без происшествий. Хозяина нигде не было видно. Стараясь ступать как можно тише, Ратлидж поднялся по лестнице к себе в номер. Все выглядело точно так же, как до его ухода. В его отсутствие никто не входил сюда и не рылся в его вещах.

Этого бы Ратлидж хозяину гостиницы не спустил.

На следующее утро Ратлидж спустился в крошечную столовую окнами на улицу. Ему нехотя принесли завтрак. В зале он насчитал пять столиков, составленных вплотную, однако он оказался единственным постояльцем.

— Расскажите об аэродроме, — попросил он молодую официантку, которая его обслуживала.

Она была хорошенькая, светловолосая и кареглазая. Кудряшки упорно лезли ей в лицо, хотя она все время их отбрасывала. Может быть, она — та самая Молли, которая принесла весть о смерти Неда Уиллета?

— Да я о нем почти ничего и не знаю, сэр, — ответила официантка. — Мне было всего двенадцать, когда его построили; мама строго-настрого запрещала мне дружить с молодыми людьми, которые там служили. Она сказала, что они разобьют мне сердце, потому что их убьют, и дружить с ними все равно никакого толку. Кстати, она оказалась права. У нас на глазах три самолета загорелись в воздухе и упали в реку. Я порадовалась, что не была знакома с пилотами.

— И все-таки, должно быть, аэродром изменил здешнюю жизнь. Во всяком случае, народу в Фарнэме стало намного больше.

Девушка украдкой покосилась на плотно закрытую дверь кухни и ответила:

— Конечно, изменил. Вначале те, кто служил на аэродроме, все время затевали драки с рыбаками. Потом начальство запретило им выходить за ограду, и нас оставили в покое. Конечно, какие-то слухи до нас доходили. Рассказывали, как эти парни кутили, когда им давали увольнительные и они ездили в Лондон. Они гуляли, как будто жили последний день. Они знакомились с девушками и губили их. И наших молодых ребят сбивали с толку, и они начинали хотеть такого, чего и пробовать не стоило. Один мой брат сбежал из дома, чтобы записаться добровольцем. Ему страшно хотелось летать, но ему было всего пятнадцать. Отцу пришлось ехать за ним и забирать его домой. Нечего сказать, наделали они у нас шороху! Носились по дороге туда-сюда на своих машинах и мотоциклах; у троих или четверых были свои лодки. Даже ловить рыбу стало трудно — они все время баламутили воду. Уж как мы радовались, когда закончилась война и они ушли!

Кто-то на кухне принялся греметь кастрюлями и сковородками. Официантка взяла подставку для тостов и поспешила на кухню за добавкой, тем самым положив конец разговору. Несмотря на грохот, Ратлидж услышал, как кто-то, видимо хозяин, кричит на девушку.

В голову Ратлиджу пришла неожиданная мысль. Убийство никому здесь не известного эрцгерцога в Сараеве почти не оказало влияния на жизнь Фарнэма. Зато близость военных летчиков, которые жили как в последний день, потому что в самом деле не знали, что случится с ними завтра, стала для деревенских близкой и личной угрозой. Фарнэмские жители не хотели перемен, а им навязывали перемены, не спросив их согласия.

Ратлидж допил чай, добавки тостов дожидаться не стал. Он вышел из столовой, услышал, как кто-то плачет в уголке за лестницей, и понял, что плачет девушка, которая его обслуживала.

Утешить ее он все равно не мог, а если даже и попытался бы, скорее всего, все стало бы только хуже.

Ратлидж сел в машину и поехал на ту ферму, где побывал накануне ночью.

Фермера он нашел в доильном сарае; тот деловито умывался после утренней дойки. Краснолицый, широкоплечий, ростом фермер оказался чуть выше Ратлиджа. Он окинул подозрительным взглядом незнакомца, переступившего порог. За Ратлиджем бежал черный пес, деловито виляя хвостом, как будто был хорошо знаком с приезжим.

— Я-то думал, ты здесь для того, чтобы нас охранять, — укорил фермер пса и повернулся к Ратлиджу: — А вам что нужно?