– До фига! Кот Сан Саныч, черный британец, он откликается
лишь на имя и отчество; скотчтерьеры Бетти и Пеша; кролик Роман и Лорд, он
беспородный пес, но жутко славный.
– Значит, твоя мама любит Чуню?
– Очень.
– А Чуня маму?
– Знаете, если мамусечка вдруг куда уезжает, Чуня просто
звереет, кидается на всех, злится, пока Ми не вернется.
– Кто это, Ми?
– А так маму дома зовут, – пояснила Настя.
– Внимательно выслушав твой рассказ, могу сделать один
вывод, – тихо сказала я.
– Какой? – тоже шепотом спросила Настя.
– Сейчас в книжном магазине перед читателями сидела не
Милада Смолякова, а загримированная актриса. Твоя мама никогда бы не столкнула
Чуню на пол, даже взбреди йорку в голову невероятная идея цапнуть хозяйку.
Впрочем, думаю, Чуня ни при каких обстоятельствах не стала бы вредить Ми.
Теперь понятно, отчего эта Рита долго рассказывала про потерю голоса и больную
руку. Внешний облик подделать легко, на свете довольно много похожих людей, а
вот с голосом и почерком проблема. Смолякова часто выступает на радио и по
телевидению, ее своеобразный, слегка детский тембр голоса хорошо известен всем,
а по книжным магазинам развешаны плакаты с надписью, сделанной ею лично:
«Дорогие мои, пусть удача вас не покинет. Милада Смолякова». Так что почерк ее
и подпись тоже людям знакомы. А тебя и Чуню привезли в «Москву», чтобы у
пришедшего на встречу народа не зародилось ни тени сомнений в подлинности писательницы,
ведь так?
Настя моргнула раз, другой, третий и, прижав к себе собачку,
прошептала:
– Вы кто?
– Даша Васильева, фанат Милады. Думаю, я тот человек,
который сумеет тебе помочь. Иногда я занимаюсь детективными расследованиями, и
чаще всего у меня получается распутывать всяческие узлы. Насколько понимаю, Ми
исчезла, а «Марко» изо всех сил пытается скрыть ситуацию.
Настя вздрогнула:
– Вы хотите денег? За молчание?
Я вынула из кошелька пластиковый прямоугольник.
– Знаешь, что это?
– Да. Платиновая кредитка. Их банк выдает лишь VIP-клиентам.
У мамы тоже есть такая.
– Понимаешь теперь, что мне деньги особо не нужны?
– Ну… в принципе, да. Но почему вы хотите мне помочь? Откуда
вы узнали, что я ищу маму? – склонила голову набок Настя.
– Просто догадалась. Кабы я исчезла, не сказав никому ни
слова, моя дочь Маша мигом бы бросилась на поиски. Извини, сейчас мне отчего-то
кажется, что твоей маме грозит опасность.
Настя тяжело вздохнула.
– Она последнее время ходила сама не своя. Улыбалась вроде
как обычно, но я понимала: что-то произошло.
– Ну, иногда взрослые люди расстраиваются из-за чисто личных
дел. Насколько я знаю, Ми не замужем?
– Да, она разошлась с папой, когда я была крошкой. Мамочка
два раза выходила замуж: первый раз за отца Никиты, но с ним она тоже долго не
прожила. Никитин папа уехал в Америку, а мой эмигрировал в Канаду, от них лишь
бабушки остались. Они совсем уже старые, одни жить не могут, поэтому их мама к
себе забрала.
Я снова удивилась сходству наших с Миладой семейных
обстоятельств.
– Мамочке было очень трудно, – спокойно продолжала Настя. –
Двое детей без мужа, у нас с Никитой большая разница – мне пятнадцать, а ему
тридцать лет. Это сейчас у нас большой дом и много денег, а раньше… – Девочка
махнула рукой, помолчала и добавила: – Ми уже десять лет печатается, но первые
три года получала мало, реально мы только лет шесть как стали хорошо жить. Я
имею в виду материально. У мамы нет любовников, если вы на это намекаете, она
не могла из-за постороннего мужчины распсиховаться.
– А просто уехать отдохнуть?
Настя вытаращила глаза.
– Никому не сказав? Это совершенно невозможно! Даже если
предположить, что ее достали Кит и Зизи, она бы никогда не бросила
издательство. Ми всегда повторяет: сначала напиши рукопись, а потом делай что
хочешь. Мама очень ответственна, даже слишком.
– Кто это – Кит и Зизи?
– Никита и Лиза, мой брат и его жена, – слегка скривившись,
ответила Настя.
– Ты с ними не дружишь?
– Ну… дружу.
– Но не любишь родственников?
– А за что? – неожиданно вскипела Настя, но тут же притихла
и, помолчав, пояснила: – Просто Лизка меня постоянно дразнит, обзывает шваброй,
а Никита хихикает. Бабушка Фаина целиком на стороне Кита, он ей родной внук, а
меня она тихо ненавидит. Хоть и разговаривает сладеньким голосочком, но все
равно чувствуется. Лизу Фаина прямо изводит, и та ей платит тем же. Бабушка
Ника тоже еле терпит Лизу. Обе бабки вечно ругают маму, и у них есть только
одна тема в разговоре, когда они не дерутся: о том, что маму испортили деньги.
В общем, дурдом. Только Раиса ничего, но она в доме никто.
– Раиса?
– Сестра первой жены Никиты.
Я помотала головой.
– Знаешь, я сама выходила замуж три раза, и мои дети, Кеша и
Маша, на самом деле мне не родные, к тому же у нас куча всяких непонятных
родственников, но в вашей семье я что-то не разберусь.
– Да ничего трудного, – пожала плечами Настя. – Никита женат
во второй раз, сначала у него была Наташа. Она вполне симпатичная, только с
Китом нормальная женщина жить не станет…
– Почему? Он пьет?
– Нет, разве что чуть-чуть, очень редко.
– Употребляет наркотики?
– Никогда! Кит страшно над своим здоровьем трясется, –
засмеялась Настя. – Просто он… специфический. Нигде не работает, спит до
полудня, потом уезжает в парикмахерскую или фитнес-клуб, по магазинам шарится.
Понимаете, у него было тяжелое детство, без отца, игрушек мало было, и вообще
он постоянно дома один сидел – мама пахала в газете, зарабатывала на жизнь. В
общем, плохо ему пришлось. Вот Ми сейчас и старается вину искупить, балует его,
деньги дает. А Наташа стилистом работала – утром в салоне, вечером на
каких-нибудь мероприятиях, они с Китом словно земля и небо, вместе им было
никак не соединиться. Ну и разбежались. Натка сейчас за границу уехала, ее на
работу туда пригласили. А Рая, ее сестра, у нас осталась. Рая немного на голову
больная… ну, если честно, совсем придурковатая… Кому она нужна? Теперь у нас
хозяйство ведет.
– В качестве домработницы?