– Экая ерунда! – воскликнула Ми. – Сейчас позвоню, к обеду
приедут и вставят новое стекло.
– Вы не заболели? – спросила домработница.
– Нет. А почему ты спрашиваешь? – удивилась хозяйка.
– Синий халат надели, а ведь сколько раз повторяли, что
жаркий он очень, – пояснила Раиса. – Вот я и решила, знобит вас.
На лице Ми мелькнула некая растерянность.
– Да? Я такое говорила?
– Угу, – кивнула Рая. – Только позавчера сказали, что он зря
место в ванной занимает, не носите его, а деть никуда нельзя, потому что этот
халат Настя на Новый год подарила.
Милада кашлянула, потом шмыгнула носом.
– Да, правда, мне слегка неможется. Наверное, продуло.
– И бледная вы, – не успокаивалась Раиса.
– Не выспалась.
– Чего так?
– Дождь сильный шел, меня разбудил.
– Вы бы сейчас лучше розовый пеньюар надели, – продолжала
заботливые речи Рая.
– Мне и в этом хорошо.
– Нет, вся потная стоите, только хуже заболеете.
– Нормально.
– Давайте розовый принесу, переоденетесь, синий в ванной
повешу.
– Спасибо, нет необходимости.
– Мне не трудно наверх сгонять, – не унималась Рая.
– Успокойся.
– В розовом вам лучше станет. Я сейчас, секунду… – метнулась
к лестнице Рая.
– Погоди! – крикнула хозяйка, останавливая ее. – Я выбросила
другой халат.
– Розовый?
– Да.
– Когда?
– Только что.
– Почему? Он же новый.
Милада стала кашлять.
– Чуня его испортила, – наконец произнесла она. – Понос у
нее случился, кто-то сладкого печенья, наверное, дал. Измазала пеньюар, я его
на пол у кровати бросила. Поеду в город, куплю новый, а ты пакет не раскрывай,
запах пойдет.
Рая не усмотрела в ситуации ничего удивительного. Ми всегда
расшвыривает шмотки, а у Чуни случаются неполадки с желудком. Так вот почему
йоркшириха громко лаяла ночью, стоя у выхода на террасу, – просилась погулять.
А домработница не поняла собачку, не пустила ту во двор и усугубила положение,
угостив буянку сладким.
День пошел своим чередом, ближе к обеду Рая понесла мусор в
отведенное для помойки место. Там она открыла мешок и вытащила пакет с грязным
халатом. Ей захотелось посмотреть на пеньюар, может, его отстирать получится.
Раиса не жадная, а просто экономная. Зачем выбрасывать хорошую вещь, этак
совсем без средств остаться можно, подумала домработница. Тем более что в
случившемся виновата она сама – сначала не поняла Чуню, а затем набила ей живот
лакомством.
Задержав дыхание, Раиса вынула халат и увидела, что тот весь
измят и покрыт темно-коричневыми пятнами. В пакете еще обнаружились и домашние
тапочки в таком же ужасном состоянии. Поняв, что беде не помочь, Рая запихнула
испорченные вещи назад в пакет и швырнула его в мусор…
– Ну и что? – удивленно спросила я, выслушав домработницу.
– Я только сейчас сообразила, не воняло из пакета. И потом,
уж очень много грязи было, весь халат уделан. И тапки. Ну, не ходила же Милада
по дерьму? В общем, знаешь, что это было?
Я помотала головой.
– Глина, – пояснила Рая. – Теперь, когда Тетю Мотю нашли,
все понятно: Ми ночью, под дождем, зарыла куклу, вот почему халат измазался, а
шлепки в ничто превратились. Открыла дверь на террасу и поволокла куклу. Чуня к
хозяйке рвалась, поэтому и орала. И окно в бане Ми разбила.
– Зачем?
– Так я же на террасу выглядывала, а потом дверь закрыла, –
напомнила Раиса. – Как ей было снова в дом попасть?
– Право, странно, – пробормотала я. – С какой стати
Смоляковой Тетю Мотю хоронить? Идиотская затея.
Рая одернула форменную одежду.
– Ты давно у людей служишь?
– Нет, впервые нанялась.
– Понятно. Значит, слушай меня внимательно, – велела Раиса.
– Что, по какой причине, с кем, как долго хозяева делают, тебя не волнует. Не
лезь в барские дела! Отчего Тетю Мотю Милада зарыла? Захотела. Не желает
хозяйка огласки? Наше дело молчать, рот захлопнуть и сидеть тихо. Говорливых да
любопытных не любят. Тебе деньги нужны?
– Да.
– Во! И мне. А количество рублей напрямую зависит от
преданности. Конечно, есть дурочки, которые у хозяйки в шкафу пороются, а потом
в «Желтуху» бегут. Сдерут один раз сумму и чего? Место-то потеряли. А сейчас
знаешь какая конкуренция? Коли попала на хорошее место, служи верой и правдой,
обязательно оценят и отблагодарят, уж поверь. Поэтому забудь про Тетю Мотю,
держи рот на замке, если, конечно, опять на улице оказаться не хочешь. Усекла?
Я кивнула и спросила:
– А где Милада? Чего-то ее не видно.
Рая, не моргнув глазом, ответила:
– В командировку укатила. Еще насмотришься, наубираешься за
ней.
– Смолякова такая неаккуратная?
– Просто у нее времени мало, – встала на защиту хозяйки
домработница, – вот и разбрасывает шмотки.
– Но сейчас в комнате порядок.
– Милада перед отъездом прибралась.
– Понятно.
– Что тебе может быть понятно? – неожиданно обозлилась
Раиса. – Чего лентяйничаешь? Много еще мыть?
– Нет, только холл.
– Вот и ступай туда. Дотрешь – и уезжай, нечего тут под
ногами болтаться.
Я покорно схватилась за тряпку. Швабра елозила по плитке,
руки машинально выполняли работу, но в голове бились мысли. По словам Насти,
жизнь в их доме текла в последнее время, перед исчезновением Милады, как
обычно, ничего особенного не происходило. Но мне удалось выяснить интересную
деталь: Смолякова по непонятной причине ночью, под проливным дождем похоронила
в укромном уголке сада Тетю Мотю, а потом, желая сохранить тайну, выбросила
испачканный халат и тапочки. Через неделю после этой, достаточно странной
церемонии Ми исчезла. Как связаны два этих момента? Или никакой связи нет?
– Др-р-р, – понеслось над ухом.