Падение «черного берета» - читать онлайн книгу. Автор: Александр Ольбик cтр.№ 17

Карташов повернул голову и сквозь редкий ольшаник увидел чудеса русского «классицизма»: непонятного стиля громоздкие дома, с двумя-тремя балконами, окнами-бойницами и высокими бельэтажами. И почти все — недостроенные…

Запищала «моторолла». Брод взял трубку, ответил паролем.

— Понятно, — сказал он. — Двенадцатое строение… Разворачивайся и подожди нас возле придорожного кафеюшника. Саня пока пусть останется в стороне.

В полутора километрах от главной магистрали они увидели великолепную белую виллу-лебедя, среди всеобщего безобразия в стиле новых русских. Единственно, что ее портило — высоченный и массивный, в три кирпича, забор.

— Хороший прыгун без разбега может взять эту Китайскую стену, — сказал Карташов. — Сначала вскочить на мусорные баки, оттуда на гребешок ограды и… там…

— Поезжай к той рощице и посмотрим, что делается за забором.

По дороге они встретили стадо коз, которых погонял пастух. Он был в рваных кедах и в майке, которая, наверное, забыла, когда ее в последний раз стирали.

Рощица находилась на возвышении, откуда хорошо просматривалась территория строения ? 12. Кое-где, поросшая травой, ржавела сантехническая арматура, железобетонные блоки и большой коллектор.

— Такой же бардак, как и у меня, — сказал Брод. — только конь не валялся. Баня, наверное, тоже не топится, бассейн без воды, сад без яблонь, — он взял в руки радиотелефон и велел Николаю подруливать к ним.

«Ауди» припарковалась в метрах пятидесяти от них, но из машины никто не вышел. Брод дал охраннику указание:

— Бери в руки видеокамеру и отсними территорию.

Потом он разговаривал с Таллером и получил наказ — возвращаться в Кропоткинский переулок. Затем Брод связался с Одинцом и оповестил того о дальнейшем маршруте. Перед тем как тронуться в дорогу, Брод обвел взглядом усадьбу и прилегающую к ней пустошь.

— В 1937 году здесь кнокали граждан СССР, — сказал он. — Возможно, здесь лежат косточки моего деда Исаака Львовича… .

До самого офиса они ехали молча. Брод из железной фляжки пил коньяк и нещадно курил. Карташову тоже было не до разговоров. У него ныло под ложечкой и он с тоской вспомнил, как в таких случаях Светка приписывала ему щадящую диету. Где она и что с ней? От невеселых мыслей отвлек его Брод.

— Если твой Бандо действительно тебя так позорно подставил, давай ему устроим ауто-дафе… в крематории… За такие дела надо платить по гамбургскому счету. Как, Мцыри, думаешь?

А Карташов думал о том, что говорит все это Брод под пьяную руку и завтра обо все забудет. Нехотя, понимая, что отвечать нужно, он сказал:

— Москва слишком большая, чтобы без адреса и телефона найти человека…

— Человека найти — согласен, трудно, а вот мразь, заразу… она сама о себе дает знать и всюду оставляет свои паскудные следы… Вот увидишь…

— Поживем увидим… Сейчас бы кусок колбасы и стакан молока…

— Потерпи, Галка готовит украинский борщ и обещала сделать ростбиф с овощами.

В последний момент место встречи в офисе фирмы «Оптимал» перенесли. Сам Таллер приехал в Ангелово. В спешном порядке накрывался стол, на кухне вовсю шкварились и шипели сковороды. Поварами и домработницей тетей Ниной командовала сожительница Брода Галина Снежко.

В холле явное главенство принадлежало Таллеру. Он сидел в необъятных размеров кресле и курил. Нога на ногу — черные носки, на подлокотниках — белоснежные манжеты, на груди — шикарный малиновый галстук, перетянутый в середине золотой с бриллиантовой крошкой заколкой.

Ждали приезда доктора Блузмана. Брод, по просьбе Галины, помогал ей разделывать свежего осетра, Николай был во дворе с охраной, а Карташов находился наверху, в комнате. Его участие, равно как и участие Одинца и Николая в саммите не предусматривалось.

Одинец взял гитару и, тихонечко перебирая струны, так же тихонечко напевал:

Пройдут года и я вернусь,

Весной подснежник расцветет,

И я в колени твои ткнусь,

И прошепчу: ну вот и все…

Под звуки струн Карташову многое вспомнилось, словно из какого-то омута вынырнули образы — желанные и отвратительные. Он не то что вспомнил, а как будто воочию увидел себя у здания Латвийской МВД, где они, рижские омоновцы, вынуждены были принять бой…

…На двух «рафиках» они патрулировали улицы, примыкающие к прокуратуре, вернее, к той ее части, которая осталась верной советской власти. А тогда, в январе 1991 года, огромная трещина рассекла общество и не все знали, на какой стороне остаться…

…Они уже заворачивали с улицы Коммунаров на Сиреневую, когда с крыши здания МВД резанула пулеметная очередь. Сидящий рядом с шофером командир второго взвода Игорь Бандо, толкнув плечом дверцу, выкатился на дорогу и с очень неудобного положения открыл ответную стрельбу. Карташов находился во второй машине и, как Бандо, тоже ехал впереди и тоже, увидев трассер, исходящий откуда-то сверху, выскочил на дорогу, увлекая за собой бойцов.

Сначала они ничего не поняли. Было воскресенье, в МВД, кроме дежурных, никого больше не было. Однако не успели они занять позицию, как автоматные очереди послышались с третьего, четвертого, пятого этажей. Особенно интенсивный огонь велся сверху. Карташов слышал истерический голос Бандо:

— Гусев, мать-перемать, прижимайся к фронтону гостиницы!

Карташов внаклонку, перебежками, пересек улицу и присоединился к группе Бандо. Между ними и зданием МВД находился монолитный угол гостиницы «Рижанин».

— Что, Игореха, будем делать? — их взгляды встретились. — Нас кто-то хочет шикарно обуть…

— Это гады, националисты, проверяют нас на вшивость… Видишь сам, наглая провокация и мы должны войти в министерство и узнать, какая сука там командует…

— У нас мало патронов. Лично у меня только два полных магазина.

— А мы канителиться не будем. Ты со своими обойди здание со стороны прокуратуры, а я попробую прорваться через бюро пропусков.

Но когда они попытались выйти из-за гостиницы, по ним, со стороны Бастионной горки, резанул крупнокалиберный пулемет. Несколько пуль цокнули по брусчатке, другие вразброс накрыли весь второй этаж, откуда со звоном полетели бесформенные куски стекол.

К Карташову подбежал бледный, в сбившемся на затылок черном берете, сержант Костя Татаринов. Тут нас всех положат… Я попытаюсь с ребятами попасть во внутренний дворик. Прикройте…

— Я тоже иду с вами, — сказал Карташов.

И они рванули в сторону серого четырехэтажного здания прокуратуры. Боковым зрением он видел в сквере перебежками перемещающихся людей в камуфляже, за деревьями — людей в гражданской одежде. У одного из них на плече поблескивала телекамера.

В проеме, между зданиями, они задержались — проход был завален досками, старыми бетонными конструкциями. И когда они начали подъем и наконец добрались до второго этажа, с крыши кто-то бросил ручную гранату. Их спасло то, что взрывная волна со звоном ушла в нижние окна прокуратуры. Один из бойцов размашисто полоснул из автомата в сторону крыши.