Цвингер - читать онлайн книгу. Автор: Елена Костюкович cтр.№ 169

— За Джанни Пископо.

— И что известно о Джанни Пископо? Где он работает?

— В Брюсселе. В международной организации. Не помню, в какой. Они разошлись.

— Разошлись? Вот это может оказаться очень важно. Скажу Модесту, у него племянник в Европарламенте депутат, пусть-ка узнает, какая репутация у Джанни Пископо. Хотя зачем разводящемуся брюссельскому бюрократу грубый шантаж… А может, все-таки именно Наталия квартиру вверх тормашками перевернула и фотографию Мирей с отрезанной головой послала тебе? Может, побудительной причиной является бытовая ревность?

— Нет, нет. Это бред!

— Да, наверно, бред, Виктор. Куда она бы, если и так, в этом случае саму Мирей дела? Убила разве? Нет, та по телефону отвечала, ты говоришь. И Наталия не способна факс с украинским акцентом сфальсифицировать. И разве ты, Вика, совсем не разбираешься в людях?

— Я в людях разбираюсь. И в данный период Наталия для меня — важнейшая из людей. Красивая. Самоотверженная. Очень умная. Если бы ты ее знал. Надеюсь, узнаешь. А кстати, можешь на нее посмотреть в интернете. Она печатается. Там есть портреты в статьях. Наталия мне помогает. Даже стыдно перед ней за абсурдные подозрения. Я просто извелся. Знаешь, Ульрих, правда, по-моему, беда. Какие-то люди похитили Мирей. Причем бессмысленно. Если хакеры у них в шайке и есть и если даже получится у них диск восстановить, все равно без толку. На диске же нет ничего. Нет планов поисков, нет сведений, нет карт. Я ничего об этом не знаю…

Помолчав, Ульрих в ответ:

— Дурак ты, Вика. Это же большое несчастье, что поломался глупый диск! Они же будут вышибать этот пароль и запуск компьютера любыми методами из Мирей!

— Нет! Что ты говоришь! Ой… То есть ты думаешь, они?..

— Я исхожу из того, что ты сам сказал. Ты описал двух болгар. Понятно, что люди страшные. Эта криминальная пара — из мафии. Они, скорее всего, в смычке с гэбэшниками, — говорит Ульрих.

— Да, в аэропорту они подбросили бумаги, хранившиеся в украинском ГБ. Значит, у болгарско-украинской банды в руках три совершенно разных архивных фонда. Раз, бумаги из киевского ГБ по делу Плетнёва, два, бумаги Жалусского и Плетнёва, вынесенные из квартиры Плетнёва в день обыска, и три, тетради Жалусского, перевезенные в Болгарию в половицах.

— Ты вот что, Вика. Можно кое-что узнать через Бэра. Пусть узнает в Москве, у него, поди, знающие информаторы…

— Павлогородский…

— Это кто?

— Он связан с органами.

— Я имел в виду скорее архивщиков. Ну, может, и Павлогородский. У кого-нибудь, кто может сказать, как могло получиться, что три коллекции управляются из одного центра. Бэр, наверно, в Москве будет встречаться с архивщиками из спецхранилищ. Кто придет хоронить Яковлева? Коллеги, специалисты, архивные люди. С ними вот и пусть обсудит, что сталось с документами по делу Плетнёва, которых, поди, целая полка имелась в киевском ГБ. А ты пока иди по болгарскому следу. Болгары — посредники, уполномоченные с тобой контактировать по всем трем фондам. Страшные люди. Вероятно, болгары-то за Мирей и скомпилировали письмо со всеми кривыми нерусскостями. Хотели писать по-русски, а вышел у них украинский.

Виктор взвыл.

Ульрих прав.

Нельзя ему, Виктору, лететь в Милан. Что делать там? Сидеть в квартире и рвать на себе волосы? Надо немедленно кидаться в погоню за болгарами. Быстро найти их. Притворщиков, негодяев.

— О, я их!

И где я их, и что я их? Вцепиться им в горло, вытрясти правду. Где я их найду? Болгар? Пять часов. Агентский центр закрывается через час. На выставку, значит, бежать не имеет смысла. Там все кончается. Толпа идет с выставки плотными колоннами по Дюссельдорферштрассе. К вокзалу и центру города. Нет, надо прочесать места, где парочка могла бы быть.

Виктор снова побывал у Курца, чтобы меняли бронь на завтра, и не разглядывал, что уж там, Курцево лицо. Дальше ринулся бегать, и носился, носился, носился в промокшем от пота костюме, с оттопыренными от иссморканных платков карманами и вообще без голоса, не прекращая кивать, рукожать, обнимать и приветствовать не всегда понимая кого. Он прошел через все диваны «Франкфуртера», через все столики «Хессишера», через все рестораны «Мариотта», через все салоны «Маритима», заглянул в отдельные кабинеты, прочесал аперитив-бары, побывал у индусов, побывал у китайцев, извел на это три часа, повстречал всех на свете ненужных знакомых, всем кивал, что, да, давайте предложения на Ватрухина, да, заявки я приму, а сам буду завтра за омнибусовским столом. А если не я, то будет Роберт. Намекал, что Бэр срочно вылетел в Россию в связи с этой колоссальной акцией. Говорил — завтра последний срок по аукциону, милости просим, желаю именно вам ослепительной победы! Болгар нигде не было. Наконец, понимая, что старания безуспешны, повесив нос, потащился, поскольку сговорено было с американскими собратьями — Робертом и Сэмом Клоповым, — в «Арабеллу» на банкет издательства «Бертельсман».

Болгары парой терпеливо стояли напротив двери, вытягивая шеи и дожидаясь Виктора.

Виктор бросился прямо на двоих, визжа, размахивая кулаками и разя в четыре стороны света. Изумленные болгары расступились, Виктор въехал в какую-то стеклянную дверь и, порезав руку, развернулся и бросился опять. Пара кинулась, если можно так сказать, врассыпную.

Виктор порывался то за ним, то за ней, толпа в страхе раздавалась, он измазал чье-то жемчужно-сиреневое платье, метал в публику промокшие носовые платки, мотал головой, очки норовили соскочить, он успел поймать и сунуть их в карман, после чего ловить болгар ему сделалось еще труднее. Изо рта изрыгались непонятные восклицания по-русски приблизительно такого характера:

— Вы похитили Мирей! Отрезанную голову! Мадам Ламбаль вспомнили? Или вы правда ей отрезали? Давайте я вам кое-что поотрезаю. И бегаете за мной (кричал Виктор, продолжая за ними скакать)! Покою не даете! Укрыться от вас негде! Суете бог знает какие бумаги! Аукцион Ватрухина срываете! Оболенского мешаете продать! И с меня дикие деньги! За моих же собственных покойников! За моих дедушку и бабушку! А мне вдобавок замечательно известно (тут Виктор понял, что официанты побежали за секьюрити), мне, да, известно, что не намерены вы бумаги возвращать. Факсы страшные шлете! Почему украинский выучили? Что хотите из меня добыть? Какие немые карты? Дудки! Не дождетесь, сволочи! Я в полицию, вас в тюрягу, вас под землей найдут. В любой шахте. Рассказывайте про шайку. И про договоренности с Конторой выкладывайте.

Догнал, схватил за грудки. Но трясти Чудомира было трудно. Мужчина крупный, литой, стоеросовый. Косматый стоял неподвижно, оцепенев от изумления. Потом он повел плечами, и Виктор отлетел на четыре шага. Тут Виктор, сам изумившись, что он способен нападать на женщину, схватил за руки Злыдню и принялся ее кружить по залу свирепо и решительно, как в танце «Крабовая полька». На это Чудомир не вытерпел смотреть равнодушно и, прижавшись сзади к Виктору, стал его попинывать коленями в тыл. Теперь это уже напоминало летку-енку.