Я закашлялась. В Ложкине живут отзывчивые, хорошо
воспитанные люди. Кое с кем мы находимся в приятельских отношениях, но сейчас
все изменилось. Мне не очень хочется вспоминать про Родиона и Нелю, один раз я
уже писала об этой страшной истории и больше повторять ее не хочу
[1].
С остальными же соседями нас ничто не связывает, ну разве что иногда к нам
заглядывают Сыромятниковы, и то это никак нельзя назвать дружбой, скорее
приятным знакомством. Мы мило раскланиваемся и приветливо здороваемся со всеми
жителями поселка. В Ложкине существуют неписаные законы. Въехав в ворота, на
огражденную территорию, все водители моментально сбрасывают скорость и тащатся
еле-еле, чтобы не дай бог не задеть колесящих по тем же дорогам детей на
электромобильчиках. Если на ваш участок забрела чужая кошка или собака, следует
позвонить охране и сообщить о том, что найдено животное. Раз в месяц
управляющий обходит коттеджи, собирая плату за проживание, охрану и маршрутное
такси. К обитателям поселка часто наведываются гости, не у всех из них есть машины,
поэтому от ворот Ложкина до станции метро «Тушинская» курсируют два
микроавтобуса, пользование которыми включено в квартплату. Так вот,
управляющего принято угощать кофе. Уж не знаю, как ему нравится глотать
эспрессо подряд во всех тридцати двух коттеджах. А еще мы дружим с сотрудниками
ДПС, что находится на повороте в Ложкине, и делаем им по всякому поводу
подарки. Но в гости друг к другу ложкинские обитатели не навязываются, у каждой
семьи свой личный круг общения.
Поэтому мы практически не знаем Лену Кротову. Ее дочка Арина
частенько приходит к Маше, но Лена никогда к нам не заглядывает, единственное,
что нам о ней известно: она не замужем и имеет одну дочь. Еще могу
предположить, что Лена весьма обеспечена, бедные люди в Ложкине не живут.
– Большое спасибо, – быстро сказал Кеша, – мы
очень вам благодарны за приглашение, но у нас большая шумная семья, куча собак,
кошек… Если позволите, мы задержимся тут на пару деньков, а потом найдем
пристанище.
– Живите хоть год, – пожала тощими плечиками
Лена, – нам веселей будет.
В создавшемся положении я радовалась лишь одному
обстоятельству: в гараже, к счастью, совершенно не тронутом бурей, стоит без
дела мой старенький «Пежо». Всем хороша эта юркая машинка, кроме одного: на
российских дорогах хватает ее максимум на два года, потом начинаются проблемы с
амортизаторами, свечами и так далее. Незадолго до бури я приобрела новую
«пежульку», а старую пока оставила, решив поразмыслить, как с ней поступить. И
вот теперь верный, старый коняшка понадобился вновь, потому что его «сменщик»
погиб в завале из деревьев. Я, конечно, получу страховку, но ездить-то на
чем-то надо.
Следующие три дня мы посвятили поискам временного убежища.
Будучи людьми наивными и не слишком стесненными в средствах, мы обратились в
риелторское агентство, где нам моментально предложили массу вариантов.
Я сначала обрадовалась, но потом, внимательно изучив бумаги,
глубоко разочаровалась. Сейчас объясню почему.
В городскую квартиру, роскошную, девятикомнатную, с
евроремонтом и джакузи, мы не поедем никогда. Во-первых, отвыкнув от Москвы,
просто вымрем там без кислорода, во-вторых, у нас собаки. Следовательно, нужен
коттедж. Отчего-то свободные особняки оказались лишь на Рублевском шоссе.
– Ни за что! – решительно топнула ногой Зайка. –
Отвратительная, перегруженная трасса, по которой, словно летучие мыши на
бреющем полете, носятся члены правительства, депутаты и иже с ними. Нам
придется тратить по три-четыре часа на дорогу до работы.
Мы признали правоту Зайки и повернулись к агенту. Тот развел
руками:
– Больше ничего нет.
– Как это?! – возмутилась Маня.
– Понимаете, – стал оправдываться риелтор, –
сейчас середина лета, те, кто сдает дачи, уже давным-давно нашли клиентов.
– Вы просто не хотите заработать, – обозлилась
Машка, – мы обратимся в другое агентство!
– Да хоть к самому господу богу, – потерял
профессиональную приветливость агент, – никто вам в июле под наем дом не
найдет. А если предложат, то лучше в него не ехать!
– Почему? – изумилась я.
– Потому что подсовывают то, что никому не подошло, –
пояснил он, – барахло за огромные деньги.
Положение казалось безвыходным. И тут, совершенно
неожиданно, нас выручил коллега Дегтярева, эксперт Женька, которого мы знаем
много лет.
Приехав в Ложкино и увидев разрушения, Женя сначала качал
головой и цокал языком, но потом, услышав Зайкины сетования на отсутствие
жилья, мигом сказал:
– Ребята, а на дачу не хотите?
Мы переглянулись.
– Куда? – осторожно уточнила Зайка.
– У меня тут, буквально в двух шагах от Ложкина, –
объяснил Женька, – приятель живет. Вернее, его родственник, дядя вроде… ну
не помню точно. Деревня Вербилки, слышали про такую?
– Да, – кивнула я, – мы мимо всегда проезжаем, до
нее и впрямь рукой подать от Ложкина.
– Вот! – поднял вверх палец Женька. – О том и
речь! У этого дяди в Вербилках дом, и он его сдает. Хорошее место, тихое.
Сможете все время в Ложкино ездить, за ремонтом следить. Да вы и пешком
дойдете, тут километра два, не больше.
– Избушка-то большая? – поинтересовался Кеша.
– А ща узнаем, – пообещал Женька и схватил телефон.
Поговорив с кем-то, он радостно возвестил:
– Ну, супер. Дом стоит в глубине участка, с дороги его не
видно. Там приличный забор. В здании два этажа, на первом четыре комнаты, кухня
и ванная с туалетом. На втором – две спальни и кладовка. Все деревянное,
экологически чистое, есть телефон, канализация и горячая вода, ну и газ с
электричеством. Мебель, занавески и все такое. Против собак и кошек хозяин
ничего против не имеет. Да, еще там имеется большая крытая веранда. Есть,
правда, один минус.
– Какой? – спросили мы хором.
– Киса живет на участке.
– Кто? – удивилась Зайка. – Кошка? Что же в ней
плохого?
– Киса, – пояснил Женька, – это хозяин, дядька
Андрюшки. У него фамилия Воробьянинов, ясное дело, все его Кисой кличут.