Принц воров - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Горшков cтр.№ 14

— А имя как? — насторожился Червонец.

— Имени Тадеуш Домбровский не назвал.

Орда загудела, выражая крайнее неудовольствие и даже ярость. Крюк опустил руки, а Червонец осклабился до такой степени, что даже при свете еще не сошедшей с неба луны его улыбка стала напоминать оскал волка, только что вернувшегося в лес от зубного техника…

— Врешь, сволочь!.. Решил в свою игру играть, гад?! Забыл, чьи родственники у меня под колпаком?! — взревел Червонец.

— Говорю в последний раз — пан Стефановский. Точка, — это было последним, что Корсак произнес, оставаясь спокойным. Ему сейчас нужна была хорошая встряска. Имени Стефановского Святой не назвал, и это беспокоило Славу всю дорогу. И теперь, чтобы исправить очередную ошибку своего отца, вновь поставившего под вопрос жизнь сына, Корсаку приходилось играть по-настоящему. Настоящим должен был быть гнев, помноженный на логику, доступную бандитам. — И не забывай, Червонец, что там лежат деньги, которые по завещанию являются моими! И деньги, я полагаю, немалые! Деньги, без которых мне и семье нечего делать за кордоном!.. И я помню, черт тебя побери, кто находится у тебя под колпаком!

— Но ты тогда сказал, что Святой назвал тебе ИМЯ! — Червонец, не желая принимать очевидное, вплотную приступил к Корсаку и тут же наткнулся на его твердую, как скала, грудь.

— Спроси меня — как имя того идиота, что стоит сейчас передо мной, и я отвечу — Червонец! Это твое имя, Червонец? Святой умер на твоих глазах, оборвавшись на полуфразе! Это видел Крюк!

— Но это не доказывает, что он не успел назвать тебе имя! Его не слышал ни я, ни Крюк!..

Ярослав внезапно успокоился и расслабился.

— А у тебя есть другие варианты? У тебя есть возможность заставить меня вспомнить то, чего я не знаю? Если так, давай. С чего начнем? С отрубания пальцев или дыбы?

— Стоп, Андроп, — вмешался Крюк, втискиваясь между врагами. — Хватит языком молоть. Пан Стефановский, значит, пан Стефановский, пусть земля ему будет пухом. Мы идем разорять его могилу.

— Да здесь панов Стефановских как на мадридском кладбище Карлосов! — воскликнул из темноты один из банды Святого.

— Значит, придется поднимать всех Стефановских, — отрезал Крюк.

Слава и Червонец, не сводя глаз друг с друга, разошлись в стороны. И, уже оказавшись поодаль от бандита, Корсак миролюбиво предложил:

— Нас одиннадцать человек. Можно разбиться на четыре группы, одна из которых будет состоять из трех человек, остальные из четырех. Мы разойдемся в разные стороны и, ориентируясь на стороны света, будем приближаться к центру погоста. Четыре цепи. Нас интересуют только склепы. Любой, кто увидит таковой с известной фамилией, дает об этом знать остальным. Предположим, я, Червонец и Крюк пойдем с западной стороны…

Предложение было принято, потому как каждый из тех, кто здесь присутствовал, в правоте бывшего офицера однажды уже убедился. Убедился категорически и бесспорно, потому что был жив.

Для человека, связавшего свою жизнь с разведкой, существуют десятки способов определить стороны горизонта. Сейчас можно было бы найти север по Полярной звезде, но небо затянуло тучами. Об ориентации с помощью солнца речи, понятно, вообще не шло. Мох растет на деревьях с северной стороны, но уходить в лес для того, чтобы искать деревья с мохом, было просто смешно. Корсак, вглядываясь в угрюмые лица бандитов, не раз бежавших из таежных зон, в очередной раз убеждался в том, насколько в бандах сильна роль лидера. Любой из них, оказавшись в безвыходной ситуации, заставит свой мозг работать самостоятельно и, когда речь зайдет о жизни и смерти, решит самую сложную задачу. Сейчас же все вокруг Славы, включая и Червонца, и Крюка, стояли в ожидании того, как он определит стороны света. И все будут молчать, потому что вожак этого сброда сейчас, как это ни грустно понимать, он, Ярослав Корсак.

— Часовенку в центре кладбища видите? — спросил он, не особо надеясь на свое зрение, начавшее давать небольшие сбои после ранения. — Перекладины на кресте как расположены? В какую сторону они сужаются, там и юг.

— Нет на храме креста, — прохрипел Крюк. — Обнесли, сволочи. Сусальное золотишко в войну хорошо шло… Христопродавцы.

Это говорил человек, уже собравшийся раскапывать могилу. «Ладно, проехали…» — подумал Слава, соображая, как теперь поступить. Нужно было четко определить стороны света, чтобы ясно поставить задачу перед бандитами. Кладбище не имело прямоугольных форм, а потому было не исключено, что какая-то из групп пройдет мимо нужного склепа, попросту не заметив его в темноте.

Ни слова не говоря, Корсак перепрыгнул через ограду и, когда его примеру последовали остальные, приказал:

— Найдите мне фамилию какого-нибудь татарина. В этом районе нет мусульманских кладбищ, а потому лиц, почитающих Коран, хоронят на общем. Но с небольшими нюансами… Найдите мне какого-нибудь Нурмагометова Зинэтулу Хариповича или Арифуллина Саидуллу Курбановича.

Один из бандитов рассмеялся и направился на поиски первым. Через пять или шесть минут кто-то крикнул из темноты:

— Курбанов Батыр Аимбетович подойдет? — и рассмеялся. Это был тот самый весельчак.

— Копайте, — коротко велел Слава, поглядывая на тускнеющую луну. Времени до рассвета оставалось все меньше.

— Пресвятая Богородица… — забормотал один из убийц, присаживаясь на корточки перед холмиком и отстегивая от пояса пехотную лопатку. — Никогда в жизни таким делом не занимался…

— Ну, мало ли кто что в первый раз делает, — философски заметил Корсак. — Я вот, к примеру, впервые в такой компании, а что делать? Кто-то крестьянина в первый раз в жизни за курицу режет, кто-то евреев в топку загоняет.

— Не надо здесь этой коммунистической пропаганды, Корсак, — просипел Червонец, не сводящий взгляда с разрываемой могилы, — тебя все равно не поймут.

— Я не коммунист. Уж не знаю — к сожалению ли или к счастью… Что там, бродяга?

— Мать-перемать! — дал петушка голосом один из копальщиков, вскакивая и отбегая в сторону. — Что это, мать вашу?!

— Это? — уточнил Корсак, подступая к могиле. — Это голова, как и положено. Если копать дальше, появятся плечи. Потом грудь. И все это будет по-прежнему обернуто в ковер.

— Их что, стоя хоронят, что ли? — обомлел кто-то из наблюдавших.

— Сидя! — усмехнулся Слава. — Дайте мне кто-нибудь нож.

— Зачем? — переполошился один из тех, кто был свидетелем казни консервной банкой.

— Распорю ковер и найду у покойника лицо. Мусульман хоронят сидя, усаживая лицом на восток. Если не хотите дать мне нож, тогда распорите ковер сами.

Ни слова не говоря, Червонец со спины подошел к Ярославу, и тот услышал характерный лязг вынимаемой из ножен финки. Тот лязг, который переворачивал его душу перед выходом в разведку.