Любой ценой - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Горшков cтр.№ 31

– Значит, договорились? Завтра вечером вместе с классом отчаливаешь обратно в Питер, а послезавтра, в воскресенье, ближе к обеду, я заеду за тобой. Лады? Вот и отлично. Сейчас иди. Обедай. Запасайся силой. А я документ о твоем переводе из общего стада в отдельную группу оформлю… Самохвалов вас, как новичков, часа три на морозе мариновать будет. Ничего. Первый и, возможно, последний день строевым шагом плац шлифуешь. У меня в группе на такую чепуху времени нет. Мы с подполковником Дубовским будущих бойцов, а не паркетных шаркунов готовим. Так-то, брат Гном. Ну, все, можешь проваливать. Увидимся еще. Сегодня ночью я по режиму дежурю. Если не уснешь – приглашу в каптерку, на чай…

– Я глаз не сомкну, – пообещал сияющий как новогодняя елка Данила и почти бегом рванул в столовую.

Подперев плечом стену, сложив руки на груди и провожая парня задумчивым взглядом, Охотник сам у себя спрашивал – что именно, какая неведомая сила заставила его вдруг ни с того ни с сего взять и пригласить мальчишку в гости? Тем самым приблизив его к себе и одним махом сорвав, уничтожив ту гигантскую, непреодолимую для остальных пацанов дистанцию между прошедшим всю войну инструктором и выдернутым из-за школьной парты безусым курсантом? И тут же сам себе ответил: глядя на Данилу, он словно смотрит в зеркало и видит самого себя. Конечно, их судьбы различны и непохожи, как красное и черное. И все же… В какой-то неуловимый момент, по ходу занятия по химзащите, незаметно наблюдая за самым маленьким в классе Гномом, за тем, как тот, сидя в гордом одиночестве на задней парте, с едва ли не открытым ртом внимает каждому произнесенному им слову, Ярослав вдруг со всей очевидностью понял – он нужен этому сильному духом, но совершенно одинокому, щуплому конопатому пацану, возможно, как никто другой. Нужен так же, как ему самому в тридцать третьем оказался жизненно необходим профессор Сомов. Ведь теперь трудно себе даже представить, как сложилась бы дальнейшая судьба Славы Корсака, проигнорируй Леонид Иванович неожиданный и осторожный вопрос подошедшего к нему после лекции студента-первокурсника о не совсем обычного вида костяшках на пальцах рук. И вообще – был бы он сейчас жив?..

И снова, как и тринадцать лет назад, Ярослав сам сделал первый шаг навстречу, и уже в самом начале диалога понял, что его отточенная до бритвенной остроты интуиция и на сей раз не обманула. Откровения охотно пошедшего на контакт Гнома о его твердом желании во что бы то ни стало стать разведчиком и о тесном знакомстве с бандой хулиганов с Петроградки лишь окончательно убедили Ярослава, что проруха-судьба по своей природе фатальна и, как любят повторять набожные старушки, «чему быть – того не миновать». Их с Данилой пути пересеклись именно сейчас, когда это было необходимо. В его силах не только помочь парню в освоении азов ратного дела, но и одновременно оградить его от каких бы то ни было контактов с уголовниками. К чему ведет такая «ни к чему не обязывающая дружба» с урками, Ярослав слишком хорошо знал на собственном горьком опыте…

Вечером, после отбоя, когда измотанные, промороженные на плацу и уставшие за день детдомовские мальчишки уже без задних ног сопели на своих железных двухъярусных койках, закончивший обход казармы Охотник, как и обещал, подошел к Гному и увидел, что конопатый – единственный из всего класса – лежит с открытыми глазами, то и дело хлопая потяжелевшими веками и отчаянно борясь с одолевающим его сном. Организм мальчишки настойчиво требовал отдыха, но Данила не сдавался – так велико было желание курсанта снова оказаться с глазу на глаз с капитаном Корнеевым.

Упрямый, волчонок. Это хорошо. Ярослав сдержанно улыбнулся, поймал полный вопросов взгляд Найденова и без лишних слов чуть заметно кивнул, приложив палец к губам: «Иди за мной. Только тихо». Дважды повторять не было нужды. Грубое армейское одеяло тотчас отлетело в сторону, Гном, предусмотрительно даже не снимавший брюк, мигом сунул ноги в тяжелые кирзовые ботинки, быстро зашнуровал их и направился вслед за Охотником к расположенной в конце коридора каптерке, где, среди гор курсантского обмундирования, обычно коротал время дежурный инструктор.

Ярослав толкнул чуть слышно скрипнувшую дверь, пропустил Данилу в натопленную комнатушку:

– Падай на кровать. Чувствуй себя как дома. Чаек уже заварился…

– Я забыл, что это такое – свой дом, товарищ капитан, – грустно и вместе с тем доверительно сказал Гном, присаживаясь на застеленную синим одеялом койку, возле крохотного стола, где лежала половина батона, стояли две кружки, исходила парком большая стеклянная банка с красноватым чаем. Рядом стояла другая, литровая, доверху наполненная вареньем.

– Ничего. Всему свое время, – успокоил Охотник, кладя трость и присаживаясь на табурет. – Бери хлеб, мажь вареньем. Не стесняйся.

– Я… это… не голоден, – сглотнув слюну, не слишком уверенно буркнул Данила.

– Я тебе дам не голоден! – ухмыльнулся Ярослав. – Сказки мне не рассказывай. Бери, я сказал. Лопай. И я с тобой, за компанию… – Пододвинув к себе батон, Охотник покромсал его тяжелым армейским ножом на толстые ломти. Один ломоть оставил себе, другой вложил в руку Данилы. После разлил по кружкам ароматный чай.

– Вот теперь порядок. – И с демонстративным аппетитом откусил кусок, промычав нечто восторженное и прихлебнув чай. – Варенье свое. У нас с женой дом за городом. Рядом река, лес. Ягоды она сама собирала. Она у меня вообще – золото…

– А дети у ваф ефть? – жадно уписывая столь королевское угощение, спросил заметно расслабившийся, чуть освоившийся в каптерке Гном, активно работая челюстями и уже поглядывая на другой кусок батона.

– Пока нет, – улыбнулся Ярослав и подмигнул. – Но, думаю, это не надолго. Максимум до осени. Ну, что? Вкусно?

– Офень, – кивнул, облизывая губы, Данила. – А мофно мне…

– Можно. Пока все не умнешь – обратно не отпущу. Вперед. Голодный солдат на привале – плохой солдат. А вот в бою – совсем наоборот. Чересчур много жрать нельзя, сразу кровь от мозга к желудку оттекает, реакция и бдительность почти наполовину теряются…

В тесной каптерке, с двух сторон заставленной под самый потолок стеллажами с одеждой, обувью и прочим мелким имуществом, включая банки с ваксой, мыльно-рыльно-пыльные принадлежности, свертки с агитационными плакатами и макеты гранат, автомата «ППШ» и пистолета Токарева, в отличие от сотрясаемой богатырским храпом и наполненной не самыми приятными запахами курсантской казармы было уютно. Тихо. Пахло дымком, заваркой и гуталином. В неплотно закрытое шторами одинокое окошко глядела с морозного ночного неба полная луна, а в печке тихо шелкали сгорающие поленья и протяжно гудело от хорошей тяги.

– Ты где драться учился? – спросил, разливая чай по опустевшим кружкам, Ярослав, когда Гном управился с остававшейся в гордом одиночестве горбушкой, затем по-простецки смел со стола в ладонь все хлебные крошки, бросил в рот и теперь, почти не моргая, в упор смотрел на банку с вареньем, где оставалась еще добрая половина. – Лопай, лопай… Так где?

– А что, получается? – быстро, как пулемет, орудуя ложкой, не без самодовольства поинтересовался Данила.