Обреченные на месть - читать онлайн книгу. Автор: Федор Зуев cтр.№ 31

А он из-за этих зажравшихся тупорылых жлобов должен был метаться между двумя противоположными выходами на холоде, под дождем, пытаясь найти драгоценного фигуранта. Хотя их пассажир, ни разу не бывавший в Америке, мог попереться куда угодно, благо переходов с эскалаторами и монорельсовыми поездами, заманчиво проносящимися мимо, в аэропорту было сколько угодно.

Получив короткие указания из Вашингтона, вместе с энергичным матом, и усвоив все, что о нем думают, вспотевший Петр Львович протер затуманившиеся очки, не к месту вспомнив народную украинскую пословицу «дурни думками богаты». По решению более умных и авторитетных людей Слава, если оказался с водилой-доброхотом в Бруклине, мог, как вариант, далее загулять со своим новым приятелем в одном из брайтонских кабаков уже этим вечером.

Далее подсказывать что-то «матерому профессионалу» было не нужно. Петр Львович, вызвав в мотель кар-сервис, энергично принялся за проверку злачных заведений. Где-то с девяти вечера до двух часов ночи он объезжал и обходил все кабаки подряд, тратя в среднем по двадцать-тридцать минут на каждый. Выпив сто граммов водки и закусив чем-нибудь у стойки бара, чуть подождав и оглядевшись, он переходил в следующее заведение. Иногда это был пивной бар, где Львович честно выпивал свой бокал пива и отправлялся дальше. И так, начиная с «Одессы», по Брайтону идя на уменьшение нумераций, он заглядывал во все гостеприимно и радушно распахнутые двери. Вплоть до «Гамбриниуса». Последнее место, куда его впустили, был ресторан «Россия» в районе Аушена, и там буквально в прямом и переносном смысле от потерял ключи от задницы…

Зная, что уже больше никуда не попадет этой ночью, он заказал сразу триста граммов водки и какой-то салат, дополнив сервировку стола бутылкой «баржома». Музыка продолжала играть, оркестр напоследок лабал без перерывов. Разбушевавшиеся русско-, польско-, украинско-еврейские эмигранты дошли до своего высшего пика веселья. Какая-то мадам поволокла его на танцевальный пятачок перед оркестром, и Львович, махнув на все рукой и нецензурно послав кого-то как можно дальше, бросился с мадам во все тяжкие…

Ко всему прочему, на обратной дороге в мотель с ним произошло непредвиденное. Переев на закуску селедки под шубой, густо заправленной свеклой и майонезом, Петр Львович на скоростной дороге Би Кю И поимел свой желудок с кишечником…

Но вечер прошел не напрасно. Первый вариант был отвергнут путем исключения и элементарной проверки, вылившейся в банальное тяжелое похмелье, а ко второму варианту Петр Львович приступил лишь на следующий день поздним утром. Взяв телефонный справочник Большого Нью-Йорка, он методично стал обзванивать все мотели и отели Бруклина, Стайтенд Айленда, а затем и Квинса. Ему повезло, до Манхэттена и Бронкса он не дошел. После трех часов изнурительных звонков и расспросов с двумя пятиминутными лечебными перерывами, где во время каждого он успевал проглотить по две пол-литровые банки «Будвайзера», он наконец-то нашел искомого. Оказалось, что Слава все это время «горевал», находясь рядом с аэропортом в отеле «Рамада Ин». Ларчик открывался очень просто — они разминулись, и этот полусонный чудак не придумал ничего более умного, как остановиться в ближайшем отеле.

Обрадованный подполковник незамедлительно сообщил об этом своему начальству в Вашингтон. На что получил категорическое предупреждение больше не пороть горячку и отсебятину. Дождаться водителя с мини-веном и еще одним представителем фирмы. После чего все вместе должны были бы вернуться из суматошного Нью-Йорка в чистенькую и тихую Александрию, Вашингтона Ди Си. Поняв по тону говорившего, Львович почувствовал, что прощен, и на всякий случай ласково-деловитым голосом спросил:

— А может?..

И прерванный на полуслове, услышал:

— Никаких «может»! Выполняйте все так, как вам приказывают. Хватит уже водку пьянствовать за казенный счет.

На этом разговор закончился, и Львович, с удовольствием допив две оставшиеся банки пива, завалился досыпать прямо в одежде, сняв лишь пиджак и ботинки. Вспомнив с закрытыми глазами давишнюю мадам, пахабно ухмыльнулся и отошел ко сну.

Первый день командировки вышел не таким уж плохим и пресным. Виза была на месяц, из Вашингтона должны были приехать не раньше чем через пять часов. А подарки дочкам-школьницам он обязательно привезет, мелькнула последняя мысль.

Проснулся он от резкого стука в дверь. За окном уже смеркалось. Соскочив с постели, Львович лихорадочно метнулся и отпер ее, не спрашивая, кто там. Ввалился приземистый битюг, спросив лишь: «Готовы?» И они вместе спустились к портье, расплатились и сдали ключи.

Дорога в Квинс к отелю, где остановился Слава, из-за гигантской пробки на хайвее, затянулась, но все же они добрались. Выйдя из машины, Львович с битюгом отправились в здание, оставив водителя в кабине.

В холле миловидная девушка-портье говорила по телефону. Вскоре она положила трубку и спросила, чем может помочь.

— Нам нужен наш друг, — сообщил битюг.

— Он остановился в номере 2120, — ласково глядя девушке в глаза, добавил Петр Львович и услышал сакраментальный ответ, прозвучавший, как гром среди ясного неба:

— Ваш друг сегодня выехал из отеля.

— Когда? — взревел битюг, и взвизгнул одновременно Львович пропавшим где-то в горле голосом.

— Да только что, не более двадцати-тридцати минут тому назад, — добила их очаровательная портье.

— А куда он поехал, он вам не сказал? — умоляюще спросил бывший чекист.

— Нет, сэр, не сказал, — услышал он лаконичный ответ.

— Может, вы случайно заметили номер такси? — с каменным лицом выдавил из себя битюг.

— Ваш друг уехал не на такси, а на частной машине. Правда, она простояла минут десять на служебной стоянке, пока за ним поднимался офицер нью-йоркской полиции, как он представился. Кстати, об этом же говорила табличка под лобовым стеклом — разрешение оставлять машину в любых местах.

— И они уехали вместе? — потерянно спросил Львович.

— Да, сэр, — ответила девушка. И на этот раз более внимательно взглянула на них. Ее оппоненты, не поблагодарив, молча вышли из холла, не оглядываясь, подошли к мини-вэну. Машина тронулась. Проводив ее взглядом, портье записала на всякий случай номер, как ее попросил тот симпатичный детектив, с которым уехал останавливавшийся в отеле русский.

…Фред Ди Морсиано поселил меня в огромном доме одинокого старика Ростислава Сабитского. Вернее, почти одинокого, ибо у него была и проживала здесь же его девяностолетняя мать — баба Дуня. Она была еще довольно шустрой старушкой. Это были старые эмигранты второй волны, переехавшие в Америку в конце сороковых годов из Югославии. Высокий, худой и сутуловатый Ростислав имел густую шевелюру без единого седого волоса и всегда был чем-то недоволен. Он был убежденный холостяк с задатками вечного ловеласа. Детей у него не было, а баба Дуня по пять раз на дню объясняла мне, что вот если бы она умерла, то ее Ростик наверняка смог бы устроить свою жизнь. Их старый огромный трехэтажный дом был запущен и неухожен. Мне выделили маленькую комнату три на четыре метра на втором этаже. Окна ее выходили в небольшой сад на заднем дворе. Вообще-то район, где жили Сабитские, считался одним из лучших и дорогих в Квинсе. Джамайку Эстейц называли большой жемчужиной «Большого яблока».