Иешуа, сын человеческий - читать онлайн книгу. Автор: Геннадий Ананьев cтр.№ 110

— Мне дали знать, что в царство мое прибыл великий проповедник, принесенный в очистительную жертву, но чудесным образом воскресший, но ты еще и великий мудрец. Одного взгляда на трон мой и на меня хватило, чтобы прочитать мою родословную. Ты наделен знаниями, какие не дано иметь простому смертному. Так кто же ты?

— Я — Иисус Мессия. Сын Человеческий. Сын Отца Небесного, Единого Бога. Творца Всего Сущего.

— Возляжем за трапезным столом, — указал рукой магараджа на дверь, ведущую из тронного зала на открытую террасу, обвитую виноградником. — Кубки доброго вина помогут нам продолжить беседу.

Все по-восточному пышно, но немноголюдно. По правую руку магараджи — Иисус, по левую — Самуил и первый советник. Вот и все. Зато слуг — толпы. Сменяющие друг друга. Бесшумно скользящие по мягким коврам. Совершенно не мешающие, но всегда оказывающиеся в нужном месте в нужное время, словно читали они мысли своего правителя и его гостей. Словно предвидели их желания.

Долгие здравицы одна за другой, ничего не значащие разговоры — время летело незаметно и, казалось, его вовсе не останется для серьезной беседы. Но вот — вопрос магараджи. Как бы подводящий черту под светской пустопорожней болтовней.

— Значит, ты служитель своего бога? Кто он?

— Я — не служитель Единого. Не жрец его. Творец Всего Сущего на земле не нуждается в попечительстве. Он сам и вершитель и судья. Я лишь проповедую его именем с его благословения внушая людям почтение и любовь к Всевышнему, внушая почтение того, что Отец Небесный определил как добро, и неприятие того, что Отец Небесный определил как зло. А то, что я проповедую именем Господа Бога, это предопределено. Ибо обо мне пророчествовал осененный Богом пророк Исайя за много веков до моего рождения: Господу угодно будет поразить его, и он предаст его мучению. Когда же душа его принесет жертву умилостивления, узрит он потомство долговечное, и воля Господа станет исполняться рукою его. На подвиг души своей он будет смотреть с довольством. Господь Бог сказал слово свое устами Исайи: Я дам ему честь между великими, и с сильными будет делить добычу за то, что предал душу свою на смерть, и к злодеям причтен был, тогда он понесет на себе грех многих и за преступников сделается ходатаем. Отец Мой Небесный предопределил и свершил. В смертный час мой послал ангела-спасителя в лице любящей женщины. Магараджа перебил Иисуса вопросом:

— Мне сказали, что жена твоя, Мария, равная Лакшми?

— По красоте и удаче — да, — подтвердил Иисус. — Но она не супруга Вишну, вышедшая с белым лотосом из океана. Она — мой ангел-спаситель, предопределенная Отцом Небесным для потомства великого, которое продолжит бессмертный род царя Израиля, мудрого пророка и проповедника Давида, от корня которого я есть.

Магараджа Шалевахим с почтением склонил голову: он беседует с равным, такой вывод он сделал из слов гостя. Решил вопросы задавать не столь назойливо и прямолинейно, но не привыкший к этому с самого детства, с большим затруднением искал более мягкую форму беседы. Иисус же, давно проникший в его мысли и довольный тем впечатлением, какое произвел на царя Кашмира, определил больше не возвеличиваться, чтобы не растерять достигнутого, поэтому поспешил магарадже на помощь.

— Я вижу, что ты намерен узнать, что Отец Небесный почитает за хорошее и что считает грешным? Отвечу так: его оценки добра и зла мало чем отличаются от тех, какие определили и главные боги сынов Солнца, ваша триада: Брахма, Вишну, Шива. Путь к блаженству: кротость, милостивость, чистота сердца, независтливость, миротворчество. Отец Небесный заповедовал: не судите да не судимы будете. Какою мерою меряете, такою и вам будут мерить. И еще… Не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас, иначе не будет вам награды от Отца Небесного. Пусть левая рука твоя не знает, что делает правая, и Отец Небесный, видящий тайное, воздаст явно. Но есть и различия. Отец мой Небесный благословил меня проповедовать любовь к нему душою и сердцем, не выказывая эту любовь пышными мистериями, а молиться тайно, затворив за собой дверь. И еще он завещал считать, как он сам считает, всех равными перед ним при рождении своем.

Поняв, что собеседнику-правителю не легли на душу последние слова, ибо разделение на касты впитал он с молоком матери своей, поэтому не воспринимает ничего иного, кроме святая святых — предопределения, Иисус тут же поправился:

— Я проповедую именем Господа, Отца Небесного не абсолютное равенство, а равенство от рождения. А дальше — кому, что написано на роду. Не могут быть все одинаково богатыми или одинаково бедными. Не могут быть одинаковой мудрости и одинаковой трудоспособности. Каждому воздается по труду его, по уму его и по наклонностям его.

— Я — сын Солнца, избранный на власть в земле своей великой Триадой, не могу разделить твои, Мессия, слова, хотя они и от твоего Бога. Принадлежность к касте предопределяется не только при рождении, но еще при смерти. Боги сразу решают, в какое тело вселится душа в новом рождении. Я верю в это, ибо я — сын Солнца, верный заветам великого Рамы. Но я не вправе мешать проповедовать среди твоих соплеменников, ибо их вера — твоя вера.

Самое время, посчитал Иисус, испросить дозволение на главное, что он обмозговал еще за трапезой после сообщения о приеме у магараджи, а затем в бессонную ночь.

— Позволь мне, мудрый царь, покрыть крышами все имеющиеся синагоги, а в каких общинах, особенно деревенских, их нет, построить новые. В них мы, по закону нашему, станем в субботние дни читать Священное Писание и обмениваться мнениями о прочитанном, исходя из требований сегодняшнего времени. Все будет происходить за закрытыми дверями.

— Я повелю подготовить для тебя, Мессия, такое разрешение. Ты волен проповедовать среди своего народа и строить ради успеха своего дела все, что тебе необходимо.

Доволен Иисус услышанным. Очень доволен.

Когда же они с Самуилом вышли из дворца, Самуил спросил Иисуса:

— А не обидел ли ты старейшин, заговорив о постройке синагог без их на то согласия?

Будто бы пустяковый вопрос, но если вдуматься серьезно в него, то окажется он крепким орешком. Не учел Иисус, что пока он здесь всего-навсего гость. Почетный, но — гость. Старейшины же — не ученики его, заглядывающие ему в рот. Чтобы и здесь его слово, его воля стали непререкаемыми, нужно приложить очень много сил. И осторожного подхода. Ответил, вздохнув:

— Может быть. Вполне может быть.

— И еще учти, в Кашмире нет богатых, способных швырнуть деньги. Всего несколько купцов, тройка в советниках у магараджи, несколько ростовщиков, но они скаредны, да пара золотых дел мастеров. Вот и все. Остальные перебиваются с хлеба на воду.

— Я сам не останусь в стороне. Внесу добрую лепту.

— Но тебе еще необходимо купить дом для себя и семьи твоей.

— Да. Но останется и для синагоги. И потом, ни за день, ни за месяц построится синагога в Сринагаре, не за месяцы и в тех селениях, где есть общины, но нет места для мидраша. Важно, чтобы идея возведения синагог, подобных храмам многобожников, вдохновила и еще более сплотила все общины.