Мохнатый бог - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Кречмар cтр.№ 89

Мы с корабля и фрегата заметили, что наши бегут к морю; тотчас сели мы в лодки и изо всех сил стали грести к берегу, чтобы спасти наших. Прибыв туда, мы увидели горестное зрелище: наших товарищей, жестоко растерзанных медведем. Тут, ободряя друг друга, мы стали сговариваться, чтобы, объединившись вместе, напасть на медведя с ружьями, тесаками и пиками и чтобы никто не уходил. Но не все были одинакового мнения. Некоторые говорили, что наши товарищи уже умерли и что мы можем захватить медведя, не подвергая себя явной опасности; если бы мы могли ещё спасти товарищей от смерти, тогда следовало спешить, теперь же незачем так торопиться; медведя надо захватить, но нужно быть осмотрительными, так как предстоит иметь дело со свирепым и прожорливым зверем. Тогда трое из моряков вышли несколько вперёд, а медведь продолжал всё же терзать труп, презирая нашу толпу, хотя нас было человек тридцать… Они трижды разрядили свои ружья, но не имели никакого успеха. Тогда… писец, выйдя несколько вперёд, чтобы иметь медведя на расстоянии выстрела, пробил пулей голову зверя около глаз, однако медведь продолжал держать труп за затылок, поднял голову и начал несколько шататься. Тут писец и один шотландец ударили его тесаками так, что те сломались, а медведь всё ещё не хотел выпустить добычу. Наконец, подбежал Виллем Гизий и изо всех сил ударил медведя по носу своим ружьём; тогда, наконец, медведь с громким рёвом рухнул на землю, а Виллем Гизий, вскочив на его тушу, перерезал ему горло».

Как уже говорилось, зима 1596 года, проведённая Баренцем на Новой Земле, была во всех отношениях исключительно суровой, а потому и голодной для медведей. И на следующую весну, когда его люди занялись постройкой лодки, чтобы уйти на ней с острова, им сильно мешали медведи, которых они редко видели в зимнем мраке. В мае Геррит де Фер записывает снова:

«Пришёл ещё медведь. Они свирепо нападали на нас уже три дня подряд, как будто чуяли, что мы готовимся уехать, и желали до того отведать нашего мяса; оставив работу, мы пошли домой, а медведь последовал сзади… Ибо если бы мы потеряли трёх человек, то, может быть, не в силах были бы выбраться отсюда, так как по малочисленности были слишком слабы для предстоящих трудов».

Но если до второй половины XIX века встречи людей с белыми медведями, а значит — и столкновения между ними, носили более или менее случайный характер, то с началом систематического освоения Арктики баланс сил изменился коренным образом. И естественно, не в пользу медведей.

Во время экспедиции Н. Н. Урванцева — Г. А. Ушакова для описания и съёмки архипелага Северная Земля экспедицией было добыто 105 медведей. Здесь следует помнить, что многие экспедиции начала XX века находились, так сказать на частичном хозрасчёте, т. е. часть расходов покрывалась за счёт доходов экспедиции. А так как одним из немногих средств получения дохода в результате экспедиции была охота, то участники экспедиции были вынуждены заниматься этим делом совершенно профессионально.

Ареф Минеев, начальник одной из первых русских зимовок на острове Врангеля, описывает охоту на белых медведей, производившуюся на берлогах. Он утверждает, что открытую берлогу найти нетрудно: отверстия на совершенно белых снежных склонах чернеют, как разлитая тушь на белом листе бумаги. Заметив берлогу, её обычно испытывали собакой. Если медведица (а, как уже известно читателям из вышесказанного, в берлоги залегают преимущественно медведицы перед родами) находилась в берлоге, собака поднимала отчаянный гвалт. Промышленник, по словам Минеева, обычно в одиночку не решался бить медведя — он ставил неподалёку от берлоги палку, надевал на неё камлейку или взятый специально для этой цели небольшой красный флажок и отправлялся за помощью.

«Через некоторое время после того, как уйдёт человек, медведица высовывается из берлоги. Оглядываясь, она замечает вблизи незнакомый предмет странной формы. Если дует ветерок и предмет колышется, медведица, приняв его за живое существо, уходит обратно в берлогу и выжидает, пока этот предмет не уйдёт. Промышленник тем временем, найдя себе помощника, возвращается обратно и добывает медведя.

Случается, что охотник не может возвратиться к берлоге в тот же день. Иногда проходит два-три дня. Но, вернувшись, он чаще всего находит медведицу сидящей в берлоге. Реже медведица уходит, не обращая внимания на флаг или камлею.

Иногда вместо флага или камлейки охотник оставляет одну из своих собак. Обычно собака у берлоги остаётся недолго. Если хозяин в течение двух-трёх суток не возвращается, она уходит к ближайшему жилью. Оставленная собака не может задержать медведицу; если матуха опытна и чует, что за первым посещением последует новое, она уходит, несмотря на присутствие собаки. Поэтому промышленники собаку у берлоги оставляют редко.

Охота на белого медведя требует большой смелости и самообладания, так как зверь силён, свиреп и крайне подвижен, несмотря на видимую мешковатость и косолапость. Поэтому, имея дело с медведем, всегда нужно держать, как говорят, ухо востро.

Охота протекает следующим образом. Промышленник становится в одном-двух шагах от отверстия берлоги, держа винтовку наизготовку. Собака всё это время истошно лает в берлогу. Некоторые собаки, наиболее натренированные, входят в берлогу и там облаивают медведицу. Желая прогнать непрошеного гостя, медведица сама бросается на собаку, та выскакивает из берлоги и продолжает лаять снаружи. Но и тут её присутствие для медведицы неприятно. Она подкрадывается к устью берлоги и неожиданным быстрым броском кидается на собаку, фыркая при этом, как разъярённая кошка. Бросаясь на собаку, медведица выскакивает из берлоги на половину корпуса и потом мгновенно уходит обратно. В это время промышленник и стреляет в неё.

В большинстве случаев зверь бывает убит наповал. Но иногда охотник только ранит медведицу. Она уходит в берлогу, ревёт там от злости и боли, а показываться на поверхность больше не хочет. В таких случаях эскимосы, когда они охотятся вдвоём или втроём, начинают раскапывать берлогу, постепенно приближаясь к самому логову зверя. Один копает, а другой (или другие) стоит рядом с винтовкой наизготовку и, как только зверь покажется, убивает его.

Несмотря на то что промышленник копает берлогу под надёжной охраной товарищей, занятие это чрезвычайно неприятное. Когда в разговоре приходилось спрашивать, что чувствовал эскимос, когда копал, он обычно отвечал: „Ручка у лопаты очень короткая. Чем ближе к медведю, тем короче".

За восемь лет на острове не было ни одного несчастного случая при таком способе охоты. Бывало, что медведь бросался на людей, но его убивали раньше, чем он добирался до копавшего».

Но под конец Минеев приготовил весьма пикантное описание совершенно другого способа охоты на этого зверя — способа, который, несмотря на приводимые бывшим начальником станции возражения, мог возникнуть лишь в голове исключительно смелого человека. Какой же отвагой должен был тот обладать, чтобы проверить его на практике, — я просто затрудняюсь вообразить.

«Так охотятся почти все эскимосы. Наш метеоролог комсомолец Званцев практиковал другой способ охоты.