Странник - читать онлайн книгу. Автор: Петр Катериничев cтр.№ 157

Меняла вздрогнул, выпустил из пальцев горсть монет, которую до того любовно перебирал. Поднял на странника испуганный взгляд:

– Ну зачем ты меня мучишь, странник? Не знаю, кем ты послан, но не мучь меня. Уходи. Ты ведь и сам знаешь... Любовь и счастье – это Дары. Их не бывает на торжище.

– Дары Господа нашего Иисуса Христа?

Меняла вздрогнул, выкрикнул жалобной скороговоркой:

– Не нужно называть имен! Это против правил! Не губи меня – я ведь только меняла. – Потом опустил глаза долу, попросил смиренно:

– Покинь меня, странник.

За это я скажу тебе что-то.

– Я этого не знаю?

– Нет. Ведь ты не пытался продать доблесть.

– А разве это можно продать?

– Можно. Но купить нельзя. У тебя она есть.

– Не замечал.

– Это обычно. Ее не замечают, пока не придет срок. В соединении с любовью она принесет тебе счастье. – Помолчал, добавил еле слышно:

– Если на то будет Воля...

Странник кивнул. Повернулся и пошел прочь.

– Во мгле легко заблудиться. Ты не спросишь дорогу, странник? – Глаза менялы вспыхнули на мгновение затаенным злорадством.

– Нужно просто идти вперед и вверх. Всегда вперед и вверх.

Меняла остался позванивать медяками на шатком столе. Странник уже скрылся из вида, исчез в мглистой пелене, а меняла еще долго смотрел ему вослед, и было не понять, чего больше в этом взгляде: зависти или тоски.

Свет проникал сквозь сомкнутые веки, и сон был окрашен в спелые золотые тона. И еще – Олег видел птицу. Она легко парила в лазоревом просторе, не подчиняя себе неба, наоборот, подчиняясь ему, и это подчинение было сладостно... Восходящие потоки возносили ее в самое поднебесье, потом она неслась к земле, набирая скорость, и – снова уносилась к солнцу.

Олег так и проснулся, улыбаясь. За окном стояло теплое бабье лето, ветер шевелил занавески... Прежний сон – о мглистой равнине и о страннике – Данилов не вспомнил. Впереди был новый день. Ну а события истекших двух месяцев умещались в скупые, почти телеграфные строки.

...Головин, как сообщила пресса, погиб три дня спустя после событий, имевших место в его квартире. В сопровождении трех особо доверенных менеджеров он вылетел с военного аэродрома под Княжинском на собственном самолете. Место, куда он совершал вояж, как и цель его визита, так никто и не узнал. Самолет пропал с экранов радаров где-то над Атлантикой. Власти Княжинска предприняли шаги для выяснения судьбы воздушного судна; газеты судачили, что даже сам президент связывался с НАСА с просьбой предоставить информацию со спутников, способную пролить свет на подробности катастрофы... Как бы там ни было, мелкие обломки, предположительно относящиеся к пропавшему самолету, были обнаружены голландским исследовательским судном «Debber», оказавшимся неподалеку от предполагаемого места падения самолета. Возникший шторм заставил свернуть начавшееся расследование. Официально гибель Александра Петровича Головина была не установлена, и это породило массу юридических казусов как с правом наследования принадлежащего лично ему имущества, так и с пакетами акций и финансовыми потоками, находившимися в его управлении через доверенные банки.

Однако никакого скандала не возникло; результаты закрытого совещания, проведенного в министерстве по ценным бумагам новым вице-премьером Фокием Лукичом Бокуном, удовлетворили, по-видимому, всех. Настоящим предметом для обсуждения приглашенных стала управляющая секретариатом Фокия Лукича – Лилиана Николаевна Блудилина. Монументальные, мраморо-подобные формы новоиспеченной чиновницы министерства поражали воображение, но были восприняты благосклонно: вот она, настоящая стать нашего народа!

Александр Александрович Вагин возглавил агентство «Контекст».

Поговаривали, что агентство является личным теневым подразделением кого-то из силовиков, олигархов, а то и самого президента, но вскоре сплетни иссякли, и об агентстве «Контекст», кроме его работников и лиц, попадавших в круг его непосредственных интересов, не вспоминал уже никто.

Олега Данилова пригласили на работу экономическим обозревателем и в «Зерцало», и в холдинг Бокуна, возглавляемый теперь Алиной Ланевской. Алина четырежды звонила Данилову и слезно просила являться хотя бы за зарплатой.

Данилов посетовал на творческий кризис и испросил академический отпуск. Просьбу встретили с пониманием.

...Дашу он начал искать сразу же, как только выбрался из «избушки лесника». Сиречь из квартиры Головина, так полюбившего сумасбродные видения неистового испанского гения времен герцога Альбы и святейшей инквизиции. Но разговор с Зубровым, еще тот, из квартиры, был единственным удавшимся контактом с ее возможным окружением.

Играть в «испорченный телефон» Данилов не стал. Разыскал особняк Головина, но дальше запретной зоны не продвинулся. К нему вышел порученец, передал письмо Зуброва, в котором тот сообщал, что уволился и отправился в Москву, а затем – куда-то дальше. Письмо бы только встревожило Олега, но Сашка Зубров сам позвонил ему из столицы следующим днем, объяснил, что с ним все в порядке, просто теперь «лыцарь не ко двору». Про Дашу не сказал ничего: не знал. Данилов с ним даже перезванивался пару раз, но разговоры ни о чем и кончались ничем: железный принцип охраны – об опекаемых «ни полслова» ни во время службы, ни потом – соблюдался свято. А говорить о погоде было обременительно.

Пытался он связаться с Дашей и позже. Но везде натыкался на несокрушимую стену порученцев и референтов. Со смертью Головина принцесса сделалась пусть и некоронованной, но сиятельной княжной и – одной из богатейших невест страны.

Олег видел ее по телевизору на раутах и приемах, а однажды пересекся даже с автомобильным кортежем, доставлявшим Дарью Александровну в аэропорт. Вполне возможно, Дашу плотно опекали, но... Во всякой, даже самой плотной опеке найдется лазейка, если персона не сидит в особняке за семью замками, а вполне радостно посещает показы мод, концерты, рауты. Даже при жесткой охране никто из окружающих не посмеет нарушить церемониал и грубо отобрать у принцессы сотовый, если она возьмет его у кого-то из гостей с тем, чтобы позвонить ему, Данилову, и сказать, что ей нужна помощь. Он даже вычислил ее сокурсников и подруг, просил в случае контакта с Дашей напомнить о Данилове и оставить для него информацию... И даже навещал этих сокурсников с регулярностью тихого, но упорного шизофреника, пока не глянул на все со стороны и не устыдился. Все просто. Как мудро высказал Папа Рамзес: «Мы едем в одном поезде, но в разных вагонах».

Взывать к голосу рассудка или разума Данилов не стал. Ибо, по Рамзесу, это могло привести если не к изживанию рода человеческого в данном конкретном случае, так к депрессии – точно. И Олег решил руководствоваться чем-то простым и надежным.

Жизнью Данилова теперь управляли рефлексы. И он был рад этому. Просыпался поздно, садился в автомобиль – купил он его честно и не видел причин им не пользоваться; уезжал на водохранилище, пышно именуемое Княжинским морем, проплывал с перерывами километров десять-двенадцать, в солнечную погоду – загорал, в пасмурную – бродил по леску и собирал редкие грибы, да и те оставлял какой-нибудь женщине из ларька, не забывая предупредить, что ядовитые от съедобных он не отличает.