Охота на медведя - читать онлайн книгу. Автор: Петр Катериничев cтр.№ 14

— Кто знает, Леший, где верх, где низ? Может, в этом и есть вся прелесть?

— В падении?

— Я же медведь. Работаю на падение для будущего подъема. Да и, как сформулировала одна милая девушка... по ощущениям полет от падения неотличим.

Лешаков посмотрел на Олега пристально и очень внимательно.

— Я не пьян, — улыбнулся тот. — Но и не трезв.

— Вид у тебя шальной. Словно ты собираешься прыгнуть с вышки в бассейн без воды.

— Почти что.

— А воду нальют, когда научишься прыгать?

— Надеюсь, раньше. — Олег помолчал, произнес раздумчиво:

— Иногда это приходится делать. Прыгать или...

— Или?

— Имитировать прыжок.

Лешаков погрустнел:

— Вот это и плохо.

— Что именно?

— Мы не виделись черт-те сколько времени... Сидим, умничаем, а каждый думает о своем. И ладно бы дети, жена, семья. Нет. Бизнес.

Олег встал, прошелся по балкону-террасе, вдохнул настоянный сосновый аромат:

— Почти рай.

— Мне тоже нравится. Вот только... Мы сидим здесь, видим кусочек леса и — друг друга... И приходит мысль такая, что дух захватывает... А есть ли остальной мир? Или он — мираж?

— Ты в поселке давно не был, Леша?

— С детства.

— Жаль.

— Почему?

— Завод там был.

— Сейчас разве нет?

— Пустые цеха. Ребра ангаров. Свалка. Лешаков пожал плечами.

— Сейчас невыгодно производить. Сейчас выгодно торговать. Никому нет дела до цеховых развалин.

— Тебе тоже?

— Мне тоже.

— Плохо.

— Чтобы эту рухлядь поднять, нужно вложить... даже не знаю сколько. Пусть экономисты считают.

— Продавать проще?

— Проще.

— Понятно. Товары и услуги. Ты, кажется, на инженера учился?

— Мы все учились понемногу... Ты же знаешь, Медведь, у меня охранное предприятие. Фирма.

— Которая веников не вяжет... А кого вяжет?

— Кого нужно, того и повяжем.

— Погоди, ты же был связист...

— Я и теперь он. Связи... куда без них? Что ты засмурнел, Медведь? Не Россию продаю. Ее без меня продали.

— Понятно. Услуги и... что еще?

— Олег, этот разговор «о птичках»... — Я не о птичках. Я о заводе. О людях. Об их детях.

— Ты все-таки пьян.

— Чуть-чуть.

— Я их на завод палкой не гнал.

— Просто им не повезло?

— Можно и так сказать.

— Нам с тобой повезло больше. Москва, родители по советским временам зажиточные и значимые...

— Да? А армия?

— Не знаю, как ты, а я дурак был. Хотел стать настоящим мужчиной.

— А я провалил первый экзамен. Вчистую. Я тебе рассказывал.

— Помню. Любовь. Безответная.

— Любовь всегда безответная, Гринев. Мы любим не женщину, а свое представление о ней. А с годами понимаешь... От баб — одни потери. После Эвелины ты, надеюсь, это осознал.

— Не вполне.

— Значит, все впереди, Медведь. Хотя мальчишкой ты давно не выглядишь.

— Всякому овощу — свое время.

— Если дадут созреть. Нет, ты не сбивай меня, Медведь. Вот ты говорил: родители, влияние... Как ты попал в Туркестан?

— Нарушал дисциплину. Характер такой.

— А я не нарушал. Но тоже попал. Разнарядка. План. Когда предки узнали — начали рвать и метать. А также звонить и перезванивать. Но — поздно. Я был уже далеко.

— И к чему ты это? «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз...» Система.

— Ты помнишь, что было потом?

— Подрались в части с туземцами.

— Это не драка была, Медведь. Быть московским пацаном и тогда и теперь... Нас очень не любят везде, Медведь.

— Были бы вместо нас рязанские или калужские — им бы тоже досталось. А вообще... Нам тогда просто повезло.

— Ты это называешь «повезло»?

— Да. Мы же отбились.

— А военная прокуратура, дело, угроза дисбата — это что? Тоже «повезло»?

— Конечно повезло. Мы же в него не попали.

— Зато попали в Афган. Под занавес.

— Очень повезло.

— Да?

— Мы — живы.

— Живы. — Леша задумался, вспоминая. Повторил:

— Живы.

Разлил. Они выпили молча.

— Вообще-то, жаль, что давно не виделись, — сказал Лешаков. — Очень жаль.

Может, все как-нибудь и по-другому вышло...

— Что — все?

— Не знаю. Жизнь.

— Это — вряд ли.

— И все же вид у тебя совсем шалый. Ты что-то задумал?

— Не я один. — Олег помолчал, произнес медленно:

— Таких поселков и городков, как этот, в России тысячи. По большому счету ты прав: здесь Москва рядом, люди худо-бедно, но устроились. Я хочу, чтобы люди жили достойно. Везде.

— Зачем тебе это?

— Хочу быть богатым.

— «Жить достойно». Звучит как лозунг. Уж если я чего и понял, так только то, что жить богато или счастливо заставить нельзя.

— Со счастьем — это кому как повезет.

— Но нам-то повезет?

— Нам повезет. Потому что мы этого хотим.

— Ладно, Олег. Давай по крайней накатим и — спать. Подъем завтра ранний.

Ляжешь в большой комнате, на кушетке.

Леший разлил:

— За что пьем? За падение?

— За полет.

Через пятнадцать минут Олег уже крепко спал. Ему снилось небо.

В конторе Олег появился к девяти: в безукоризненном костюме, белоснежной сорочке и при галстуке. Борис Михайлович Чернов сидел за своим столом и был сонно-невозмутим. Добавь его лицу умиротворение — вылитый бы Будда.

— Ты сегодня сияешь, — мельком глянув на Олега, произнес он. — Готов?

— Как юный пионер.

— Кратко. Наш клиент — Никита Николаевич Борзов. Жесток, жесток, думает быстро, решает еще быстрее, эмоционален. Так что — прояви таланты, Медвежонок.

Ты сам-то уверен в успехе?

— Да. Он разбирается в бирже?